Олег Кожин - Темная сторона Сети (сборник)

Пока Ом набирал воздуху для продолжения речи, заговорил Жук:

— Всё это неважно. Главное, что Ё жив. Вы же знаете, что в Башне огромная библиотека? Так вот, есть там и книжки на забытом языке. Большие. Главные. Старые буквы называют их прародительницами всех книг. Где-то с полгода назад мы расшифровали небольшой кусочек, но толку от него не было. Расшифровали и забыли, только вас, людей, недобрым словом опять вспомнили. Зато сейчас в той расшифровке толк очень даже есть. В общем, остановить цифропокалипсис можно только одним способом: собрав алфавит. Все тридцать три буквы.

Ом аж подскочил на месте. Лесник хмыкнул.

— И не  абы где, а в Долине Букв. Не зря же её так прозвали.

— Сказка, — буркнул Андрей, качая головой. — Как есть сказка.

— Раньше я тоже так думал, — сказал Жук. Внутри у него всё кипело. — Но не теперь.

Он расстегнул комбинезон и вытащил из внутреннего кармана маленькую книжку. Ту самую, с картинками. Положил её на ладонь и стал медленно приближать к огню. Искры поднимались в ночной воздух, не задевая бумагу, но книжка едва заметно отползла в сторону от пламени. Ом чуть не уронил челюсть на живот, Андрей выпучил глаза. Лесник подошел ближе, присел на корточки рядом с Жуком. Книга шевелилась.

— Живая, — прошептал Андрей. — Мать вашу, как так?

— Кровь, — ответил Жук. — Оцифрованные меня погрызли сильно, а книга всегда была под комбинезоном. Пропиталась кровью, и вот…

— Чушь какая-то, — не верил Ом, — живые книжки для колыбельных, блин, придумали, да и когда это было? А тут вон она, сама шевелится, вся такая ползёт, и вообще.

Жук не  знал, что происходит, как это работает, но ему нравилось. Он чувствовал книгу точно часть себя самого. Мысль о том, что числа можно остановить, затмила все остальные. Если Ё на самом деле жив, у них появлялся шанс. Жук раскрыл книгу посередине, на рисунке высилась Башня.

— Дайте что-нибудь острое.

Андрей протянул нож. Остальные завороженно наблюдали за Жуком, точно за каким-то жрецом, который вот-вот совершит спасительный обряд. Лезвие скользнуло по запястью. Капли упали на бумагу, и книга взъерошилась, зашелестела страницами. Кап, кап, кап. Книга пила кровь. Нарисованная Башня окрасилась алым, засияли контуры заслонов. На странице расцветали буквы, сплетаясь в послание. Книжка вспорхнула, переворачиваясь в воздухе, набрала высоту и провалилась в темноте, разрывая тишину хлопаньем бумажных крыльев.

— Сонька никогда мне не поверит, — с улыбкой произнёс Андрей.

— Главное, чтобы в Башне поверили.

Жук удивился, когда Ом вдруг вызвался идти с ним. Опасная затея могла закончиться чем угодно, хотя и важности её нельзя было не осознавать. Самый короткий путь в Долину Букв лежал именно через болота, не самое приятное место, но сейчас делать крюк было нельзя. Оставалось дело за малым: отыскать Ё, убедить или заставить его помочь, дойти до места встречи и ждать подкрепления из Башни… Если крылатая посланница долетела до адресата. Если её не сожрали восьмёрки. Если из книги смогли извлечь нужную информацию. Если поверили трусу, с которым отказались жить под одной крышей.

Люди не бросили лагерь, всё-таки это было не их дело. Лесник вывел оборотней из самой чащи, дал пару советов и пожелал удачи. Жук с Омом остались одни.

Они шагали по узкой просеке, стараясь держаться ближе к деревьям. Небо выглядело спокойным, лес молчал. Туманная дымка приближалась, протягивала сизые щупальца и выползала за территорию топей. Из белого марева слышалось ворчание болот.

— Этот Ё, он ведь, блин, и начудить может. Ну наброситься там, поломать или в тине утопить, ага, наверняка тот ещё типчик.

— Заткнись, — сказал Жук.

Шагающий впереди Ом повернулся, нахмурился и хотел уже возмутиться, но его на полметра приподняла земля. Толстяк застыл изваянием, выключив, наконец, звук. Единицы в шкуре оборотня были слепыми, под землей ориентировались на слух, ловили чужие вибрации. Холмик чуть опустился, вздыбился дерн, фонтанчиком прыснула трава в трёх шагах поодаль. Подземная тварь нехотя поползла в сторону леса. Две статуи пришли в движение, когда конечности совсем затекли. Четырёхметровый червь не вывинтился из-под ног и не сожрал обоих. На этот раз пронесло.

Туман не позволял видеть дальше своего носа. Под ногами хлюпало и чавкало. Горланили какие-то птицы. Другие. Жук и Ом шли по тропинке, тыча палками под ноги, чтобы не ухнуть в трясину. Как здесь можно было кого-то найти — непонятно. Впрочем, Ё тут умудрялся ещё и жить. Они шагали медленно, прислушиваясь к каждому шороху. Всплески воды раздавались ближе, тропинка таяла на глазах. Кругом переговаривались лягушки. Мошкара, хоть и боялась нападать, сопровождала путников с назойливым писком. Лесник предупреждал, что на ту сторону ведёт единственная тропа, и ориентир в виде метровой коряги-каракатицы они уже миновали. Вот только без Ё на той стороне делать было нечего.

— Кто такие? Отвечать быстро.

— Буквы, — сориентировался Жук.

— Не вздумайте превращаться, если хотите жить. — Казалось, говорил туман. Голос слышался отовсюду. — Что надо?

— Помощи. Мы ищем Ё.

Болото затихло. Даже лягушки затаились и ждали ответа. В туманном мороке, точно в паутине, запутались солнечные лучи.

— Рассказывай.

И Жук рассказал. Всё и в красках — о книге, о Башне, об алфавите, о затянутой над миром цифровой петле, которая вот-вот совьёт последний узел. Умолчал лишь о лагере людей, чтобы не испытывать судьбу.

— Зачем мне вам помогать? Нам никто не помогал. Никогда.

Жук не  находил что сказать. Ом, похоже, изначально самоустранился из числа переговорщиков.

— Это же шанс. Последний. Ведь и вы — последний. Если у нас не получится, то цифры уже не остановишь.

— Я их останавливаю здесь. Как могу и умею.

— Да, но этого мало, — продолжал давить Жук. Он чувствовал, что голос Ё уже не такой грозный и категоричный. — Ведь погибнут и люди…

— Поделом.

— …и буквы. Нас уничтожат. Всех.

Ё молчал, и Жук решился на запрещённый прием. На который не мог не отреагировать отец, похоронивший своего ребенка.

— Ладно мы, но как же дети? Знаете сколько детей в Башне каждый день плачут, слушая вой оцифрованных?

Тишина. Тягучая и страшная, будто вот-вот должно что-то произойти. Ветер не треплет войлок тумана, через воду не пробиваются пузыри. Болото изображает кладбище.

— Идите. Ждите на той стороне.

Они торчали там больше часа. Туман потихоньку отступал, светлело. Ом вертел головой, встречая взглядом каждый хруст из зарослей.