Санаторий 2 - Сергей Тамбовский
И здесь ничего существенного не поменялось… хотя нет — стол и стул лежали на боку, перевернутые кем-то или чем-то, при этом столешница, например, у стола оказалась расколотой примерно пополам. И минимум в двух местах на земле были потеки какой-то розовой гадости.
— Когда мы в прошлый раз уходили, — тихо сказал капитан, — тут такого безобразия не было.
— А эта розовая пена мне что-то очень напоминает, — добавил я.
Гриша окинул меня продолжительным взглядом, но ничего добавлять про розовую пену не стал. И мы двинулись вперед, обогнув по дуге валяющиеся стол со стулом. А впереди оказались заросли высокой крапивы, в которые еще и мусора навалили, наверно просрочку из ларька. Как уж там говорили классики… что это за скверный город, только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор — черт их знает откудова и нанесут всякой дряни. Забора здесь не было, правда, но и на просто заброшенное место у нас любят разную дрянь сваливать…
— Осторожнее вы там, — предупредил нас капитан, — ноги не переломайте.
Минут пять у нас ушло на преодоление этой неожиданной полосы препятствий, а потом заросли кончились и мы оказались на еще одной автостоянке, которая одним концом выходила аж на самую стелу с названием санатория, а вторым упиралась в заборчик, за которым начинались искомые нами гаражи.
— Впереди все чисто, — выдал ремарку капитан, а я добавил, — сзади тоже ничего не шевелится.
Но тут в первый раз в нашу перекличку вмешался обычно тихий Афоня.
— Слева на девять часов две здоровые мухи на кустах сидят, — вполголоса добавил он.
— Вижу, — откликнулся капитан, — вялые они какие-то, даже не шевелятся.
— Так может и хрен с ними, — продолжил я, — раз они вялые — нас не трогают, мы тоже не будем…
— Попробуем, — принял решение наш старший, — огибаем их справа по дуге… и без лишнего шума… если что, то первым стреляет Иван.
Но стрелять не пришлось, мы достаточно спокойно миновали здоровенных мух, которые даже и не пошевелились ни разу, и перепрыгнули через низенький заборчик у гаражей.
— Отсюда хорошо должен быть виден пруд с рыбками, — заметил Афоня, — а где-то рядом с ним муравейник должен быть… хорошо бы проконтролировать это дело.
— А ты откуда это все знаешь? — подозрительно спросил я.
— От верблюда, — буркнул он, — от двугорбого каракумского.
Я не стал цепляться за его слова, а просто передислоцировался еще немного вправо, к въездным воротам в санаторий, снабженным шлагбаумом, и осмотрел прилегающую местность. Остальные члены нашей экспедиции последовали за мной.
— Ну вон пруд, а вот муравейник, — показал я пальцем в ту сторону, — движения вроде бы нигде не наблюдается.
— Точно что-то случилось с насекомыми, — поддержал меня Гриша, — еще утром они куда как активнее двигались, а сейчас…
— Над прудом висит одеяло, — предупредил нас Афоня.
И точно, с досадой подумал я, — слона-то, в смысле главную опасность, я и не заметил, идиот — имело там место стеганое одеяло и даже свернутое в трубочку.
— Какие наши действия? — спросил я у Григория.
— Пока оно нас не атакует, мы тоже ничего предпринимать не будем, — сообщил он, — аккуратно передвигаемся к гаражам, Иван, ты замыкающий, следи за обстановкой.
Через полминуты мы вошли в настежь распахнутые двери одного из боксов гаража — здесь стоял самый, что ни на есть, стандартный ПАЗик системы маршрутка, которых в любом нашем городе, как грязи в марте месяце. Разве что не оранжевой расцветки, а грязно-белый он был.
— Я осматриваю бокс с правой стороны, Афоня с левой, — начал отдавать команды наш рулевой, — Иван контролирует вход, поехали…
— Пусто, — вскоре откликнулся Афоня, — и лесенка тут еще есть на второй этаж.
— У меня тоже ничего, — вышел из-за борта маршрутки Гриша, — полезли наверх что ли…
— Бензин надо поискать, — напомнил я, — мы же в основном за ним и пришли.
— Точно, — спохватился капитан, — бензин на первое, все остальное на второе… где он тут может быть?
— Если в этом боксе нет, то в соседних точно пара бочек стоит, — ответил я, — гаражные механики люди запасливые.
— И на чем мы его повезем? — озаботился Афоня, — бочка же килограмм 200 весит.
— Перельем в канистры и в тачку погрузим, — осветил я свое видение проблемы, — две канистры вот уже есть, — и я пнул их ногой, от чего раздался глухой металлический звук.
— А тачка где? — спросил капитан.
— Так рядом с гаражами лежит какая-то, — пояснил я, — слева от входа.
Топливный вопрос мы разрешили очень быстро, бочки и точно нашлись в соседнем отсеке, там же и еще три канистры обнаружились. Итого пять емкостей по двадцать литров — сто литров 92-го бензина, на сутки нашему генератору точно хватит… а если его притормозить на ночь, то и на двое суток.
— Теперь обследуем второй этаж, — не очень уверенно сказал Гриша, — если других предложений не будет…
— Не, — синхронно помотали мы головами с Афоней, а продолжил я один, — у нас в программе только этот пункт и остался, обследование якобы Командного якобы пункта.
— Тогда лезем наверх… хотя нет, Афоня, ты остаешься здесь и обеспечиваешь тыл, а мы с Иваном лезем.
Сказано — сделано… железная лесенка в углу бокса заканчивалась железной же дверью, весьма, впрочем, хлипкой на вид.
— Закрыто, — подергал за ручку капитан, — будем выбивать?
— Сгорел дом, гори и баня, — ответил я ему народной поговоркой, — ясное дело, надо ломать ее…
Открывалась эта дверь внутрь, так что продержалась она под нашим натиском недолго — взяла и распахнулась после второго удара… с печальным скрипом. Мы осторожно зашли в эту комнату отдыха, озираясь по сторонам. Я сразу начал искать камеру, которая транслировала вид этого КП к нам в Ромашку, и сразу ее обнаружил — висела она в углу на проводах и качалась из стороны в сторону. Невооруженным глазом видно было, что ее выворотили из кронштейна на стене, причем с большойсилой.
— А вы блять кто такие? — неожиданно раздалось из дальнего угла этой комнаты.
Глава 8
Жизнь, как тельняшка
Я автоматически перенацелил в этот угол ствол своего калаша, Гриша то же самое сделал с винтовкой. И уже после этого я сфокусировал взгляд на источнике звука — это оказалась та самая синяя рожа, которая вплыла в кадр, а потом сломала камеру полчаса назад. Мужик в грязной линялой майке и синих шортах сидел на диванчике в дальнем конце помещения и угрюмо пялился на нас.
— Меня Григорием зовут, — нарушил наконец молчание капитан, — а его Иваном. А ты кто?
— Да мне похер, как
