Сергей Москвин - Предельная глубина

Дверь в конце коридора, через которую засасывался дым, оказалась холодной – это вселяло надежду. Игорь толчком распахнул ее и выглянул наружу. Над палубой стелился дым, но открытого огня пока не было видно.

Он вытолкнул Зою на палубу. Она все-таки наглоталась дыма и с трудом переставляла ноги.

– Беги на корму и приготовься прыгать! Я поищу спасательную лодку!

Но Зоя повисла на нем и отчаянно замотала головой. Уговаривать ее не было времени. В любой момент могли взорваться топливные баки, тогда весь бот превратился бы в один пылающий факел. Игорь уже собирался влепить Зое пощечину, чтобы привести девушку в чувство, когда сквозь ее кашель разобрал слова:

– Катер… Шелест и его люди приплыли на катере. Он привязан у левого борта.

Катер? Игорь не сразу понял, о чем она говорит, а когда сообразил, заключил девушку в объятия.

Пришвартованный к боту катер оказался на месте. Он спокойно покачивался на волне у левого борта. Трапа не было, но Игорь решил не тратить время на его поиски. Он помог Зое перелезть через фальшборт, потом, держа за руку, спустил вниз и, когда ее ноги повисли над палубой катера, отпустил. Зоя не смогла устоять и упала, но тут же проворно поднялась на ноги. У Игоря отлегло от сердца – значит, падение обошлось без травм. Она взглянула на него снизу и махнула рукой, показывая, что с ней все в порядке.

– Что же ты? Прыгай!

Игорь сбросил вниз добытый автомат и уже занес ногу над фальшбортом, но в последний момент остановился. Не дело командира покидать корабль, не выяснив до конца, что стало с командой.

– Подожди. Я сейчас.

Зоя что-то закричала в ответ, но Игорь ее уже не слушал.

Вернувшись на палубу, он принялся проверять судовые отсеки. В забрызганной кровью рубке на полу лежало тело рулевого, которому уже невозможно было помочь, в камбузе Игорь наткнулся на труп второго охранника Шелеста с проломленным черепом, но остальные отсеки оказались пустыми. В трюме уже ревело пламя разгорающегося пожара, но Игорь решил заглянуть и туда. Однако едва он приоткрыл дверь машинного отделения, как его окутали вырвавшиеся оттуда плотные клубы ядовитого черного дыма. Но среди них Игорь все-таки сумел разглядеть внизу, возле лестницы, распластанное тело рыжего старшины, которое жадно лизали языки бушующего пламени. В ту же секунду подхваченный воздушным потоком огненный вихрь рванулся по лестнице вверх, и Игорь едва успел захлопнуть приоткрытую дверь.

Ему все стало ясно: устроив бойню в машинном отделении, Шелест перебил топливопровод, а высеченные пулями искры подожгли разлившееся горючее, после чего начавшийся пожар охватил все судно. Спасать в трюме было уже некого. Там творился настоящий ад. Но Зое по-прежнему угрожала опасность.

Игорь кинулся назад, перемахнул через борт и спрыгнул на палубу пришвартованного катера, прямо в объятия бросившейся ему на шею девушки. Зоя принялась неистово целовать его, мешая справиться с причальным концом. Игорь даже вынужден был прикрикнуть на нее, но его голос утонул в грохоте взрыва. Над их головами просвистела выбитая дверь машинного отделения и с шипением и плеском рухнула в озеро, а над палубой водолазного бота взметнулся огненный гриб. Зоя испуганно вскрикнула и закрыла лицо ладонями, что наконец позволило Игорю сдернуть конец с причального кнехта.

Двигатель завелся с первой попытки (наконец-то им обоим улыбнулась удача!), и уже через несколько секунд, вспарывая носом катера морщинистую гладь озера, Игорь мчался прочь от объятого пламенем бота. Однако, отойдя от обреченного судна на безопасное расстояние, он заглушил двигатель и обернулся к Зое:

– Сколько людей Шелеста осталось на берегу?

– Шестеро… нет, семеро, – довольно быстро поправилась Зоя.

Игорь с удовлетворением отметил, что минувшие события не отразились на ясности ее рассудка.

– И никто не покидал часть?

– Нет. Шелест сказал, что их всех заберет вертолет… А почему ты спрашиваешь? – насторожилась Зоя.

– Потому что нам надо решить, что мы скажем при возвращении, – терпеливо ответил Игорь. Зоя недоуменно сдвинула брови и приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но он остановил ее: – Сосредоточься и внимательно выслушай меня. На берегу, куда мы сейчас направляемся, остались семь бойцов комитетского спецназа. И если мы расскажем им, что их начальник оказался предателем и убийцей, им это может не понравиться.

– Что значит не понравится?! – вспыхнула Зоя, но Игорь вовремя прижал палец к ее губам.

– Дело даже не в том, понравится им это или нет. Просто в Комитете, как и в военной разведке, не принято выносить сор из избы. Скандал никому не нужен, поэтому его постараются замять, а ненужных свидетелей… – Игорь сделал паузу и выразительно посмотрел Зое в глаза, – скорее всего, ликвидируют.

Ее глаза, только что метавшие молнии праведного гнева, наполнились ужасом.

– Они нас убьют?

Сердце Игоря сжалось от жалости. Но, чтобы сберечь жизнь Зое, а заодно и себе, он должен был разговаривать жестко.

– Убьют, если мы расскажем все, как было, – твердо ответил он.

Зоя часто заморгала, ее глаза наполнились слезами, и Игорь скорее прочитал по губам, чем услышал ее вопрос.

– Что же нам делать?

– Держаться придуманной Шелестом легенды о безумстве его охранника, расстрелявшего весь экипаж. В сложившихся обстоятельствах – это наш единственный шанс. Согласна?

Зоя медленно кивнула, но по ее глазам Игорь понял, что она приняла решение. Он придвинулся к ней.

– Тогда слушай и запоминай…

Через десять минут, когда Зоя дважды повторила скорректированную версию «случившегося», Игорь снова запустил двигатель и развернул катер к берегу. Любимая девушка сидела рядом, крепко держа его за руку и подставив лицо летящим навстречу водяным брызгам.

Только один раз он оглянулся на столб дыма, поднимающийся над объятым пламенем водолазным ботом, который уже более чем наполовину скрылся под водой. Не пройдет и часа, как судно вместе с погибшими матросами и их убийцей уйдет на дно, похоронив тайну произошедшего на борту. Во всяком случае, Игорь очень на это надеялся.

Эпилог

В полдень столбики термометров в Чите подскочили почти до тридцати градусов. Погода как будто решила взять реванш за все холодные августовские дни. Раскалившийся под солнечными лучами серый растрескавшийся асфальт, уже месяц не знавший дождя, источал жар. Дышала жаром и тянущаяся вдоль тротуара железобетонная стена в полтора человеческих роста с выкрашенной в защитный цвет металлической дверью. Изнывающие от духоты немногочисленные прохожие спешили поскорее миновать голый, без единого деревца, переулок в надежде найти за ним спасительную тень. И только молодой офицер, нервно прохаживающийся по тротуару напротив запертой двери, вместо зноя ощущал настоящий озноб. Возможно, так было из-за того, что за годы службы на прокаленных солнцем берегах Балхаша он привык совсем к другой жаре. Но сам офицер был уверен, что дело в другом.