Роберт Стайн - Лучшая подруга. Поцелуй убийцы. Богатая девочка. Побег

Я закрыл шкаф и отправился на прежнее место. Тут что‑то привлекло мое внимание. Я заметил какой‑то маленькой предмет на ковре у кровати. Я поднял его, подошел к лампе… И не поверил своим глазам. Это была голова обезьяны — в точности такая же, как другие. Сверкающие хрустальные глаза уставились прямо на меня. Зубы оскалены в зловещей ухмылке.

Что это за штука? Почему всюду мне попадается? Внезапно мороз пробежал у меня по коже. Я подумал, что, если это одна и та же фигурка, значит, она меня преследует!

Я вспоминаю, как проснулся утром и увидел такую голову около своей кровати, но не помню, чтобы приносил ее к себе. А вдруг эта — та же самая?

Брось, Марк, сказал я себе. Ты просто насмотрелся фильмов ужасов.

Однако тут время для размышлений истекло. Я услышал шаги в коридоре. Они быстро приближались.

Я сунул обезьянку в карман джинсов и осмотрелся, куда бы спрятаться. Негде!

Шаги уже раздавались у самой двери.

— Джин, — прошептал я, надеясь, что это действительно она.

В комнату вошел ее отец.

Мужчина изумленно уставился на меня, а я — на небольшой блестящий пистолет, который он сжимал в руке.

Глава 18 

— Марк! — воскликнул он, отбросив пистолет на кровать. — Я же мог тебя застрелить! Я думал, сюда забрался вор.

— Извините, — едва смог выговорить я.

Доктор Ролингс очень крупный мужчина — настолько крупный, что заслонил собой весь дверной проем. На нем был тренировочный костюм, наверно, самого большого размера. У него черные волосы, как у Джин, но спереди они поредели, отчего его лоб над черными кустистыми бровями казался особенно большим.

Теперь, стоя в растерянности перед ним, я заметил, что он не только крупный, но и мускулистый. Под курткой явно обозначены огромные бицепсы. Раньше я всего этого не замечал.

Между тем, судя по выражению лица, его злость сменилась замешательством.

У меня неприятности, подумал я. Насколько серьезные?

Он шагнул ко мне. В какой‑то момент я подумал, что он начнет меня бить. Какая только чушь не приходит в голову, когда ты в панике.

Потом я понял, что доктор рассматривает белый чулок, обернутый вокруг моей руки. В некоторых местах он уже пропитался кровью и выглядел отвратительно. Я отвел руку назад.

Марк… Извини меня. Этот пистолет. Господи! Я ведь мог застрелить тебя! Почему ты не сказал мне, что находишься здесь?

— Доктор Ролингс… — тут я запнулся, потому что не знал, что, собственно, ответить. — Простите. Не хотел вас пугать. Я хотел поговорить с Джин…

— Что у тебя с рукой? — спросил он меня.

Вообще‑то голос у него очень звучный, говорит он громко, часто кричит, но не от злости, а от избытка энергии. Но сейчас голос звучал так мягко и тихо, что мне трудно было его расслышать. Видимо, доктор действительно переживал из‑за того, что чуть не застрелил меня.

Я неохотно приподнял свою позрежденную руку:

— Я порезался. Послушайте, я хочу объяснить…

— Ты пришел увидеть Джин?

Доктор Ролингс тяжело опустился на кровать. Под его тяжестью матрас прогнулся чуть ли не до пола. Он взял пистолет и снова отложил.

— Да, она позвонила и…

— Джин очень огорчена, Марк, — прервал он меня, рассматривая потолок. — Я же сказал тебе, когда ты приходил сюда в прошлый раз.

— Знаю, я тоже огорчен.

Это была сущая правда.

— Да, в юности мы все такие влюбчивые, — вздохнул доктор Ролингс, качая головой.

Потом он быстро поднялся. Несмотря на свои габариты, двигался мужчина очень легко.

— Извини, Марк, не думай, будто я подшучиваю над тобой. Понимаю, что для тебя и Джин это серьезно. Но ты все равно не должен был тайком пробираться сюда.

— Да, конечно, извините. Но… А где Джин? — задал я наконец мучивший меня вопрос.

— Она была так расстроена, что решила уехать. Она отправилась к родственникам.

— Это к тем, что живут на ферме?

Доктор кивнул. Мой взгляд упал на сумку, с которой она всегда ходила в школу.

— И она не взяла с собой школьную сумку?

Я был настолько обескуражен, что вряд ли понимал, что говорю. Доктор Ролингс усмехнулся:

— Я же тебе объясняю, она была очень огорчена. Не думаю, чтобы ее интересовала школьная сумка.

Он подошел и положил свою большую руку мне на плечо:

— Пошли, я взгляну на твою руку. Я ведь действительно доктор.

Я отодвинулся в сторону:

— Нет‑нет, спасибо. Ничего серьезного. Я перевяжу руку дома.

Я вдруг почувствовал, что хочу выбраться отсюда, оказаться дома и все обдумать.

Я посмотрел на окно. Оно все еще было широко распахнуто. Доктор Ролингс смотрел туда же. Теперь он знает, как я сюда проник, если, конечно, не догадался раньше. Я чувствовал себя неловко. Вломился к нему в дом, а он так мягко со мной обошелся.

— Пойдем на этот раз через входную дверь, — сказал доктор, взяв меня за плечо и направляя к лестнице.

— Мне очень жаль. Я не должен был…

Он сжимал мое плечо, возможно не рассчитывая свои силы:

— Не стоит извиняться. Все в порядке. Я ведь понимаю. И сожалею. Мне жаль тебя и Джин. Она иногда бывает такой непредсказуемой. Надеюсь, я не очень напугал тебя этим пистолетом.

— Вы расскажете моим родителям?

Мои родители? Я забыл о них! И о Кэре! Сколько же сейчас времени? Она, наверно, уже вернулась, а я не оставил ей записки.

— Нет, пока не буду, — ответил между тем Доктор Ролингс и добавил: — Думаю, я с ними как‑нибудь увижусь.

Я снова извинился перед ним и вышел в холодную ночь.

— Будь осторожен, Марк, — мягко сказал он на прощанье, пожимая мне руку.

— Спасибо.

Больше мне сказать было нечего. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Я повернулся и быстро зашагал. Поврежденная рука ныла, белый чулок пропитался кровью. Я твердо решил, что домой пойду обычной дорогой.

Глава 19 

Я услышала, как кто‑то приблизился к дому. Подошла к двери, сделала глубокий вдох и отворила ее.

— А‑а‑а, это ты.

— Спасибо, Кэра, за радушное приветствие, — отозвалась Лайза Блюм.

— Извини, — ответила я, все еще не в силах скрыть разочарования.

— А кого ты ожидала увидеть? Тома Круза? спросила она в свойственной ей ироничной манере.

— Не. Просто… Да ты заходи. Я действительно рада тебя видеть.

— Заметно. — В ее голосе звучал сарказм. — Я думала, мы могли бы вместе повторить задания по истории. Но если сейчас неподходящее время…

— Да, время действительно неподходящее, — подтвердила я, решив все рассказать Лайзе. — Но хорошо, что ты пришла.