Привратники (ЛП) - Ли Эдвард

Я показал ему свой планшет, на который сейчас выводились со сканера данные атомно-хроматографического анализа.

- Взгляните.

Юнг, нахмурившись, посмотрел на данные с прибора. Его палец, лежащий на спусковом крючке, подрагивал.

- Откуда мне, черт возьми, знать, что это дерьмо значит? Я не компьютерный ботан, я - боевой рейнджер!

Еще бы, - подумал я.

- Это радиационный анализ и датирование по углероду. Этому отпечатку больше двух тысяч лет, сержант. Любая форма жизни, находящаяся внутри аппарата, давно мертва.

- Херня, - рявкнул в ответ сержант. - Прикрой меня, Робертс!

Он вскинул оружие и вошел в аппарат. По ходу, эти парни еще не наигрались в свои игрушки, что тут такого? Им, наверное, нужно соблюдать определенные формальности, чтобы сохранять идентичность. И, по ходу, я занимался тем же самым, только по-своему.

С того момента, как Юнг вошел в аппарат с наручным фонарем и ружьем, прошла, казалось, целая вечность. Мы стояли, вглядываясь в дверной проем. Юнг не отвечал. Мы даже не видели там его тени.

- Эй, сержант? - позвал я.

Тишина.

- Сержант Юнг! Доложите ваш статус! - прохрипел один из мордоворотов.

Тишина.

Потом...

- Гребаная срань господня... - раздался у нас в шлемах голос Юнга.

Я повернулся к стоящему рядом сержанту Е-5.

- Сейчас ты главный, дружище. Лучше пошли туда кого-нибудь.

- Я... Я... Я... - заикаясь, забормотал он.

Да что за черт, - подумал я. Взяв у него наручный фонарь, я шагнул в аппарат. Стены кабины были черными, но отсвечивали серебром. Я не увидел никаких признаков операторского сиденья, приборов или пультов управления. Только странная серебристая чернота, поглощающая натриевый свет от моего фонаря, мощностью в 1000 кандел.

- Сюда, - донесся до меня голос Юнга.

Это было все равно что пробираться сквозь черный туман. Мне казалось, я сделал гораздо больше шагов, чем позволяла длина корабля, но, в конечном счете, передо мной возникла фигура Юнга. Свое оружие он уронил на пол аппарата и просто сидел там, на выступе по правому борту.

- По ходу, я не был к такому готов, - сказал он.

Он сидел, упершись ладонью в край шлема. Он был словно в трансе. Выглядел каким-то разбитым.

- В чем дело, сержант?

- В свое время я повидал много дерьма. Видел, как гибнут парни, мои люди. Видел, как целая транспортная платформа взлетает на воздух, потому что один пилот забыл перекрыть вентиляционную трубу. Я видел, как землетрясение П-4 раскололо целый планетоид пополам, и поглотило пятнадцать тысяч колонистов спустя пять минут, как мой борт взлетел. Это полный трындец, мужик.

- Выше голову, сержант, - сказал я.

По какой-то причине он погрузился в воспоминания, правда, место было не подходящим.

- Приведи себя в порядок. Да, мы находимся внутри инопланетного корабля - первого когда-либо обнаруженного. И ты прав, это трындец. Но нам нужно держать себя в руках. Нужно делать свое дело. Твои люди напуганы до усрачки. Они рассчитывают на тебя.

Его шлем повернулся ко мне. Сквозь глексовое стекло я увидел его пустые глаза.

- С малых лет, - пробубнил он, - я верил, что это когда-нибудь произойдет. Но тогда это была просто фантазия, понимаешь? Некоторые дети мечтают стать президентом, а некоторые - увидеть инопланетянина... Мужик, это полный трындец.

Тон его голоса буквально заворожил меня.

- Увидеть... что? - спросил я.

Но тут до меня дошло, о чем он говорит. Мы понимали, что внутри этого корабля должно быть нечто, пусть и давно мертвое. А что это может быть, если не "инопланетянин"? "Пришелец"? Нечто, о чем думали все мужчины, все женщины и все дети в Федерации. О чем грезили. Но во что уже никто по-настоящему не верил. Как в загробную жизнь, реинкарнацию, духовное начало. Теперь это всего лишь мифы. Человечество в 23 веке верило в пришельцев не больше, чем в Санта Клауса.

Голос Юнга был надтреснутым, как трухлявое дерево.

- Взгляни, гражданский, - сказал он.

Я проследил лучом фонаря за его взглядом. Из пола выступал какой-то литой объект, нечто похожее на кресло. И в этом кресле сидел, по всей видимости, пилот корабля.

* * *

Платформу заполнил экстатический хаос, все носились вокруг, словно под метамфетамином. Время как будто замерло. Большинству команды ОАК приказал произвести анализ аппарата. Что касается мертвого пилота, мы, естественно, не могли его исследовать, пока на нем был костюм. Передо мной стояла задача - "вскрыть" пилота, так сказать. Удалить защитный скафандр и извлечь тело для дигиграфирования и аутопсии.

Мы перенесли тело в медотсек и положили на освещенный лампами стол для осмотра.

- Сегодня двадцать первое мая, 2202 года, - сказал я в микрофон рекордера. - Осмотр производит Даглис Джонсин, техник-вскрыватель ФОС 95С20, платформа ДСП-141. Операционно-аналитический компьютер приказал мне извлечь тело предполагаемого пилота летательного аппарата для анализа и архивного индексирования. Для данной записи пилот аппарата будет именоваться далее, как ПА...

О, черт. Я тот еще рассказчик, да? Забыл вам, рассказать, как выглядел тот парень. Это был двуногий гуманоид. Две пронированных руки, две пронированных ноги, и голова. На каждой руке по четыре пальца с тремя фалангами и по противопоставленному большому. Вес - сто сорок шесть фунтов[20] в условиях земной гравитации, рост - семьдесят один дюйм[21]. По всем параметрам анатомия этого парня в скафандре внешне была схожа с нашей.

Но, все же, это был инопланетянин, и его защитный костюм продолжал напоминать мне об этом. Того же цвета и оттенка, что и корабль - глухого серебристо-черного. На ощупь материал походил на поликрон или ткань, но при нажатии не продавливался. Я попробовал применить партикулярные тиски к правому большому пальцу и ничего не произошло. Тиски сломались при давлении в 750,000 пси. Но при нажатии на руку пальцы сгибались естественным образом. То же самое и с остальным телом. Костюм был мягким... но, опять же, не сказать, что податливым.

Самой странной частью была голова. Никакого шлема, ничего, что можно было назвать головным убором. Просто пулеобразная форма, растущая из плеч. Ни защитного стекла, ни зрительных отверстий, ни выпуклостей на месте ушей. Просто представьте, что голову куклы несколько раз окунули в воск, и остались лишь общие очертания.

И этим мне предстояло заниматься последующие семьдесят два часа. Первым делом я попробовал произвести стандартное сканирование костюма, такое же, какое делаю перед вскрытием жуков. Но это был не жук. Икс-лучи, Ви-лучи, триаксиальная томография, ядерно-резонансное сканирования - все дало отрицательный результат. И я был не очень удивлен, что, как и летательный аппарат, костюм ПА не содержал никаких намеков на щели или отверстия. На этом пришельце не было "молнии". Я пытался прикасаться к костюму, как прикасался к кораблю, но... на этот раз тщетно.

Единственный способ заглянуть внутрь - это сделать то, что я умею. Вскрыть.

Я не спал несколько дней. Ел, только когда разрешал ОАК. Я стал одержимым, но все остальные участники миссии тоже были одержимы - каждый своей конкретной задачей. Это уже стало частью историй. Мы все стали ее частью.

Но с моей стороны - неудача.

Секционные лазеры, ядерные щипцы, импульсные скальпели, суб-кабундиевая пила, эктиновый резак? Ничто не справилось. Из чего бы ни был сконструирован костюм пилота, ни одни из этих инструментов не смог с ним совладать. Мне не удалось ни продавить его, не расплавить, ни даже поцарапать. Взрывной шнур тоже не справился, и бета-фтористая кислота тоже. Ничего. Самые разрушительные вещества и инструменты, известные человеку, не сделали ничего с костюмом пилота.

Хотя, в то же время из обновленных сообщении ОАК я узнал, что остальная команда так же тщетно пыталась разобрать летательный аппарат. Все доступные методы тестирования и анализа не смогли определить абсолютно ничего относительно состава, структуры корабля или технологий, использованных при его строительстве. И поскольку не было обнаружено никакой двигательной установки, одному богу известно, как эта штуковина попала в систему Зуби. Откуда он летел? И куда направлялся?