Нелла Тихомир - Призрак гнева

— Понял, батя.

— Вот и ладно.

Они замолчали. Сигурд покосился на Уллу. Та медленно водила ложкой по тарелке, опущенные глаза уперлись в одну точку.

— Ты совсем не ешь, — укорил Сигурд. — Можно ль так?

— Я ем, дядечка, — ее голос звучал тускло.

— Где ж ты ешь. Вон, ничего не тронула… Што ты, а? Ведь заболеешь.

Улла промолчала, осталась в прежней позе. Казалось, слова отскакивают от нее, будто камни от стены. Сигурд ничего больше не сказал, лишь вздохнул, качая головой.

Чуть погодя у дверей послышалась возня, и Сигурд выпрямился. Все обернулись.

Трое дружинников показались на пороге, прошли прямо к очагу. Один из них поклонился Сигурду, и ярл склонил голову в ответ. Спросил:

— Иль случилось што, Атли?

— Человек тут от конунга пришел, — отозвался воин. — Сказывает, дело есть к тебе.

— Это какое?

— Не открыл, слышь. Тебя хочет видеть. Сигурду, говорит, скажу, кому другому — ни-ни. Конунг не велел.

Сигурд погладил бороду.

— Ладно, — молвил он. — Пускай заходит.

Через пару минут дружинник воротился с послом, молодым русобородым ярлом. При его появлении Сигурд поднялся, и ярлы поклонились один другому.

— Вот уж не ведал, што это ты, Олаф, — Сигурд щелкнул пальцами. Раб принес стул. Усадив посланника, Сигурд опустился в свое кресло.

— Што слышно, родич? — спросил он.

— Да так, по-маленьку, — ярл стрельнул любопытным взглядом в Уллу. Перевел глаза на Брана. Отвернулся. — У меня новостей особых нету.

— Как жена?

— Ничего.

— Обедать будешь?

— Благодарствую, только что с обеда. Ты это, вот чего… конунг ведь меня к тебе послал.

— Знаю. Зачем?

— Обсудить с тобой хочет это, ну, положенье, — снова быстрый взгляд на Уллу. Та застыла, стиснув руки. — Зовет вас, стало быть, к себе. Всех.

— Всех?

— Он сам мне так сказал, — Олаф пожал плечами. Посмотрел на Брана, и тот нахмурился.

— Когда? — спросил Сигурд.

— А прям завтра, с утречка.

— В дом к нему мы не пойдем.

— Ясное дело. Да он и не думал в дом вас приглашать, чтоб не посчитали, будто заманивает. На площадке соберемся, возле капища. Придешь?

— Приду, чего ж не прийти? Придем непременно. Всем семейством и заявимся, — Сигурд усмехнулся. — Послушаем, што он желает нам сказать.

Олаф не ответил.

— Што еще он велел передавать-то? — спросил Сигурд.

— Больше ничего.

— Ну, ничего, так ничего. Да што ж ты, Олаф, право слово, будто неродной! Хоть браги выпей. Или квасу, подать тебе квас? Хозяйка делала. В другом месте ведь такого не сыщешь.

— Эх! — ярл махнул рукой. — Давай. Лопну, так лопну!

— Давно бы так, — Сигурд сделал знак рабыне, и перед гостем поставили тарелку и кувшин. За столом зашевелились, все снова принялись за еду. Улла сидела без движения и казалась каменной. Ладони были крепко сжаты, так, что побелели пальцы. Бран положил ей руку на колено. С тем же успехом он мог коснуться статуи: девушка не шелохнулась, словно даже не почувствовала.

Через пару минут Брана окликнул Эйвинд. Покуда они разговаривали, Улла встала, вернулась на постель. Полог задернулся, и Бран перестал ее видеть.

— А ты чего, вправду их обженишь? — спросил Олаф. Хоть ярл старался говорить тихо, Бран услышал и сдвинул брови. Олаф, кажется, смутился.

— Конешно, — сказал Сигрурд. Он сидел, откинувшись в кресле, и тянул из кружки пиво. — Да еще как!

— Торгрим, слышь, ни в жизнь согласия не даст, — понизив голос, молвил Олаф.

— То его дело, — Сигурд обтер усы. — А только свадьба у нас будет, и точка. Я тебя тоже приглашаю, коль не сдрейфишь.

— Ох, родич, с огнем играешься…

— Вот уж нет, — возразил Сигурд, — не играюсь. Не до игр. Я делаю то, што считаю правильным. Всю жизнь, слышь, так поступал — и впредь собираюсь, и тебе советую.

— Смотри, а ну, как Торгрим взбеленится? Ты его знаешь. Закусит удила — и перед войной не остановится.

— Ничего, авось одумается. А нет, — Сигурд поднял бровь. — Ему же хуже.

— Ой ли? Тогда всем худо будет.

— Поглядим.

— Как бы поздно не было.

— Што ты, родич, будто старик, все причитаешь! — Сигурд хлопнул Олафа по плечу. — Оставь чего и на завтра. Этих песнопений мы и завтра досыта наслушаемся, а, сынок? — Сигурд подмигнул Брану. Тот ничего не сказал.

— Не по закону ты заместо отца-то решаешь, — заметил Олаф. Сигурд нахмурился и ответил:

— Я закон не преступал. По закону приемная дочь — все одно, што родная. Скажешь, нет? Вот то-то! Он от нее отказался? Отказался. Оба раза, и при всех, все слышали. Он бросил — я подобрал, стало быть, мое. А до моего пускай не касается, руки выдерну, — Сигурд потемнел лицом, и глаза сверкнули. За столом стало очень тихо. — Довольно я ему прощал, хватит, надоело. Я не мальчонка пятилетний, в углу сидеть. По углам отродясь не прятался, и уж, конешно, не от него. Привык кулаком на всех стучать, так я ему…

— Тише, — остановила Хелге. — Чего развоевался?

Повернувшись, Сигурд встретил ее твердый взгляд.

— Я одно тебе скажу, — промолвила она. — Коль ты в таком настроеньи завтра туда собираешься идти, так уж лучше вообще не ходи.

Все молчали. Сигурд с шумом передохнул и, запустив пальцы в бороду, смущенно улыбнулся:

— Твоя правда, мать. С перепою, не иначе. Глянь-ко, а? Не хужей конунга, — усмехаясь, он толкнул Олафа в бок.

— Да уж, — сказал тот. — Если ты с ним так и завтра…

— Ладно, ладно, — перебил Сигурд, — не жужжи. Это я только спьяну такой. А трезвый-то я тихий, верно, мать?

— Тихий, — ответила Хелге. — Вас, мужиков, как напьетесь, впору в хлев запирать от греха подале, пуще боровов ревете. Ладно, час уж поздний. Коль все наелись, пора со стола убирать, — Хелге встала. Остальные тоже начали подыматься. Встал и Олаф.

— Спасибо, хозяйка, за хлеб-соль, — он поклонился Хелге. Та поклонилась в ответ:

— Не на чем. Заходи, редко у нас бываешь.

— Благодарствую.

— Идем-ка, я тебя провожу, — Сигурд поднялся. Его качнуло, и он смущенно покосился на жену. Та лишь усмехнулась.

Вскочив из-за стола, Бран обогнул очаг. Приблизился к Уллиной постели, отодвинул занавеску. Внутри было темно, и Уллы не было.

Бран огляделся. Служанки возились около стола, Хелге стояла за очагом, и Раннвейг с ней, а вот Уллы он нигде не увидал. Подойдя к Эйвинду, сидящему на лавке, Бран в полголоса спросил:

— Эйвинд, ты случайно не заметил, Улла выходила?

— Не замечал, — ответил тот. — Чего, ее нету?

— Нет, — Бран прикусил губу и снова зашарил взглядом по дому.