Владислав Реймонт - Вампиры. Сборник

Пресвятая Дева Мария, Рита у моей постели, вернее, лежит на моей груди!

Что же это? Хочу вскочить, крикнуть… не могу… ведь я осрамлю ее! Что скажут люди! Что скажет Карло?

Ясно, Рита опять больна, иначе зачем бы она попала в мою комнату, да еще ночью? Она — или лунатик, или в бреду.

Что делать, чтобы не испугать ее?.. Все это вихрем проносится у меня в голове. А голова кружится, кружится, истома давит тело… Что делать, как быть? И опять все качается.

Затем я теряю сознание, это первый раз в жизни… Открываю глаза — никого нет. Полная тишина, луна заходит, веет предрассветный ветерок… И снова я не могу ничего понять. Куда она делась? Что она была здесь, я уверен, еще до сих нор пахнет ее любимыми лавандовыми духами. Что с ней сталось? Зачем она приходила?

Что это мог быть сон, мне даже не пришло в голову, настолько все было реально. Вдруг меня пронзила мысль: случилось несчастье, Рита приходила за помощью!

В один миг я сорвался с кровати и оделся, второпях даже не заметив, что дверь моей комнаты закрыта, и вот только теперь, записывая все, я вспомнил это. Следовательно, еще одна загадка! Обежав дом, я не нашел ничего подозрительного: все спало, все тихо, везде темно. Я бросился в сад. И там тихо. Запутавшись в траве, я упал в кусты шиповника и очень неудачно: изранил лицо, руки и даже сухим сучком ранил шею настолько сильно, что запачкал кровью рубашку.

Когда я вернулся в дом, то слуги уже начали вставать и на мои вопросы: не случалось ли чего ночью? — отвечали удивленными взглядами и полным отрицанием.

Вот факты. Какие же выводы?

Что она была у меня, это несомненно, закладываю душу!..

Первый вопрос: как попала?

Дверь закрыта. Ключ у меня… Следовательно, другим ключом, заказным, значит, с «заранее обдуманным намерением».

А если в окно? Оно достаточно низко от земли и было открыто. Если так, то все же с намерением, а не случай.

Второй вопрос: зачем приходила?.. Фу, даже в пот бросило, неужели Карло прав, и она меня любит, любит настолько сильно, что пришла сама? Рискуя всем… Неужели я так слеп и не видел этой страсти… Вот уж мой ночной обморок был некстати — что она подумала обо мне? Наверное, презирает теперь…

Третий вопрос: что же делать теперь?

Бежать, бежать, бежать немедля… А если она любит, сильно любит?.. Ну, погрустит и забудет… А ведь не все способны забывать, вот и я ее никогда не забуду…

Да и имею ли я теперь право уехать? Ведь она осрамила себя. Положим, никто не знает, что она ночью была у меня, но сама-то она сознает, что она, девушка, красавица, невеста другого, была ночью одна в комнате молодого мужчины… ведь я еще молод! Лежала у него на постели, на груди… Не замучает ли ее эта мысль?

Не должен ли я во что бы то ни стало остаться?

Нет, нет и нет… не финти и не хитри, Альф, сам с собою, не для тебя эта любовь! Пока ты честен, ты должен бежать.

В замок не пойду, уеду в город, закажу там почтовых лошадей и к вечеру уеду.

Решено… Рассвет.

Вот тебе и уехал!

Правду говорит пословица: человек предполагает, а Бог располагает. Впрочем, тут Бог, наверное, участия не принимал!..

Я плохо ему молился, плохо верил, и он меня оставил этой ночью!

Сейчас я совершенно спокоен, спокоен, как человек, неизбежно приговоренный к смерти.

Весь ужас открытия правды, вся безвыходность моего положения отошли в сторону, и жалость жизни, и боязнь смерти — все переболело, перегорело… Теперь остался один долг — предупредить Карло. Лично я этого не могу, Она не допустит.

Пусть эти записки откроют ему страшную тайну. Чтобы оберечь их от Нее, я положу их в Библию. Конечно, будет следствие по случаю моей внезапной смерти, обыск в моей комнате, их найдут и передадут по адресу.

Чтобы Карло все было ясно, продолжаю рассказ. Итак, я решил уехать. В город, чтобы заказать почтовых, я отправился верхом. В лесу, на крутом повороте дороги лошадь моя заупрямилась. Несмотря на хлыст и шпоры, она не трогалась с места. Можно было думать, что она почуяла волка. Она вся дрожала и покрылась потом. Недоумевая, я слез и пошел пешком, таща коня в поводу.

За поворотом дороги я увидел Риту, сидящую на пне дерева, я, кажется, в первую минуту так же испугался ее, как и моя лошадь — волка.

Оправившись, я подошел и заговорил, притворяясь, что я ничего не знаю и не помню. Но один взгляд Риты показал мне, что она все помнит и видит мои уловки насквозь.

Я растерялся. Лошадь рванулась и убежала. Рита смотрела на меня, не спуская глаз, и голова моя опять начала кружиться, все закачалось. Я сел на траву.

Рита наклонилась к моему лицу и начала шептать:

— Зачем ты бежишь? Разве ты не видишь, не чувствуешь, что я люблю тебя?

Я хотел заговорить…

— Оставь, молчи. Я знаю, что ты скажешь, — продолжала она, — но какое нам дело до Карло и до всего земного? Ты будешь счастлив, вечно счастлив. Ты будешь бессмертен, я подарю тебе вечную жизнь, там, где я, Карло не может за мной следовать, не может мне принадлежать: его оберегают! — криво усмехнулась она.

Согласись на мою любовь, и я тебе открою тайны, каких не знает никто; я унесу тебя высоко-высоко, лунный луч будет нашей дорогой, а в час покоя мы будем сладко спать! А какое наслаждение пить горячую теплую кровь, а с ней и вечную жизнь! — продолжала она.

Я с ужасом отшатнулся.

Уже с первых слов Риты мне показалось многое странным в ее словах и обещаниях, и я со страхом убеждался в том, во что до сих пор не хотел верить…

Получив от тебя письмо о том, что твоя мать, по словам старого доктора, была вампиром, я заинтересовался этим поверьем и купил старинную латинскую книгу, трактующую о ламиях, «не-мертвых» и т. п.

Поштудировав ее немного, я, конечно, отбросил ее в сторону, не мог же я тогда верить во всю эту чушь, не мог не считать все вымыслом. А ведь странности твоего старого доктора, его разговоры только еще больше укрепили мое мнение. Я был убежден, что вся история с вампирами — бред его больной фантазии. И вот теперь эта фантазия встала передо мной во всем своем ужасе правды!

Я понимал, что Рита любит и под влиянием чувства открывает мне многое, что не должно быть ранее открыто, или, быть может, она так верит в обладание мной, что уже не стесняется.

Она сама вампир, ее погубил или, как она выражается, «призвал к жизни» старый граф Дракула.

Он отдыхает в большом каменном гробу, он долго ждал ее… наконец, она пришла и вызвала его теплотой своего молодого душистого тела.

Чтобы достигнуть вечного существования, надо умереть для людей.

Так с ней и случилось. Но на вторую же ночь Дракула силой своего могущества заставил ее встать и жить между людьми, как бы по-прежнему.