Олег Бондарев - Однажды в Хорс-тауне

В углу зала стоял старый музыкальный автомат, под завязку напичканный джазом. Винс не знал, осознанный ли это шаг, или хозяин просто купил что подешевле — но многим нравилось подпевать Билли Эвансу и Квинси Джонсу.

Кроме того, в баре имелся телевизор и, что самое главное, бильярд. Проводились даже особые турниры по «восьмерке» среди завсегдатаев «Фляжки» — победителю доставался бочонок пива и кружка с названием бара на боку.

В общем, для уставших от повседневной суеты и любящих скоротать вечер за кружкой пива в теплой компании лучшего заведения было не найти.

Винс толкнул дверь и вошел внутрь.

— Черта с два ты загонишь «четверку», — авторитетно заявил мужчина лет пятидесяти пяти.

— Не гавкай под руку, тогда я все забью! — проворчал его соперник, мужчина за сорок в клетчатой рубахе. На голове у него была кепка с рисунком черепа, из глазницы которого выглядывала полосатая змея.

— Да тут хоть гавкай, хоть нет — все одно промажешь!

— Заткнись, Джим.

— Да ну тебя, — фыркнул пожилой и отвернулся в сторону.

Его не по годам живой взгляд бульдогом вцепился в Новала.

— Ба! Какие люди! — протянул Джим. — Гляди, Мердок, да это же Винс! Эй, Винс! Здорово!

— Здорово, — сказал сыщик, подходя к игрокам и пожимая протянутые руки. — Как всегда, пул?

— Ну а то что же, — довольно ощерился Джим. Последние полгода он ходил без парочки передних зубов — сцепился с кем-то во время очередной игры. Хотя Джим и был заядлым бильярдистом, играть он толком не умел. Впрочем, его самого это ничуть не расстраивало — он играл, чтобы играть, а не чтобы выиграть, и просто убивал время.

Мердок был не из таких. Ему был свойственен большой азарт, и если уж он участвовал в игре, то любыми способами стремился победить.

Джим и Мердок были давними знакомыми Винса. Их первая встреча случилась года три тому назад, когда детектив отправился на поиски нового бара — взамен сгоревшего при странных обстоятельствах «Пузатого бочонка» — и решил заглянуть во «Фляжку». Пару раз за эти три года они с Мердоком таскали Джима домой, где его поджидала толстушка-жена, внешне напоминающая скорее боксера-тяжеловеса, чем женщину. После таких вечеров Джим возвращался в бар через пару дней, изрядно помятый и с синяками на лице, но, тем не менее, в приподнятом настроении.

— Мать его так! Мердок! Да ты ударишь, наконец, или мне до Дня Независимости стоять?

— Стой, — огрызнулся соперник, склонившись над столом и прищурившись. — Мне-то что? Только вот Летисии это вряд ли понравится.

— Кто б ее спрашивал, что ей нравится, а что нет, — с улыбкой отмахнулся Джим. — Главное — игра, а женщины подождут. Для того они и созданы — стирать, стряпать да пьяных мужей из бара дожидаться.

— Ох, слышала бы тебя сейчас жена… — покачал головой Мердок.

— Ты бей давай, а с женой своей я сам как-нибудь разберусь, — поторопил его Джим. — Слава Богу, тридцать лет вместе уже, в этом году юбилей такой, своеобразный.

— Да? И когда?

— А тебе зачем? Это, знаешь ли, наше, внутрисемейное. Не лезь, куды не просят, Мердок. Лучше шар в лузу толкай, а не хочешь если, так давай сюда кий, я тебе покажу, чего умею.

— Ой, да на, держи уже! — фыркнул Мердок, протягивая ему биток. — А то языком ты, я смотрю, горазд, а ну как делом подтвердить?

— И подтвержу, — заверил Джим, наклоняясь к столу. — Бинокль у кого попроси, чтоб лучше видеть, как я «четверочку»-то!..

Детектив наблюдал за ними, опершись спиной на стойку.

— Здорово, Винс, — поприветствовал его бармен, толстяк Брюс.

Огромный, кучерявый, с большими серыми глазами и добродушной улыбкой на лице, он являлся неотъемлемой частью «Фляжки».

«Будь на его месте тощий хмырь с бегающими глазками… Да нет, о таком и думать не хочется. Здесь нужен такой парень, как Брюс — он ведь почти один в один с большинством клиентов: толстенький, щекастый, улыбчивый…» — подумал Винс.

— Здорово, — ответил детектив, поворачиваясь к стойке.

Джим все-таки не забил свою «четверку» и теперь сокрушался по этому поводу, а Мердок смеялся и хлопал себя по пузу.

— Пивка? — предложил Брюс.

— А давай.

Бармен вытер руки о фартук и сунул кружку под кран. Винс лениво наблюдал, как струйка пива течет вниз, ударяется о стенку и пеной разлетается по дну.

— Вот, держи.

— Спасибо, Брюс, — Винс нашарил в кармане доллар и положил на стойку. — Что слышно?

— Немного того, немного сего, — уклончиво ответил бармен. — Смотря что интересует.

— Любые сплетни. Чисто для души.

— Ясно, что не для дела, — ухмыльнулся Брюс, наливая еще одну кружку — себе. — И чего ты не подыщешь нормальную работу? Полиция прекрасно справляется с тем, что происходит в нашем захолустье, клиенты к тебе не идут. Такими темпами и по миру пойти не долго.

— Не бойся, не пойду, — с улыбкой сказал детектив. — Я этим и не из-за денег занимаюсь вовсе — так, развлечения ради.

— Ага. А живешь ты на наследство покойного дядюшки? — сощурился Брюс.

— Не угадал. Покойной тетушки.

— Ах вот оно что! Тогда все ясно, — хмыкнул бармен.

— Так что насчет сплетен?

— Говорят, кто-то пару дней назад обчистил ломбард в двух кварталах к северу. Теперь по всему городу ищут этих наглецов. Вроде как удалось найти золотую цепочку — она была среди украденного. Скупщика, наверное, прессуют по полной, а может, он уже и раскололся.

— Люди совсем перестали уважать закон, — криво улыбнулся Винс.

— Думаю, там все скоро благополучно разрешиться. Работали явно любители.

— Ясно… Что-нибудь еще?

— В стриптиз-баре новая девка появилась пару недель назад. Дивная, говорят, цыпочка. Ноги от ушей, сиськи что надо, задница… В общем, полный набор. Дезмонд, говорят, нехило за нее боссам из кэмберсонского «Цветочного носорога» отвалил, очень уж хотел заполучить такой занятный экземпляр для своего «Жасмина».

— Дезмонд? Эта старая калоша еще на плаву? Я думал, он уже коньки двинул — так нет, получается, живехонек?

— А то! — фыркнул Брюс. — Дезмонда так просто не зацепишь. Да и честных копов из голливудских боевиков у нас в Хорс-тауне отродясь не было, а тех, что были, он давно уже из полиции выжил.

— Эх, Брюс… Если бы мне удалось посадить этого засранца, я бы со спокойной совестью вышел на пенсию и целыми днями глушил пиво…

— Ты и так целыми днями пьешь, — усмехнулся бармен. — Позавчера тебя на улице встретил, так думал, ты упадешь в придорожную лужу, уснешь и захлебнешься.

— Зря переживал. Я отлично плаваю.

Брюс довольно хохотнул.

— За что я тебя люблю, Винс, так это за твои шутки!