Роман Лерони - Багряный лес

Пассажиры стали спешно бросать в проход вещи. Здесь оказались, кроме телефонов, перочинные ножи, металлические расчески, вязальные спицы, опасные бритвы, вилки, газовый пистолет и зачехленное охотничье ружье. Террорист сразу подошел к тем, кто бросил оружие.

— Боеприпасы, — сказал он.

К его ногам упали коробка с патронами и пистолетная обойма. Собрав все, он подошел к дверям и выбросил трофеи на улицу, после обратился к пассажирам:

— Я надеюсь, что теперь можно рассчитывать на то, что наше совместное турне окажется безопасным, господа! Теперь поднимите руки спортсмены.

Он пересчитал поднятые руки.

— Четырнадцать. Кто из вас старший?

Поднялось две руки. Террорист подошел к ним.

— Господа, я хочу получить от вас твердые гарантии того, что вы и ваши воспитанники будут вести себя тихо и благоразумно. По отношению к вам я не буду применять предупреждения — стреляю сразу, если вижу малейшее подозрительное движение. Какой вид спорта?

— Военное пятиборье.

— Тем более, — многозначительно произнес водитель "пежо", — я хочу получить гарантии.

Лысоватый, спортивного телосложения, покрытый на лице тяжелыми каплями испарины, человек согласно кивнул.

— Можете быть уверены, что вы получили эти гарантии.

— Спасибо, — язвительно поблагодарил его террорист.

Тем временем врач закончил свою работу.

— Я сделал все, что смог. Пуля прошла навылет. Особой опасности нет, но необходим стационар. Еще… Прошу прощения, но пострадавший отказывается от обезболивающего.

Водитель оттолкнул врача в сторону и склонился над Иваном, которого от боли трясло в ознобе.

— Ваня, ты чего? — голос террориста стал мягче и наполнился беспокойством и заботой. — Пусть сделает укол — тебе сразу же станет легче.

— Не могу, Стас. У него в шприцах непонятная гадость, а мне надо позаботиться о том, чтобы мы отправились точно по плану, и еще о многом другом…

— Я не хуже тебя знаю, что следует делать. Смогу несколько часов, пока ты будешь спать, справляться сам.

Но Иван никак не отреагировал на его слова. Уже стоя на ногах, он тряхнул головой, чтобы разогнать дурноту, которая цепким спрутом сознание. Он поднял оружие и пошел к началу салона, перешагнув через чье-то распластанное тело.

— Это что?

— Парень решил стать рыцарем. Пришлось слегка остудить его благородный порыв. Я его просто вырубил, чтобы не было неприятностей.

— Усадите его в кресло и зашторьте окна. Освободите женщин и детей.

Последнее пассажиры сделали самостоятельно. То, что происходило за окнами, пугало больше, чем то, что творилось внутри салона автобуса. Весь автовокзал был оцеплен специальными машинами и цепочкой людей в черных одеждах "беркутовцев", обвешанных оружием и снаряжением; всюду перебегали и занимали позиции за углами, колоннами, бортиками и на крыше снайперы, таращась из засад мощной оптикой прицелов.

Пока подчиненные Ивана отпускали детей, женщин и стариков, он достал из сумки Стаса оптический прицел, рацию и мегафон. Он уверенными движениями прилаживал к автомату прицел, когда его коснулась чья-то рука. Это был Лекарь. Посмотрев на его лицо, Иван смутился: глаза Гелика выражали бурю чувств, которая бушевала в его душе — боль, гнев, разочарование и возмущение.

— Не надо, батя, — тихо попросил Иван. — Я знаю, о чем ты сейчас думаешь и что хочешь сказать, но я сейчас не имею никакого права тебе хоть что-то объяснить. Но прошу поверить мне: никто из невинных, не имеющих к происходящему никакого отношения, людей не пострадает. Я тебе это обещаю. И хочу, чтобы ты пообещал, что будешь вести себя благоразумно и не мешать нам.

Он стал внимательно смотреть на Гелика.

— Ну же, Дмитрий Степанович! Это очень важно.

Лекарь решительно замотал головой. Иван с искренним сожалением вздохнул.

— Жаль, батя. Но мы предусмотрели и это… Игорь! — позвал он. — Пришло время позаботиться о нашем бате.

Надев гарнитуру рации на голову и настроив рацию на нужную частоту, Иван стал в щели между шторами наблюдать за перемещением отрядов милиции по территории автовокзала. Действовали быстро и слаженно: освободили вокзал и окрестности от людей, которые не успели или не хотели покидать автовокзал, отогнали автобусы, расставили посты и бросили на всех выездах ленты с шипами. Слушая их переговоры в эфире, и наблюдая за маневрами, Иван чувствовал себя уверенно и спокойно, лишь иногда слабо улыбался, когда видел ошибки в действиях милиции. На несколько секунд отвлекшись от наблюдений, он посмотрел, как Игорь провел покорного Гелика в конец салона, где усадил в кресло и пристегнул наручниками к нему таким образом, чтобы не было возможности выглянуть в окно. На Гелика одели бронежилет и специальный шлем. В довершение всего, Игорь положил перед "узником" пачку сигарет и флягу с вином.

— Может не стоит с ним так? — спросил он Ивана, когда вернулся.

— Необходимо, — ответили ему. — Если Лекарь пожелает доставить нам хлопот, мы окажемся в проблемах по самую макушку… Попроси Стаса сделать "круг почета" по вокзалу и приладь громкоговоритель в люке.

Через минуту автобус тронулся и поехал, объезжая здание автовокзала вокруг. Судя по переполоху в эфире, это маневр почему-то вызвал растерянность у милиционеров.

… "Седьмой" цель перемещается. Необходимо менять позиции снайперов"…

… Второй и третьей группам выдвинуться на новые рубежи"…

"Отставить! Я сказал: отставить! Снимите выстрелом козла за рулем автобуса, чтобы он остановился".

"Почему он ездит?"

"Я вижу его в прицел очень четко, но позади него люди — пуля может убить его и кого-то позади"…

"Выполнять!"

"Цель ушла".

"Никакой стрельбы! "Седьмой", доложить, как поняли?"

"Понял, "Третий"…

"Повторить!.."

"Третий". "Седьмой" понял: никакой стрельбы"…

"Если он будет продолжать крутиться таким образом, он закружит нам головы".

"Может ему прострелить колеса?"

"Всем! Никакой стрельбы! Как поняли — доложить!"

"Поняли, "Седьмой". Есть "никакой стрельбы"…

"Что он задумал?.."

— Тараканья возня, — прошептал Иван. Ему принесли микрофон от громкоговорителя, но он не успел ним воспользоваться — трелью запел пейджер.

Прочитав сообщение, Иван крикнул Стасу:

— Давай на выезд!

— А торговаться?

— Давай!.. "Торговаться" пока отменяется.

Автобус медленно подъехал к шипастым лентам.

"Он сумасшедший! У него колеса сейчас станут, как разваренные вареники!.."

"Отлично! Нам спокойнее и удобнее будет"…

"Да, он просто берёт на понт".