Гильермо дель Торо - Штамм. Начало

Груда шевелилась. Гус потянул за желтое платье с подложными плечиками, и ему открылось лицо madre, осунувшееся, с черными глазами.

Гус закрыл дверь. Не захлопнул, чтобы тут же убежать, просто закрыл и замер. Ему хотелось плакать, но глаза остались сухими, только тяжелый вздох сорвался с губ. Гус оглядел спальню в поисках какого-нибудь оружия, чтобы отрезать матери голову…

…и только тут осознал, до чего докатился этот мир. Он повернулся к закрытой двери и прижался к ней лбом.

– Прости, мама, – прошептал он. – Lo siento… Мне следовало быть здесь. Мне следовало быть здесь…

Потрясенный, Гус прошел в свою комнату. Из-за наручников он не мог переодеть рубашку. Парень запихал какую-то одежду в бумажный пакет и в надежде, что наручники все-таки удастся снять, сунул его под мышку.

Тут он вспомнил старика. Ломбард на Сто восемнадцатой улице. Вот кто ему поможет. И в борьбе с этими тварями поможет.

Он покинул квартиру, вышел в коридор. Около лифтов стояли люди, Гус наклонил голову и двинулся к ним. Он не хотел, чтобы его узнали, не хотел разговаривать ни с кем из соседей матери.

Но на полпути вдруг осознал, что эти люди не говорят, не шевелятся. Гус поднял голову и увидел, что все трое смотрят на него. Остановившись, он разглядел их глаза – черные и пустые. Путь ему перегородили вампиры.

Они направились к нему, и в следующее мгновение Гус уже отбивался от них скованными руками, бросал их на стены, впечатывал лицами в пол, пинал, пока они лежали, зная, что долго лежать они не будут. Не давая пустить в ход жало, Гус раскроил пару черепов каблуками тяжелых ботинок и побежал к лифту. Двери кабины закрылись до того, как вампиры догнали его.

Гус, тяжело дыша, спускался вниз, считая этажи. Бумажный пакет с одеждой он выронил, все осталось в коридоре.

Кабина остановилась на первом этаже, двери раскрылись. Гус вышел, пригнувшись, готовый к схватке. Однако в вестибюле никого не было. Только за дверью подъезда, в ночи, подсвеченной оранжевым заревом, слышались крики и вопли. Гус вышел на улицу: полыхало в соседнем квартале, пламя грозило перекинуться на другие дома. Он видел, как люди с колами и другим самодельным оружием бегут к пожару.

С другой стороны к нему приближалась группа из шести человек. Они шли – не бежали. Мужчина проскочил мимо Гуса со словами: «Эти мудаки повсюду» – и указал на приближающуюся шестерку. Кому-то они могли показаться обычной уличной бандой, грабящей прохожих, но в оранжевом свете пожара Гус увидел во рту одного из них жало. Вампиры обращали людей на улице!

Пока он наблюдал, из дыма вынырнул черный внедорожник с яркими галогеновыми фарами. Гус повернулся и побежал, преследуя свою тень, побежал прямо на шестерку. Они надвинулись на него, с бледными лицами и черными глазами, заблестевшими в свете фар. Гус услышал, как распахнулись дверцы внедорожника и тяжелые ботинки ступили на мостовую. Оказавшись меж двух огней, он ринулся на скалящихся вампиров, размахивая кулаками и бодая их в грудь. Он не хотел дать им шанс выстрелить в него жалом. Но кто-то из вампиров схватился за цепь, которая соединяла наручники, и дернул, свалив Гуса на асфальт. Через мгновение все шестеро столпились вокруг него, затеяв драку: каждый хотел напиться крови из шеи Гуса.

Потом что-то чвакнуло, и один вампир закричал. Что-то шлепнуло, и второй остался без головы. Того вампира, что стоял над ним, вдруг сшибли с ног. Гус откатился в сторону и встал на колени, наблюдая за уличной схваткой.

На внедорожнике приехали не копы. Парни в черных капюшонах, скрывающих лица, черных комбинезонах, черных высоких ботинках. Они стреляли из маленьких арбалетов с пистолетной рукояткой и больших – с деревянным винтовочным прикладом. Гус увидел, как один парень прицелился в вампира и всадил стрелу в его шею. Прежде чем вампир успел поднять руки и прикрыть горло, стрела взорвалась, оторвав голову. Одним вампиром стало меньше.

Гус понял, что наконечники стрел серебряные и снабжены контактным взрывателем.

Охотники на вампиров. Гус в изумлении смотрел на этих парней. Другие вампиры выходили из подъездов, но стрелки попадали им в шею с двадцати пяти, а то и тридцати метров.

Один из них быстрым шагом направился к Гусу, словно ошибочно принял его за вампира, и, прежде чем Гус успел произнести хоть слово, наступил ему на руки, пригвоздив к мостовой, потом перезарядил арбалет и прицелился в цепь. Стрела с серебряным наконечником разорвала цепь, воткнулась в асфальт. Гус закрыл глаза, но взрыва не последовало. Руки его освободились, пусть на запястьях и остались «браслеты», а в следующее мгновение охотник за вампирами поставил его на ноги. Чувствовалось, что сила у него невероятная.

– Вот это да! – воскликнул Гус, переполненный радостью. – Где я могу записаться в ваш отряд?

Но его спаситель вдруг застыл: что-то привлекло его внимание. Гус присмотрелся и увидел, что в тени капюшона прячется мертвенно-белое лицо с черно-красными глазами и тонким, практически безгубым ртом.

Охотник смотрел на кровавые полосы на ладонях Гуса.

Юноша знал этот взгляд. Видел его у брата и матери.

Он попытался вырваться, но охотник крепко держал его за руку. Он разинул рот, показалось жало.

Тут подошел другой охотник и приставил стрелу заряженного арбалета к шее первого, стянул с его головы капюшон. Гус увидел лысую голову и старческие глаза зрелого вампира. Он зарычал, негодуя, что на него наставили оружие, потом отдал Гуса второму охотнику – судя по бледному лицу, виднеющемуся под капюшоном, тоже вампиру, который повел его к внедорожнику и швырнул на сиденья третьего ряда.

Остальные охотники в капюшонах забрались в салон, и внедорожник укатил, развернувшись посреди улицы. Гус понимал, что в салоне только один человек – это он сам. И чего же они от него хотели?

Удар в висок отключил его, так что больше вопросов не возникло. Внедорожник проскочил сквозь клубы дыма, на следующем перекрестке повернул и помчался на север Манхэттена.

«Ванна»

«Ванна» на месте падения башен Всемирного торгового центра, уходившая в глубину на семь этажей, была ярко освещена: работа шла круглые сутки. Однако в эту ночь в котловане царила тишина, все машины и механизмы застыли. Наверное, впервые с того дня, как рухнули башни.

– Почему? – спросил Эф. – Почему именно здесь?

– Это место притягивает его, – ответил Сетракян. – Крот устраивает себе гнездо в мертвом стволе упавшего дерева. Гангрена начинается в ране. Для него нет ничего приятнее человеческой трагедии и боли.

Эф, Сетракян и Фет сидели в микроавтобусе Фета, припаркованном на Чёрч-стрит. Сетракян с термовизором устроился у окошка в задней дверце. Машин практически не было. Лишь изредка проезжали такси или автофургоны. Никаких пешеходов. И никаких вампиров.