Андрей Дашков - Странствие Сенора

Сенор не верил до конца в то, что хотя бы один из Великих Магов Кобара уцелел после наступления Зыбкой Тени. Вернее, он надеялся на обратное. Но пятно на коже служило безмолвным свидетельством его наивности…

Откуда-то издалека, из неведомого места, ему нанесли чувствительный удар – и значит, в Кобаре существовал хотя бы еще один След, Остающийся В Предметах. Незавидное будущее ожидало придворного Башни, забывшего о сделке с Магами, будущее, не обещавшее ничего, кроме страданий…

Он оторвался от зеркала и медленно обвел взглядом окруживших его людей. Теперь их лица выражали откровенную враждебность. Он удивился бы подобной резкой перемене, если бы не догадывался о том, кто стоял за всеми этими фигурами.

Герцог медленно прошел между ними, каждое мгновение ожидая предательского удара мечом или кинжалом. Сейчас он не исключал и такого исхода. Однако расступившиеся придворные дали ему пройти, и он беспрепятственно достиг того места, где были сложены его хитиновые доспехи, Поющая Шкура и Древний Меч, покоившийся в ножнах… Надевая все это на себя, Сенор лихорадочно искал выход из очередной ловушки, которую ему расставила судьба.

Все будет по-старому, пока он не начнет действовать. Его окружала хрупкая поддельная «реальность» – и, кажется, только от него самого зависело, оставить все как есть или разбить вдребезги.

…Уже почти равнодушно он посмотрел на свою руку и увидел то, что ожидал увидеть. На запястье появилось еще одно, пока малозаметное пятно гниющей плоти.

Постепенно в сознании герцога созрело намерение столь же спасительное, сколь и опасное, чреватое губительными последствиями. Если он ошибся и его подозрения – не более чем маниакальный бред, тогда он совершит ужасный, непоправимый поступок и нигде потом не найдет прощения и покоя.

Но оказалось, что он уже сделал свой выбор. Натянуто улыбаясь, герцог повернулся к своим людям. Затем приблизился к ним, стараясь держаться так, чтобы никто не смел помешать ему выполнить задуманное.

Несколько десятков глаз внимательно следили за герцогом. Он видел кисти рук, лежавшие на рукоятях кинжалов и мечей… Йерд небрежно потрепал по щеке застывшего на месте придворного шамана и сказал, обращаясь ко всем:

– Надеюсь, очередная выходка Гашагара не помешает нам развлекаться?..

Кое-кто расслабился, а кое-кто даже отвернулся от него. Тогда Сенор подошел к герцогине и медленно стянул с нее снежно-белую шкуру. Бронзовая кожа Лаины заблестела в свете факелов, и обнаженная женщина, облегченно вздохнув, протянула руки, чтобы обнять герцога. Ее глаза влажно и призывно блестели, вся она казалась поразительно настоящей. В каждой клетке этого чудесного тела осязаемо и трепетно пульсировала жизнь…

В уютной затененной колыбели, выложенной шкурами, все еще плакал ребенок. Отделившись от стены, к нему поспешила кормилица. Плач ребенка вдруг поднялся до крика и стал почти истерическим. Несколько голов повернулось в сторону колыбели…

Незавершенному понадобились все его мужество и вся его воля.

Он отступил на шаг, выхватил из ножен Меч Торра и мощным стремительным ударом снес герцогине голову с плеч.

Ужасный звук, в котором соединились звериный рев и раскалывающий небеса гром, раздался отовсюду, когда голова и тело Лаины ударились о пол пещеры, но это уже были не голова и тело человеческого существа. Нечто быстро разлагающееся, вязкое и изменчивое расплывалось перед глазами герцога, теряя привычные очертания…

Стены колодца Тагрир задрожали, по ним прошла заметная зыбь, словно они стали жидкими, а затем потолок обрушился на Сенора, не причинив ему никакого вреда. Он узнал тошнотворную волну распада, сопутствующую погружению в Тень и перемещениям из одного ландшафта в другой. Сейчас он оказался внутри этой волны. Иллюзорный мир, созданный Сущностями, рушился вокруг и мог заодно уничтожить Глупца, но тот уже был неуязвим.

Однако так повезло не всем.

Пространство наполнили кошмарные вопли существ, сотворенных исключительно ради обмана, и тем не менее вполне живых. Еще бы: ведь для них наступил конец света! Несчастные одушевленные марионетки! Их гибель казалась ужасной даже Сенору, хотя все это было лишь помпезным завершением неудавшегося спектакля.

Попавшие под ливень летящих сверху камней корчились в муках; погребенные под рухнувшим потолком умирали беззвучно; трещали и раскалывались черепа; затихали стоны проваливающихся в бездну; метались сгорающие заживо…

А потом уже не осталось ни верха, ни низа – только беспорядочный круговорот зыбких обломков и мертвой плоти. Нити, из которых были сотканы иллюзии, окончательно оборвались. Земля Мокриш прекратила свое существование.

За размытой картиной разрушения Сенор увидел какие-то фигуры, бледные, словно отражения в мутном запыленном зеркале, плохо различимые и непрерывно изменяющиеся. Временами ему казалось, что он узнает силуэты Лаины, некоторых из своих бывших придворных, существа со следом от веревки на шее и многих, многих других. Все они готовились к сражению – в этом у него не было ни малейших сомнений.

Когда течения Хаоса смыли материю, утратившую связующий закон, Незавершенный снова оказался на бесцветной, простиравшейся в бесконечность, лишенной ориентиров и направлений тверди, которую создал для него След, заключенный в Мече Торра. Сенор поочередно прикоснулся к каждому из своих амулетов. Ни один не был утрачен, и даже кожаная маска – подарок Зелеша – лежала там, куда он ее сунул…

Он апатично подумал, что бы это значило. Может, тень Зелеша была замаскировавшейся Сущностью. Вполне вероятно, что тогда уцелел и Гашагар… Потом на твердь спустились боги Земли Мокриш, чтобы в последний раз попытаться избавиться от Глупца, и тому стало не до размышлений.

За своим левым ухом Холодный Затылок ощутил чье-то незримое присутствие. Теперь это было нечто враждебное, туманившее мозг и служившее помехой магическому зрению. Десятки Сущностей возникли перед Сенором, и каждая обладала сотнями возможностей уничтожить его.

Кое-кто предпочел воплотиться в те же самые тела, которые герцог видел в Обители Семидесяти Семи. Он увидел мужчину с трупной полосой на шее; в его руках была шпага, длинная и тонкая, как луч света, падающий сквозь игольное ушко. Ее острие хищно извивалось, словно язык живого и смертоносного существа. Почему-то эта шпага показалась Сенору опаснее любого, выкованного из стали клинка.

Валет и Король Мечей надвигались на него, превратившись в стаю гигантских металлических пауков, которые тащили на себе разнообразнейшее оружие; на боку каждого из них чернели символы масти Мечей. Но большинство Сущностей оказались гораздо менее прямолинейными.