Вина и грехи - Мара Вульф
– Это и так было рискованно. Кто тебе передал? Николай? Он все еще здесь?
– Нет. Он только переоделся и отправился к королеве. – Остаток пути до палатки Илии девушка держалась рядом со мной. – Мне сказал Невен Антал. – Она произнесла его имя со странным акцентом.
– Ты должна быть благодарна ему. Он спас жизнь твоему брату. Разве он сам об этом не упомянул?
Сестра Николая нахмурилась:
– Нет. Он проверил Илию сразу после восхода солнца сегодня утром и лишь сообщил, что ты почти всю ночь не отходила от Алексея и Лупы и что без тебя они бы погибли.
– Только половину ночи. Потом уже он заботился о них, и раз они оба идут на поправку, то, вероятно, обязаны ему жизнью.
– А где ты находилась остаток ночи?
– Я осталась в замке, Бредика приготовила мне там постель.
Она нахмурилась.
– Николай тоже не возвращался, хотя королева улетела, если верить слухам. – Эта девушка чересчур внимательна, и если Селия могла сложить два плюс два, то и другие смогут.
– Ты знаешь, куда Селеста исчезла прошлой ночью? – попыталась отвлечь ее я.
– Нет.
В свой тайный армейский лагерь? Но почему именно прошлой ночью? Конечно, это не обязательно должно что-то означать, но Селеста ничего не делала без причины. В этом я не сомневалась.
Сегодня Селия надела поразительно красивое платье, которое не совсем вписывалось в атмосферу лагеря, и я задалась вопросом, для чего она так нарядилась. Платье было сшито из полуночно-синей струящейся ткани, а на шее на широкой черной шелковой ленте висел серебряный трикветр – символ плодородия, материнства и знания, сплетенный в вечном круге жизни. Я носила тот же символ в виде татуировки на внутренней стороне руки. Стригойка нервно теребила пальцами кулон.
– Я купила его, – тихо объяснила она, заметив мой взгляд, – чтобы никогда не забывать тебя. И Кирилла тоже. Не то чтобы существовала вероятность, что я забуду, но… как-то так. Моя жизнь будет очень долгой, если Селеста меня не убьет.
– Пока королева уверена, что Николай будет делать то, что она говорит, она этого не сделает.
Селия взяла меня под руку.
– Тут ты права. Но как долго это будет продолжаться? Что, если ты действительно найдешь источники магии? Тогда ей больше не понадобятся союзники.
– Не найду. – Я понизила голос. – В гримуаре Эстеры нет ни слова об этом. Она не получит безграничную силу, которой так жаждет обладать.
– Надеюсь, ты права. У меня бывают странные предчувствия, ты же знаешь, и я не решаюсь рассказать о них Николаю. Он поверит мне и может сделать что-то неразумное.
– Твой брат никогда не делает ничего неразумного.
– Когда дело касается тебя, он делает это постоянно. Одним из условий Селесты было, чтобы я жила в лагере вместе с ним, ты знала? Он хотел отказаться от этого пункта в договоре, но я просто улетела с делегацией послов, и тогда ему пришлось последовать за мной и подписать пакт. Он целый год тянул время с Селестой, поскольку надеялся, что ты вернешься. Королева чуть не объявила ему войну. Она была в ярости.
– Что, прости?
– Думаю, он так долго медлил с подписанием договора, потому что не хотел тебя разочаровывать, – продолжила Селия.
Я помассировала переносицу:
– Ну что за дурак. Его очень разозлило, что ты бросила ему вызов?
– Он понял, что я больше не то нежное, болезненное создание, к которому он привык. Ему больше не нужно меня защищать. – Голос стригойки прозвучал твердо, как сталь. – Я вообще больше не хочу, чтобы кто-то чувствовал ответственность за мою судьбу.
Я поймала ее за руку, которой девушка сердито размахивала в воздухе.
– Жизнь становится проще, если проводишь ее с людьми, которые чувствуют ответственность за тебя и за которых отвечаешь ты. Ты здесь, чтобы поддержать его, а он хочет поддерживать тебя. Тебе повезло, что он у тебя есть, а ему повезло, что его сестра сражается вместе с ним. Я бы сделала то же самое ради Кирилла.
Глаза Селии расширились, в них читалась боль, но меня обрадовало, что она не принялась уверять меня в том, что ужасно сожалеет о моей утрате. Я и так это знала.
Стригойка так и шла рядом со мной, и я никак не могла отделаться от ощущения, что ей хотелось затронуть еще какую-то тему, а если Селия вбивала что-то себе в голову, то непременно доводила дело до конца. Не обладай она этим качеством, никогда бы не прожила со своей болезнью так долго.
– После твоего отъезда Николай несколько месяцев был сам не свой. Мы прилетели обратно в фамильный замок, и он закрылся в кабинете отца. Казалось, что его больше ничего не интересовало. Я боялась за него, несмотря на то что жутко злилась и месяцами не разговаривала ни с ним, ни с Алексеем. Но все равно не могла не замечать, как ему плохо. Братья постоянно ссорились. Николай был постоянно зол и циничен. Он перестал быть тем мужчиной, которого я знала. А Алексей… – Она глубоко вздохнула. – С ним дела обстояли еще хуже. Николай хотя бы знал, что ты жива. Вернее, он на это надеялся.
– Наверняка возвращение бессмертия не прошло бесследно. Ему пришлось заново привыкать ко всему. – Я понизила голос, когда мимо нас торопливо прошли два колдуна и ведьма.
Селия фыркнула, что абсолютно не соответствовало манерам настоящей леди.
– Проблема была не в этом. Он скучал по тебе. Думаю, вряд ли ты осознаешь, как сильно он тебя любит. – Девушка обхватила себя. – Мой брат старался скрывать это от тебя, потому что не хотел пугать, но для стригоев любовь означает нечто совершенно иное, нежели для виккан. Ты и сама это знаешь. Мы твердо верим, что каждому из нас в этом мире предопределен один-единственный спутник жизни, тот, кто дополняет нас, если можно так выразиться. – Она пожала плечами. – Николай долго искал тебя. А когда нашел – вновь потерял.
Она ошибалась. Я знала, как сильно он меня любит, и вспомнила, как он отреагировал прошлой ночью на мое замечание о том, что я смертна.
– Почему Николай просто не остался верен союзу с викканами? – сменила я тему.
– Я никогда не сталкивалась с войной, – произнесла Селия, – а Николай сталкивался. Он знает, каково это, когда умирают виккане, стригои и ведьмы. Страдания, боль и слезы – он все это видел и хотел предотвратить повторение любой ценой. Ради этого он отдал свою свободу.
– Иногда необходимо бороться за
