Алексей Атеев - «Скорпион» нападает первым

А завтра сулило такое, о чем раньше немыслимо было и мечтать. Как гром с ясного неба грянул Закон о кооперации. То, что еще вчера было противозаконным и строго каралось, сегодня не только разрешалось, а, наоборот, приветствовалось. В определенных кругах это вызвало недоуменные толки и даже явные опасения. Жаркие дискуссии проходили на даче у Евлампия, где собирались люди, связанные с подпольным бизнесом, и чиновники, от этого бизнеса кормившиеся. У большинства господствовало единое мнение: невиданные доселе новшества ненадолго – на год, от силы на два. А сделано все для того, чтобы выявить теневиков, а потом одним махом всех и накрыть. Лишь у прозорливого Евлампия было особое мнение.

– Ни хрена вы не понимаете, – насмехался он, – возможно, там, наверху, – он тыкал пальцем в небо, – кто-то так и рассуждает. Мол, пускай повылезают, как червяки после дождя, потом мы всех в одночасье и прижмем. Но, поверьте, стоит только отпустить вожжи, а дальше…

– Ну что, что дальше?! – с трусливой надеждой вопрошали слушатели.

– Неуправляемая стихия рынка сметет все и вся, – туманно изрекал Евлампий. – Наступит время всеобщего обогащения.

Слушатели смеялись.

– Всеобщего обогащения быть не может, – отсмеявшись, изрекал наконец самый умный.

– Конечно, не может, – подтверждал Евлампий, – но будет работать идея. Массы захотят стать богатыми. Да вы и сейчас видите. Кооперативы плодятся, как грибы. Что за люди их открывают? В основном те, кто вчера ни о чем подобном и не помышлял. Разная шушера, говоря по-нашему. Короче, все кому не лень. Подавляющее большинство завтра же разорится, но кто-то все равно выживет. Вот на этих, живучих, и нужно делать ставку. Вы поймите, там наверху тоже видят: так дальше жить нельзя. Страна в тупике, в магазинах – шаром покати, работать никто не желает. Значит?!

– Что значит? – спрашивали окружающие.

– Надо менять систему!

– Ну ты даешь! Менять систему значит подписать себе смертный приговор. Вспомни нэп. Тоже дали волю частнику, но до определенного предела. А потом разом и прихлопнули.

– Тогда у власти другие люди были, совсем другие! – не сдавался Евлампий. – Они не боялись проливать кровь, а нынешние только разглагольствуют. Помяните мое слово, власть в очень шатком положении. Вы смотрите, зашевелились на окраинах: все эти Казахстаны, Латвии, Грузии – национализм там очень силен. Если раньше его душили, причем беспощадно, то теперь он поднял голову.

– А национализм тут при чем? – спрашивали самые пытливые.

– Да при том, что вместе с лозунгом «Обогащайтесь» он развалит систему. Да и Запад в этом поможет. Вон, Германия… Объединилась! И заметьте, без всякого кровопролития.

– Ты, конечно, мудрец, Евлампий, – недоверчиво усмехались собравшиеся, – но что-то с трудом верится. Не может такого быть, чтобы нас, как папуасов… Мы ракеты в космос запускаем, и армия у нас самая сильная.

– А вот увидите!

– Что же делать? – в испуге вопрошали некоторые.

– Не терять времени. Не бояться рисковать. Поверьте, риск оправдан. Сейчас вы даже представить себе не можете, какие впереди барыши.

– В основном приходится общаться с болванами, – презрительно сказал Евлампий, оставшись один на один с Витей, – слишком они запуганы, ленивы, ограничены. Плоть от плоти системы. Не видят дальше своего носа. Впрочем, это их дело. Каждый выплывает в одиночку. Давай-ка поговорим о тебе. Какие, собственно, у тебя планы?

– Как какие? Жить-поживать… – шутливо ответил Витя.

– И добра наживать? Как наживать? Вот в чем закавыка.

– Ведь я работаю… Фабрика… Да вы все знаете не хуже меня.

– Да знаю, знаю! – досадливо махнул рукой Евлампий. – Ты ничуть не лучше остальных. Добро он, видите ли, наживает. С моей помощью.

– Не отрицаю.

– А нужно самому!

– Что вы конкретно предлагаете?

– Да то же, что и остальным. Открой свое дело.

– Какое, например?

– Да любое. Вон хоть автостоянку. Или что-нибудь торговое. Но это будет только ширма. А на самом деле будешь заниматься тем же, чем до сих пор.

– Не понял? – уныло спросил Витя, уже догадываясь, о чем пойдет дальше речь.

– Все ты понял! – жестко сказал Евлампий. – Прикинь, сейчас эти кооперативы плодятся как грибы. Большинству из них на первых порах кое-что обламывается, а дальше будет еще больше. Так что самое время их щипать. Облагать, так сказать, умеренной данью. Я думаю, умные ребята уже так и делают.

– Как облагать? Кто же просто так отдаст? Сразу побегут в ментовку.

– Не побегут! А основание? Ты берешь их под свою защиту. Обещаешь охранять от наездов посторонних быков, даешь определенные гарантии. Можно работать под крышей охранного предприятия. Так сказать, частного сыскного агентства. Усек?

– Усек, чего ж тут не усечь. Статья 77 – бандитизм. – Витя тяжело вздохнул. – Думал, все кончилось…

Витя уходил от Евлампия с тяжелым чувством. Ему казалось, будто он вновь погружается в бездонный черный омут, из которого, казалось, выбрался навсегда. Впрочем, он уповал на ум и смекалку Евлампия и надеялся, что старик, как всегда, окажется прав.

С подбором кадров вышло совсем не сложно. Шустрый Витя организовал спортивный кооператив «Факел», арендовав в одном из городских учебных заведений спортивный зал. Цель, как записано в уставе «Факела», явно благородная – за очень скромную плату развивать физические данные у подростков, тем самым отвлекая их от дурного влияния улицы.

– Умница, – одобрил Евлампий, – не зря хлеб ешь.

Были закуплены тренажеры и спортивные снаряды. Оставалось только подыскать тренера. И такой нашелся. Витя и раньше немного знал его, парень занимался боксом, и небезуспешно, выполнил норму мастера спорта. Однако случилась неприятность – подрался на какой-то гулянке и крепко избил соперника. Получил два года. С тех пор Витя не встречал его, но вот совсем недавно столкнулся на улице, вернее на городском рынке. Витя вместе со Светой как раз вылезал из своей «шестерки». Вначале в неряшливо одетом парне он не узнал некогда щеголеватого подтянутого спортсмена, а тот, видимо, сразу вспомнил Витю, вначале отшатнулся, но потом подскочил, поздоровался и, не глядя в глаза, попросил занять пятерку. Витя без особой охоты достал купюру и сунул в грязную ладонь.

– На бутылку, что ли? – грубовато спросил Витя.

– Жрать нечего, – просто пояснил бывший боксер. – Перебиваюсь вот на толчке, подрабатываю. Вроде грузчика. Одним словом, бичую…

Теперь Витя вновь вспомнил о неудачливом спортсмене. Фамилия того была Леднев, а звали вроде бы Павлом. Нужно бы его найти. И, действительно, Паша Леднев оказался именно тем, кто и был нужен Вите. Он сразу же понял, что от него требуется, не ломался, не изображал оскорбленную добродетель.