Лиза Смит - Дневники вампира. Дневники Стефана. Книга 1. Истоки

В конце концов, кто узнает? Может быть, несколько минут её присутствия станут тем бальзамом, в котором я так нуждаюсь, чтобы прогнать свою меланхолию.

— цитата из 18 сонета У.Шекспира.

Глава 8

Я не представляю, сколько времени мы просидели в комнате вместе. Дедушкины часы в углу отстукивали минуты, но всё, что я помнил, было ритмичное дыхание Кэтрин, луч света, упавший на её угловатые скулы, быстрое шуршание страниц, пока мы просматривали книгу. Я смутно осознавал, что мне нужно уйти, чем быстрее, тем лучше, но всякий раз, когда я думал о музыке, танцах, тарелках с жареными цыплятами и Розалин, я оказывался буквально неспособным двигаться.

— Ты не читаешь! — дразнящее воскликнула Кэтрин, глядя на меня поверх "Тайн Мистик Фоллс".

— Да, не читаю.

— Почему? Ты отвлёкся? — Кэтрин поднялась, её тонкие плечи расправились, поскольку она решила поставить книгу обратно на полку. Она положила её не туда, откуда взяла, а рядом с отцовскими книгами по географии мира.

— Сюда, — пробормотал я, подходя к ней сзади, чтобы взять книгу и переставить на полку выше, где находилось её законное место. Аромат лимона и имбиря обвил меня, из-за чего закружилась голова. Она повернулась ко мне. Наши губы находились на расстоянии лишь нескольких дюймов друг от друга, и внезапно её запах стал почти невыносимым. Хотя головой я понимал, что поступаю неправильно, но сердце кричало, что я никогда не стану полноценным, если не поцелую Кэтрин. Я закрыл глаза и стал склонятся к ней, пока наши губы не соприкоснулись.

На одно мгновение я почувствовал, будто всю мою жизнь переключили. Я увидел Кэтрин, бегущую босиком по полям за задним двором, я догоняю её, и наш маленький сын бросается мне на плечи.

Но вдруг, совершенно непрошено изображение Пенни со вспоротым горлом пронеслось в моей голове. Я резко замер, будто поражённый молнией.

— Извини, — сказал я, отклоняясь назад и опрокидывая журнальный столик со сложенными на нём высокими стопками книг. Они упали на пол, звук был приглушён восточными коврами. Мой рот стал на вкус словно железо. Что я только что сделал? Что, если бы вошёл отец, торопясь открыть коробку табака с мистером Картрайтом? Мой мозг лихорадочно производил ужасные мысли.

— Мне нужно…мне нужно идти. Мне нужно найти свою невесту.

Без последнего взгляда на Кэтрин и на ошеломлённое выражение, которое, я уверен, было на её лице, я выбежал из кабинета и помчался сквозь пустую консерваторию в сад.

Сумерки только начали опускаться на землю. Кареты с матерями и маленькими детьми отъезжали точно так же, как осторожные кутилы, которые боялись нападений животных. Настало время, когда спиртное полилось рекой, музыка заиграла громче, а девушки превосходили сами себя в вальсе, намереваясь пленить солдат Конфедерации из соседнего лагеря. Моё дыхание восстановилось. Никто не знал, где я был, и тем более, что я делал. Я целенаправленно зашагал в самый центр вечеринки, будто я просто ходил наполнить стакан к бару. Я увидел Деймона, сидящего с другими солдатами и играющего партию в покер на углу крыльца. Пять девушек теснились на качелях, стоящих рядом, хихикали и громко разговаривали. Отец с мистером Картрайтом прогуливались по лабиринту, каждый держал в руке виски и оживлённо жестикулировал, несомненно, они обсуждали выгоду от объединения Картрайтов с Сальваторами.

— Стефан! — кто-то похлопал меня по спине.

— Мы всё гадали, где же наши почётные гости. Никакого уважения к старшим, — весело сказал Роберт.

— Розалин всё ещё нет? — спросил я.

— Ты же знаешь девушек. Они ищут самый нужный момент, особенно, когда они празднуют приближающуюся свадьбу.

Его слова звучали правдоподобно, но всё же необъяснимый озноб пронёсся по моему телу.

Это просто я не заметил, или солнце действительно зашло удивительно быстро? Гости на лужайке превратились в тёмные силуэты за пять минут, которые я пробыл на улице, и я уже не мог выделить Деймона из толпы в углу.

Оставив Роберта позади, я стал проталкиваться сквозь гостей на лужайке. Странно для девушки не появиться на своей собственной вечеринке. Что, если каким-то образом, она оказалась в доме и увидела…

Но это просто невозможно. Дверь была закрыта, шторы задвинуты. Я спешно направился к жилищам прислуги, находившимся рядом с прудом. Трава была покрыта росой и всё ещё стоптана с тех пор, как Кэтрин, Деймон и я играли здесь в футбол. Доходящий до колена туман заставлял меня желать, чтобы на мне сейчас были ботинки, а не модельные туфли.

Я прищурился. У подножия ивового дерева, где мы с Деймоном проводили часы, лазая по нему, как дети, на земле был виден неясный бугор, похожий на выступающий угловатый корень. Только я не помнил, чтобы на том месте когда-нибудь находился корень. Я снова сощурился. На мгновение я представил, что это обнимающаяся влюблённая парочка, старающаяся избежать любопытных глаз. Я внутренне улыбнулся сам себе. Хоть кто-то нашёл любовь на этой вечеринке.

Но тогда облака разошлись, и лунный свет озарил дерево — и то, что было под ним. С чувством нарастающей тошноты я осознал, что очертания под деревом не были двумя обнимающимися любовниками. Это была Розалин, моя невеста, её горло было вспорото, наполовину открытые глаза смотрели вверх, на ветви дерева, будто они хранили секрет для мира, к которому она больше не принадлежала.

Глава 9

Мне трудно описать те события, которые последовали за этим.

Я помню звуки шагов, пронзительные вопли и громкие молитвы прислуги перед своим домом. Я помню, как стоял на коленях и кричал от ужаса, сожаления и страха. Я помню, как мистер Картрайт пытался оттащить меня назад, пока миссис Картрайт громко рыдала на своих коленях, как раненое животное.

Я помню карету полиции и отца с Деймоном, которые, сложив руки на груди, шептались обо мне, объединившись в попытке разработать наилучший способ заботы обо мне. Я пытался разговаривать, сказать им, что я в порядке — я же жив, в конце концов. Я не мог облечь это в слова.

В какой-то момент доктор Джейнс схватил меня под руки и поставил на ноги. Медленно мужчины, которых я не знал, окружили меня и повели на террасу перед домом прислуги. Мои слова было не разобрать, и позвали Корделию.

— Я…я в порядке, — наконец промолвил я, смущённый тем, что мне уделяли столько внимания, когда на самом деле была убита Розалин.

— Шшш, тише, Стефан, — сказала Корделия, её жёсткое лицо выражало беспокойство. Она сжала руку на моей груди и забормотала молитву, потом вытащила крошечную склянку из объёмных складок её юбки. Она вскрыла её и прижала к моим губам.