Далия Трускиновская - Темная сторона города (сборник)

Тридцать первого днем, когда выпала свободная минутка, он полез в комп искать сайт, с которого оформлял заказ. Найти не смог – по линку выбрасывало на страницу с наглой кроличьей мордой и надписью «Ошибка».

– Па, ты во сколько будешь петь?

– А? Не знаю, надо у Лены спросить. А ты почему вообще дома? Ты же собиралась праздновать у… э-э-э… ну… в гостях же.

Настена странно так на него посмотрела:

– Я ведь позавчера тебе говорила. Я дома остаюсь. Так лучше будет. – Лицо у нее изменилось, и Тихомиров с изумлением понял, что дочка-то повзрослела, на самом деле повзрослела. – Ты сам всегда говорил: «Не нужно цепляться за то, что уже в прошлом».

Он машинально кивнул.

– Ну вот. Поэтому я так решила. И Лена согласна, кстати.

– Ладно… как знаешь. С нами не хочешь?

Она помотала головой:

– Лучше скорей возвращайтесь, хорошо?

– Заметано, малыш. – Артур глянул на часы и вскочил: – Ох ты ж!.. Лен, мы опаздываем!

– А ты разве не одет?! – Елена заглянула в комнату и покачала головой. – Слушай, Тихомиров, это саботаж. Давай в темпе, я же тебе полчаса назад говорила, что пора выдвигаться, горе ты мое. Насть, пойдем пока на два слова, дадим ему шанс исправиться.

Одевался он буквально на ходу. Успел еще вырубить ноут и проверить, нет ли эсэмэсок на мобильном. В последние дни отчего-то ждал, что вот-вот объявится Кузнечик, но тот, видимо, решил не связываться. Или нашел себе другую елку. Или еще что-нибудь…

В окно, пока собирался, выглянул раза три, от силы пять. Елка стояла недвижная и прямая, как монумент. Снова начал падать снег, подмораживало. Когда выходили, Артур подал Елене руку и держал, навернуться тут было на раз, дворники чистили от случая к случаю.

– После эфира, – сказала она, – давай возьмем Настену и спустимся к елке.

Артур улыбнулся:

– Будем водить хороводы?

– Поднимем бокалы, а там… да хоть и в снежки поиграем. Праздник же, Тихомиров, праздник!

Он кивнул, снял машину с сигнализации и распахнул перед Еленой дверцу.

– Но игрушки, – сказал, – я завтра-послезавтра сниму. Все равно по такой погоде половина из них превратилась в мусор.

Она как-то странно посмотрела ему за спину – Тихомиров машинально обернулся туда, но ничего не увидел. Только с одной из веток с легким шорохом осы́палась шапка снега.

– И на этом, – сказал он скорее самому себе, – закончим.

9

В павильоне все уже были в настроении. Помрежи пытались угомонить народного артиста Брунько, который, в свою очередь, порывался проникнуть на съемочную и поздравить «Любих глядачів з новим, дві тишч… сч… ич…» К счастью, рвался Брунько не туда, где работали над «Огоньком», а в соседний павильон; в конце концов решили, что проще пустить. И запереть. Из коридора слышно было, как он уныло бродит во тьме и время от времени роняет себя в декорации. Помрежи смеялись: все равно после праздников разбирать. А сам народный наутро ничего не вспомнит.

– Ему же еще выступать, – удивился Артур.

Пробегавший мимо Горехин отмахнулся:

– Вот как раз проспится. А если себя офингалит, так девочки ему сделают грим. Все будет в ажуре, Тихомиров, ты за него не беспо… А, Лен? Ну ладно, хорошо, на минутку…

Елена аккуратно взяла его под руку и увела куда-то. Горехин знал их обоих слишком давно, чтобы возражать. Проще сразу ответить на все Еленины вопросы; сопротивление бесполезно.

– Артур Геннадьевич, а вы еще не в гримерке? – одна из ассистенток едва в обморок не хлопнулась.

Гримерку ему выделили одну на двоих с Позолотовым. Тот уже был при параде. Мурлыкал какую-то мелодийку и сцеживал из фляжки в пластиковый стаканчик, как бы не из-под лекарства, коньячок.

– О, Тихомиров! Будешь?

– Не откажусь.

– Держи, а то пока они там накроют… Девонька, а можно ножичек какой-нибудь? У меня тут, – подмигнул он, – трошки сыра, колбаски. Так, для закусить исключительно.

Пока Тихомирову придавали товарный вид, Позолотов нареза́л и продолжал мурлыкать.

– Знакомая мелодия, – заметил Артур.

– Вряд ли, брат, вряд ли. Это новая вещь, нигде не засвеченная. Зубавин твой специально для меня написал. Думаю, будет хит. Вот крутой он все-таки мужик, этот Зубавин: с чистого листа шпарит так, что не придерешься, никакие доработки не нужны. Раз – и готово! Но ты не думай, эта вещь явно мимо тебя, правильно он сделал, что мне принес. Не твое, Тихомиров, амплуа. Так, держи-ка, – он поставил под зеркалом на столе стопочку, рядом на листе бумаги пристроил несколько ломтиков колбасы и соленого сыра. – Ну, с новым счастьем! Вздрогнули! Тебе, милая, пока не предлагаю, рука вам нужна твердая, глаз точный. Но мы ж наверстаем, да?

Он подмигнул и приобнял, ассистентка зарделась, но руку заслуженного сбрасывать с плечика не рискнула.

– Все, – сказала. – Готово, Артур Геннадьевич.

Тихомиров поблагодарил ее, сказал Позолотову, что должен пройтись, и выскользнул в коридор – искать Елену. Хотя теперь-то – зачем? Раньше надо было думать, ясно же, что даже если Зубавин договор еще не подписал, песню он не вернет. С Позолотовым ссориться – себе дороже.

Но все равно Елене нужно быть в курсе. Вдруг она наобещает кому-нибудь золотые горы – тому же Горехину. А, вот кстати…

– Подожди, Димыч, не беги так. Где Елена?

– Да уехала твоя Елена. Что вы сегодня все намаханные, блин? Ты ей чего, про подарок растрепал?

– Какой подарок?

– Ну про фирму эту, «Радопан». Весь мозг мне проела. Как будто я виноват!

– Спокойно, Димыч, давай по порядку. Что за фирма?

– Ну фирма, наша, представительство китайской. Ленка твоя еще пару дней назад мне звонила, спрашивала, что да как. Я пытался выяснить, а тут и… В общем, совпало нехорошо. А фирма – что. Закрылось, конечно. Эти китайцы с их суперсовременными технологиями… за ними нужен глаз да глаз. Проблемы с товаром. Пломбы ненадежные или что. Говорят, в розыске. Ну, те, которые здесь торговали.

– А чего Елена этим интересовалась?

– Так я ж говорю, – пожал плечами Горехин, – видимо, узнала откуда-то. Хотя про Извольского мало кто в курсе.

– Извольский тут при чем?

– У тебя память дырявая, Тихомиров? Извольский же себе точно такой прибор заказывал, на дачу. Ну, помнишь, я говорил? Так пять дней назад… или уже шесть? – в общем, сгорела на фиг дача. А сначала-то он был доволен. Раньше к нему через забор постоянно кто-то лазил, тырили там по мелочи. Ну, не капкан же на них ставить. И вот я ему достал, через знакомых. Работало безотказно, отличная техника. И не похоже, чтобы коротнуло. – Горехин помотал головой. – Я узнавал – бред какой-то. Вроде бы на месте пожарища, значит, обнаружены два трупа. – Он как будто с бумажки читал, по памяти, даже глаза прикрыл. – Один – собачий. (Была у Извольского собака, все правильно.) Второй – вроде как самого Извольского. Обгорел не сильно, говорят, умер от удушения. В смысле, не от угарных газов – действительно задушили его. Подарочной ленточкой, она вокруг горла была обмотана.