Ренди. Жизнь вне времени - Викторова Марина
Увлекшись разговором, я не заметил, как мы подъехали к ресторану. Нас встретила хостес и проводила за столик. Едва почуяв запах вкусненького, мой желудок стал требовать внимания. Я уже знал, чего хочу, но все равно пролистал меню. Когда подошел официант, Ренди заказал «то же самое». Такое доверие моему вкусу очень польстило самолюбию.
– Как статья? – спросил Ренди, когда официант ушел. – Приняли?
– Ты же говорил, что знаешь обо мне все. Значит, и это должен знать.
– Смотрю, ты уже отошел от вчерашнего, раз есть силы язвить.
– Вполне! Хотя, признаюсь, сегодня утром еле встал.
– Ты по жизни с трудом просыпаешься. Знаешь выражение: «Самый страшный враг для человека он сам»? Лишь немногим удавалось победить себя.
– Приведи пример, – заинтересовался я.
– Бадиа аль-Джамаль.
– Давным-давно в городе Басра, – Ренди начал рассказ, – жил купец по имени Маршуд, что в переводе с арабского значит «благоразумный». Имя полностью соответствовало стилю жизни. У него было много золота, красивый дом, верная жена, не хватало только ребенка. Маршуд очень переживал, что после его смерти все перейдет в руки чужих людей. Каждый день он усердно молился Аллаху, прося послать ему ребенка, чтобы тот продолжил отцовское дело и стал усладой в старости. И случилось чудо – после 10 лет брака жена Маршуда забеременела, а через девять месяцев на свет появилась девочка. Отец назвал ее аль-Джамаль, что значит «прекрасная».
Это имя ей не слишком подходило. Девочка росла симпатичной, но особой красоты в ней не было. Вопреки традициям купец растил ее как свою наследницу, обучая искусству торговли, математике, корабельному делу и всему тому, что, по его мнению, надлежало знать хорошему коммерсанту. Чтобы гильдия купцов позволила девочке в будущем наследовать отцовское дело и приняла ее за равную, когда дочке исполнилось двенадцать лет, Маршуд решил устроить ей испытание по обычаям того времени.
Как полагалось, он созвал знатных людей Басры. Когда все приглашенные были на месте, Маршуд взял саблю и бросил на нее шелковую вуаль, чтобы продемонстрировать остроту оружия: легкая ткань разлетелась на две ровные полоски так, что не осталось ни одной вылезшей ниточки. Собравшиеся члены гильдии закивали головами в знак своего одобрения. Тогда Маршуд приказал дочери выйти в центр. Затем он резко взмахнул саблей; оружие просвистело в миллиметре от уха девочки, но аль-Джамаль не шевельнулась. Купец сделал еще один выпад. На этот раз наконечник сабли остановился рядом с глазом испытуемой, но она даже не моргнула. Маршуд встал за спиной дочери, чтобы та не могла его видеть. Аль-Джамаль чувствовала, что лезвие почти касается ее шеи, но не сделала даже попытки обернуться, так как малейшее движение грозило серьезной раной. Девочка чувствовала, как сильно бьется ее сердце, но все же прошла проверку до конца. Все члены гильдии стали поздравлять Маршуда и согласились, что такая храбрая дочь достойна того, чтобы продолжить его дело. Тогда же ей дали второе имя Бадиа, что означает «изумительная».
Пораженный глава гильдии после окончания этого своеобразного испытания спросил девочку, как же ей удалось не испугаться острого лезвия. Ответ аль-Джамаль не только впечатлил мужчину, но и заставил пересмотреть отношения с собственным сыном. Девочка сказала:
– У меня нет причины бояться отцовской сабли. Сочувствую тем, к кому Аллах не был столь же благосклонен.
Пройти посвящение ей помогла не храбрость, а доверие. В остальном девочка редко рисковала. Она не умела драться, не обладала физической выносливостью и предпочитала держаться подальше от любого оружия. С возрастом Бадиа превратилась в худую девушку маленького роста с приятными чертами лица и большими карими глазами, взгляд которых мог пронзить человека насквозь.
Отсутствие физической силы с лихвой компенсировалось тонким умом. Если ей случалось перевозить крупную сумму, девушка всегда брала с собой двух телохранителей, которых называли цепными псами Бадии. Один в прошлом был наемным убийцей, другой – искусным вором, которому однажды едва не отрубили руку. Обоих девушка спасла от казни. За это они, как преданные дворовые собаки, готовы были порвать кого угодно по приказу хозяйки. Понятие о морали у обоих было весьма специфическим, поэтому приказы выполнялись без обсуждения. Разбойник или конкурент, посмевший напасть на хрупкую с виду девушку, рисковал очень сильно об этом пожалеть.
По мере того как Бадиа набиралась опыта в торговых делах, Маршуд давал ей все более сложные задания. Сам купец стал больше времени проводить со своей женой и друзьями, у него появилась возможность наслаждаться жизнью, не думая о завтрашнем дне, за что он постоянно благодарил Аллаха, пославшего ему умную и почтительную дочь. Когда Бадии исполнилось тридцать два года, отец подарил ей свою печать, что символизировало полную передачу дел дочери. Больше Маршуд никогда не спрашивал ее о делах и не давал советов. Он сумел не только вымолить у высших сил желанного ребенка, но и принять их дар, не посмотрев на то, что ребенок оказался «нестандартным». В награду за свое отношение мужчина получил годы заслуженного покоя, когда он смог в полной мере заняться собой, размышлять, веселиться и удариться в меценатство.
Бойкому уму Бадии мало было только богатства и уважения. Ее влекло неизведанное, а мечты шли намного дальше торговой гильдии Басры. Больше всего воображение девушки будоражила легенда о перстне Сулеймана ибн-Дауда, которого христиане называют Соломон сын Давида. Согласно преданию, кольцо было подарено великому царю ифритами. Благодаря силам перстня Сулейман понимал язык зверей и птиц, мог слышать мысли и превращать пыль в золото. После его смерти кольцо возвратилось к своим создателям. Говорили, что правитель так и не познал всех возможностей дара ифритов и что теперь перстень находится далеко за морем в замке Нурбахара, повелителя ифритов. Многие отважные герои пытались достать перстень, но все они терпели неудачу, а позже рассказывали, что замок охраняют крылатые чудища с восемнадцатью глазами, сотни великанов, огромные змеи и коварные чародеи, которым под силу наслать страшную болезнь одним своим дыханием.
Во всех этих ужасных историях Бадиа удивлялась одной нестыковке. «Если путь так опасен, почему же они возвращаются живыми и здоровыми без единой раны?» – задумывалась девушка, когда при ней заговаривали о перстне. Наладив торговые дела по своему вкусу, Бадиа решилась отправиться в давно желанную экспедицию. Снарядили корабль. Бадиа очень придирчиво отбирала команду, ища в людях не только навыки моряков, но и преданность, которую ценила превыше всего.
В назначенный день они благополучно покинули гавань города Басры. Однако стоило выйти за пределы известных морских путей, как удача отвернулась от путешественников. Бадиа и ее команда попали в жуткий шторм. Всю ночь мореплаватели боролись со стихией за свою жизнь. На рассвете море стихло, но корабль получил столько повреждений, что был вынужден пристать к берегу неизвестного острова для ремонта.
Капитан корабля, опытный морской волк, сообщил владелице, что шторм – знак от морского царя и что без его разрешения им не удастся продолжить плавание. Бадиа впала в отчаяние: она понимала, что несет ответственность за жизни членов команды, и поэтому обязана развернуть судно и плыть обратно в Басру, так как морской царь не предупреждает дважды, но исследователь в ней не желал так легко расставаться с мечтой. Бадиа подолгу бродила одна вдоль берега, ночи напролет сидела за картами и книгами, но, несмотря на все усилия, поняла, что возвращение в Басру является единственным разумным выходом. «Трудно принять решение, но еще сложнее отказаться от уже принятого», – рассудила девушка, когда ей доложили об окончании ремонтных работ. «Готовьтесь к отплытию. Мы возвращаемся в Басру», – произнесла она вслух.
В это время один из молодых воинов в команде Бадии по имени Газим неспешно прогуливался вдоль побережья. Он происходил из знатного, но не слишком богатого рода. От экспедиции Газим ждал сражений, загадок, прекрасных принцесс, а не того, что его заставят рубить дерево для новой мачты. Считая такую работу ниже своего достоинства, он шел вдоль берега с выражением глубочайшей обиды на лице.
