Стивен Кинг - Полная тьма, ни одной звезды

— Ну, вероятно, ты можешь догадаться. Пара подростков, гормоны так бушевали, что мы могли возбудиться от порыва ветра. Мы собирались сказать тем девчонкам, что, если они, трахнут нас очень хорошо, мы позволим им уйти. Если они не сделают этого, мы убьем их. И, разумеется они бы трахались.

Он медленно кивнул.

— Они бы трахались, чтобы выжить. БД был прав в этом.

Он погрузился в свою историю. Его глаза затуманились (нелепо, но это так), ностальгией. Отчего? Безумные юношеские мечты? Она опасалась, что должно быть так.

— Мы не планировали убивать себя как те тупоголовые металлисты в Колорадо. Ни в коем случае. Под научным крылом был подвал, и Брайан сказал, что там был туннель. Он сказал, что он проходил от хозяйственного склада до старого пожарного депо на противоположной стороне шоссе 119. Брайан сказал, что когда в пятидесятых средняя школа была только начальной школой, там был парк, в котором маленькие дети обычно играли на переменах. Существовал туннель, поэтому они могли добраться до парка, без необходимости переходить дорогу.

Боб засмеялся, заставив ее вздрогнуть.

— Я поверил ему, но оказалось, что он был выдумщиком. Я пошел туда следующей осенью, чтобы лично посмотреть. Кладовка там была, полная бумаг и мерзкой вони от горючего мимеографа, который они часто использовали, но если и был туннель, я так и не нашел его, а даже тогда я был очень дотошен. Я не знаю, врал ли он нам обоим или только себе, я знаю только то, что никакого туннеля не было. Мы попались бы в ловушку на верхнем этаже, и кто знает, возможно, мы все же убили бы себя. Никогда не знаешь, что сделает четырнадцатилетний, так ведь? Они метаются как неразорвавшиеся бомбы.

Ты больше не невзорвавшийся, подумала она. Верно, Боб?

— Вероятно, мы все равно пошли бы на попятный. Но может и нет. Может мы попытались бы довести это до конца. БД накручивал меня, рассказывая о том, как мы будем сначала лапать их, затем заставим их снять одежду друг с друга… — Он серьезно посмотрел на нее. — Да, Я знаю, как это звучит, просто сексуальные фантазии мальчиков, но те девчонки действительно были снобами. Ты пытаешься заговорить с ними, они смеются и уходят. Затем станут кучкой в углу закусочной, посматривая на нас и еще немного посмеются. Поэтому, ты действительно не можешь винить нас, так ведь?

Он посмотрел на свои пальцы, беспокойно барабаня по штанам в том месте, где они туго натянулись на его бедрах, затем снова перевел взгляд на Дарси.

— Что ты должна понять — что ты действительно должна понять — так это, насколько убедительным был Брайан. Он был на порядок хуже меня. Он на самом деле был сумасшедшим. К тому же, не забывай, это было время, когда вся страна бунтовала, и это также было частью этого.

Сомневаюсь насчет этого, подумала она.

Удивительным было то, как он заставил это звучать почти нормальным, словно сексуальными фантазиями каждого подростка было участие в изнасилование и убийстве. Может, он верил в это, так же, как верил в мифический туннель для побега Брайана Дэлахенти. Или хотел верить? Откуда ей знать? В конце концов, она слушала воспоминания сумасшедшего. В это так сложно поверить — до сих пор! — потому что сумасшедшим был Боб. Ее Боб.

— В любом случае, — сказал он, пожимая плечами, — этого не случилось. Тем летом, Брайан выбежал на дорогу и погиб. После похорон у него дома был прием, и его мать сказала, что я мог пойти в его комнату и взять что-то, если захочу. Вроде сувенира на память. И я хотел! Еще как хотел! Я взял его тетрадь по геометрии, чтобы никто, листая ее, не наткнулся на его планы относительно Великой Перестрелки в Касл-Рок и Оргии. Так он называл это.

Боб печально засмеялся.

— Если бы я был религиозным парнем, то сказал бы, что Бог спас меня от себя самого. И кто знает, нет ли Чего-то… некой Судьбы… у которой есть свой собственный план относительно нас.

— И по планам этой Судьбы насчет тебя, было истязание и убийство женщин? — спросила Дарси. Она не смогла сдержаться.

Он укоризненно посмотрел на нее.

— Они были снобами, — сказал он, подняв палец словно учитель. — Кроме того, это был не я. Это все Биди делал — и я говорю, делал неспроста, Дарси. Я говорю, делал, а не делает, потому что для меня все это теперь позади.

— Боб, твой друг БД мертв. Он мертв почти сорок лет. Ты должен понимать это. Я имею в виду, на каком-то уровне, ты должен понимать это.

Он вскинул руки: жест добровольной сдачи.

— Ты хочешь назвать это уклонением от вины? Полагаю, так психиатр назвал бы это, и прекрасно, если ты так считаешь. Но послушай, Дарси! — Он наклонился вперед и прижал палец к ее лбу, между бровями. — Послушай и пойми. Это был Брайан. Он заразил меня… ну, определенными идеями, скажем так. О некоторых идеях, как только они оказываются у тебя в голове, ты не можешь не думать. Не можешь…

— Как засунуть зубную пасту обратно в тюбик?

Он хлопнул в ладоши, почти заставив ее вскрикнуть.

— Вот именно! Ты не можешь засунуть зубную пасту обратно в тюбик. Брайан мертв, но идеи живы. Эти идеи — хватать женщин, делать с ними что угодно, без разницы, что за безумные идеи придут в твою голову — они стали его призраком.

Его глаза метнулись вверх и влево, когда он сказал это. Она где-то читала, что это означало человека, который сознательно врал. Но имело ли это значение? Или в чем именно он врал? Она решила, что нет.

— Не буду вдаваться в подробности, — сказал он. — Ни к чему лапочке вроде тебя это слышать, и нравиться тебе это или нет — понимаю, что сейчас вряд ли — ты все еще моя любимая. Но ты должна знать, что я боролся с этим. В течение семи лет я боролся с этим, но эти идеи, — идеи Брайана — по-прежнему, зрели в моей голове. Пока, наконец, я не сказал себе, «Я попробую всего раз, только чтобы выкинуть их из своей головы. Выкинуть его из моей головы. Если меня схватят, как минимум схватят, то я перестану думать об этом. Узнаю каково это. На что это похоже».

— Ты говоришь мне, что это было мужское исследование, — сказала она отрешенно.

— Ну, да. Полагаю, можно и так сказать.

— Или вроде пробы косячка только для того, чтобы понять, о чем все говорят.

Он скромно пожал плечами, по-детски.

— Вроде того.

— Это не было исследование, Бобби. Это не проба косяка. Это отнимало у женщин жизнь.

Она не видела ни вины, ни стыда, абсолютно ничего — видимо, он неспособен на подобное, казалось что выключатель, который управлял ими, перегорел, может даже до рождения — но теперь он смотрел на нее угрюмо и обиженно. Взгляд подростка, которого не понимают.