Нина Бархат - Садовник (история одного маньяка)

Стакан с виски мягко звякнул о зубы Эда. К молоку он даже не притронулся. Костя был не настолько хорошо с ним знаком, чтобы понимать, о чем это говорит.

- За каким хреном ты про меня следаку сболтнул?

На мгновение глаза парня остекленели от тона Эда, но работа в подобном заведении не для пугливых.

- Да ты что, Эд? Какому, на фиг, следаку? У меня следаков после той драки в июне не было… И, спасибо, не надо! Мутный народ. А зачем ему приходить? Что случилось-то? - выражение полного недоумения на лице бармена боролось с серьезнейшими опасениями за сохранность Эдова рассудка.

Эд разделял его опасения.

Но нужно было идти до конца. Поэтому, чтобы полностью избавиться от сомнений, он допил виски под одобрительным взглядом Кости. Как на грех, Эду почудился в его глазах огонек сочувствия, и он уже почти решил все же выяснить отношения хоть с кем-то из плоти и крови… но тут ветер рванул двери настежь и сияющая прядь легла ему на руку… Как наяву.

Он услышал собственный голос:

- Когда я был у тебя в последний раз, тут сидела компания девушек. Молоденькие такие, лет по двадцать, помнишь?

- Это позавчера, что ли? Не помню таких… А что случилось, Эд? Зачем ты следаку?

Эд окинул его тяжелым взглядом, заплатил и вышел, не оглядываясь.

«В конце концов, никто не сказал, что потеря рассудка - это обязательно долгий и скучный процесс… - думал он. - Все индивидуально».

Не кончается пытка

С той ночи сама мысль, что он скоро уедет из этого города, казалась Эду невозможной роскошью.

Он двигался по обыденным маршрутам, улаживал последние дела…

И знал - у него есть противник, затаившийся в темноте переулков, затерявшийся в ломаных линиях улиц, растворившийся в толпе… Он вел безостановочную охоту на разум и спокойствие Эда.

Пристальный взгляд города всегда был приклеен к его затылку.

Поэтому Эд соблюдал осторожность. Проходя стойку почтовых ящиков в подъезде, он каждый раз готовился. Ведь посмотреть на ячейку можно было только один раз. Он был уверен: стоит изменить этому правилу, даже случайно (особенно - случайно!)… и зловещий белый уголок снова покажется из щели.

Но Эд старался. И ящик был пуст. И молчал телефон. А время отъезда приближалось с каждой пережитой ночью, и на душе становилось легче.

Он удивлялся сам себе, понимая, что ждет переезда, как наивный ребенок - убежденный, что вот теперь-то все в мире изменится. Жизнь будет волшебной и удивительной!

Да с чего бы это?! Те же лица, но немного другие. Та же работа, но немного другая. Разве что… город…

Да, город, определенно, будет другим. И он уже сам хотел заполучить Эда - предоставлял самые выгодные условия работы: Эд был нужен за любую цену и как можно быстрее.

Он проснулся рано - еще до звонка, хотя обычно подъем в такое время превращался в пытку. Долго плескался в душе. Тщательно выбрился, оделся и стал искать паспорт - будто дразня, тот никак не шел в руки. Но, в конце концов, интеллект оказался сильнее, и полностью готовый покинуть это место Эд подхватил старую спортивную сумку…

Неопределенно-серая, с уже почти неразличимой, но гордой заграничной надписью на боку, она сопровождала Эда во всех его мытарствах по просторам родины, и он ни за что не променял бы ее на новую: она была своего рода хорошей приметой - признаком того, что жизнь движется в правильном направлении.

В эту сумку он сложил пару самых любимых рубашек, джинсы и коллекцию кассет и дисков - по большей части с музыкой, ну и рабочие, конечно. А все остальное - прочь! Наверняка хозяйка, сдавшая ему квартиру, будет только рада такой «доплате». Да и зачем ему весь этот хлам? Тащиться с баулами в поезде?…

Эд не выносил поездов - огромное количество чужих людей, которые сутками находятся вместе, разграниченные только фиктивными пластиковыми перегородками. Его начинало подташнивать, как только он входил в вагон - запахи вареных яиц, курицы, дешевой водки и туалета действовали на нервы, заставляя почти всю дорогу курить в тамбуре. А уж с попутчиками Эду хронически не везло! Вечно или алкаш, или мамаша с выводком… Или влюбленная парочка, трахающаяся втихомолку, пока он делал вид, что спит.

Все это было скучно и пошло, но ничего иного не оставалось. Конечно, с машиной поездка через полстраны могла бы стать увлекательным приключением: незнакомые места, новые женщины, ночевки в придорожных отелях и -главное! - полное отсутствие случайных попутчиков, но…

Машина перекочевала к другому хозяину. Эд долго, с грустью, удивившей его самого, наблюдал, как его красотку уводит за поворот лысоватый толстый семьянин. И думал: наверняка его дети в первую же поездку разнесут ретро-салон, который Эд с таким азартом реконструировал, а уцелевшую обивку разукрасят мазками шоколада и мороженого… И, почти наверняка, жена будет последними словами проклинать его, неспособного на иномарку, а заодно и саму «древнюю рухлядь» - священного свидетеля той ночи…

А вот от компьютера он избавился безо всяких сожалений - купит новый, мощнее, круче, дороже! К этим машинам Эд никогда не испытывал привязанности - может, потому, что для него они были только работой в чистом виде. И ничем больше.

…Погода наконец, как и положено в это время года, испортилась: всю ночь моросил мелкий дождь. Асфальт был темно-серым и влажным - почти таким же, как небо, молчавшее над головой.

Такси уже ждало у подъезда, в кои-то веки не опоздав. Эд закинул на заднее сиденье свою единственную сумку и назвал адрес вокзала. Мотор взревел, и Эд понял, что на этом все - он покидает город, где стал убийцей… Снова.

Вокзал оказался неряшливым, суетным и громогласным. Людьми здесь не просто пахло - ими отчаянно воняло. Втиснутые в темный и душный зал ожидания, сотни лиц озабоченно хмурились, сопели, кричали, кашляли, жевали, хохотали. Пронзительно плакали дети.

Эд сразу направился на перрон. К самой дальней лавочке.

Оставалось еще минут двадцать. В одиночестве, вольготно расположившись и воткнув пуговки наушников, под защитой стены он пытался не замечать ветра, рвавшего куртку и пробиравшего до костей. По-осеннему злого ветра.

«За мною зажигали города…» - доверительно сообщил плеер.

От внезапной и совершенно иррациональной ненависти тело свело судорогой.

А ведь этот гребаный город стоило бы сжечь за все, что он сделал! Поманил счастьем на каких-то пару часов… И предал! Опутал ноги лабиринтом длинных улиц, подсек и свел с ума, так и не позволив прожить сказку до конца…

Эд еле выпутал пачку из кармана. Пальцы ходили ходуном, и закурить никак не получалось. Сбоку появился огонек. Эд потянулся к нему и прикурил, с облегчением чувствуя, как отпускает ярость, сжимавшая тисками горло…