Знаки и знамения - Мара Вульф
Значит, она не в курсе всей правды. Я вспомнила совет Николая, но потом отмахнулась от него и повернулась к ней спиной.
– Потому что, – медленно произнесла я и отвела волосы в сторону, чтобы она хорошо рассмотрела семиконечную звезду, – мужчина, с которым сбежала наша мать, оказался не просто ведьмаком, а потерянным наследником королевы. Ее внуком. – Лупа ахнула, когда я встала. – Мы с Кириллом – правнуки Селесты.
– Вот дерьмо… – прошептала она. – А я-то думала, что знаю все наши темные семейные тайны.
– Самую темную, очевидно, нет. – Я опустилась обратно в воду. – Понятия не имею, что мне теперь делать. Раду в курсе, и рано или поздно он этим воспользуется. Тогда он нас защитил, но я не верю, что он сделал это ради нас.
– Я тоже, – согласилась сестра. На ее на лице появилось воинственное выражение. – Николай это видел?
Я кивнула.
Она поднялась, и вода закапала с ее тела, покрытого порезами и синяками. Ни одна из этих ран, казалось, не причиняла ей боли.
– Тогда я возьмусь за этого кровососа. Если скажет кому-то хоть слово, он труп.
Лупа, несомненно, была настоящим стихийным бедствием в обличье викканки, сегодня она сражалась и выжила, но против Николая ей не выстоять.
Я тоже встала и направилась в сторону ступеней, которые вели к выходу из бассейна.
– Он никому не скажет.
Сестра жестко рассмеялась:
– Тут ты, возможно, права. Он будет хранить этот секрет, пока не представится возможность продать его с максимальной выгодой. – Она взяла меня за плечи и слегка встряхнула. – Очнись, Валеа. Мир не такой, каким его описывал твой отец. Он был мечтателем. Считал, что сумеет спрятаться в домике в лесу и все на свете о нем забудут. Но они не забыли, и он за это поплатился. Я не допущу, чтобы с тобой случилось то же самое.
– Кирилл знает? – спросила я, после того как мы вылезли из воды.
– Он знает, что ваш отец был ведьмаком. Раду рассказал ему и в то же время дал понять, насколько ужасно подобное происхождение.
Укутавшись в пушистые банные полотенца, мы сидели на теплых каменных скамейках. Мне не хотелось покидать эту комнату, так как я не знала, что ожидало меня за пределами.
– Я всегда надеялась, что Раду не вернет тебя обратно. Надеялась, что среди людей ты в безопасности.
Я выгнула бровь:
– Ловко же ты это скрывала. Мне казалось, ты меня ненавидишь.
– Я никогда не испытывала к тебе ненависти. Может быть, не питала особой симпатии, потому что родители относились к тебе как к особенной, а ты, судя по всему, такая и есть. Ну, эту загадку мы уже решили. Главное, теперь не зазнавайся.
Улыбнувшись, я положила голову ей на плечо.
– Раду прятал меня у людей, – медленно проговорила я, – потому что точно знал, какие силы дремлют во мне, а сейчас вернул обратно, так как желает превратить меня в свое оружие.
– А ты им станешь?
– Нет. Может, у меня и есть ведьминские силы, но я по-прежнему викканка и клянусь, что не позволю себя использовать. Ни Раду, ни Селесте.
– Тогда помолись Великой Богине, чтобы она помогла тебе сдержать эту клятву. Верховный жрец и королева давно сделали тебя своей игрушкой. Как и всех нас. – Сестра встала. – Нам нужен план действий. Грядет война, Валеа, и ты окажешься на передовой. Хочешь ты того или нет.
Я стояла в одном из проходов библиотеки Эстеры, уставившись на корешки книг, но не читая названий. После нападения прошло три дня. Николай, Алексей и Кайла сменяли друг друга у постелей Ивана и Селии. Ярон не отходил от Карис. Последние участники съезда разъехались, и замок казался вымершим. Лупа, Кирилл, Магнус и я тоже получили распоряжение вернуться в Раску, но не подчинились ему. Я не уеду, не удостоверившись, что Селия, Иван и Карис выжили. Но мы все понимали, что однажды Раду сам появится в Караймане, чтобы забрать нас, это было лишь вопросом времени. Я хотела навестить Селию, но Кайла меня не пустила. Просто смешно, что они пускали к ней даже Лупу, но не меня. Разумеется, я понимала, что им запретил лично Николай, и я не могла осуждать его за желание защитить сестру. Они не могли увезти Селию, потому что даже для этого она была слишком слаба. Кирилл метался от одного больного к другому. Как-то раз я нашла его в лаборатории, однако он был слишком занят приготовлением лекарства из пчелиного яда, которое требовало максимальной концентрации. Раны Ивана воспалились, и у него поднялась температура. Он умирал. Николаю будет очень тяжело, если вместе с его сестрой скончается и самый близкий друг. Но моего утешения он не хотел. В эти дни компанию мне составлял только котенок, которого подарил Кирилл.
Из мрачных мыслей меня выдернуло испуганное перешептывание книг. Они как-то узнали о сражении и теперь категорически отказывались со мной общаться, хотя я не понимала почему. Многие просто-напросто не давали мне их открыть. Даже люмины прятались в щелях между стеллажами. Если я правнучка Селесты, то могла бы, по крайней мере, рассчитывать на то, что они будут мне подчиняться. От одной мысли об этом в желудке все перевернулось. Никто не обязан мне подчиняться, даже книги и световые шары. Маленький томик в кожаном переплете выдвинулся с полки, перед которой я остановилась, и смело попытался схватить мои пальцы. Однако я оказалась быстрее и шлепнула его по страницам. Заворчав, он скользнул обратно, но другие книги все равно забормотали ему поздравления.
– Это неподходящее место, если ты ищешь ответы на свои вопросы. – Стоявший в конце ряда стеллажей Кирилл направился ко мне.
– Знаю. – Я тихо вздохнула, когда он остановился передо мной. – Надо поискать в библиотеке Нексора, да?
Брат кивнул.
– Лупа тебе все рассказала?
Он лишь снова кивнул и приложил палец к губам. Эта мера предосторожности была излишней. Я не собиралась говорить что-то при этих любопытных книгах.
– Как дела у Ивана, Карис и Селии? – спросила я, но он взял меня за руку и потянул за собой. Мы вышли в пустынный холл.
– У Ивана есть надежда, – ответил Кирилл. – Карис и Селия не выкарабкаются. Я не знаю, что еще сделать. Селии поможет только своевременное возвращение магии стригоев, а Карис получила слишком серьезные ранения. С ней Ярон. Конец близок. Единственное, что я могу, – это избавить ее от боли.
У меня задрожали ноги, захотелось куда-нибудь присесть. Карис была храброй и дружелюбной девушкой и верной подругой Ярона. Теперь он ее потеряет, а
