Дж. Уорд - Вечный любовник

Мэри открыла глаза. Поморгав, она стала смотреть на рождающийся рассвет над зданиями города.

«Пожалуйста… Господи.

Позволь остаться с ним.

Не дай мне умереть».

Глава 49

Рэйдж забежал в дом, снимая на ходу плащ, пересек фойе и поднялся по лестнице. В комнате он избавился от часов и переоделся в белую шелковую рубашку и брюки. Взяв с верхней полки гардеробной лакированную коробку, он вышел на центр спальни и опустился на колени. Открыл коробку, достал оттуда нитку крупного черного жемчуга и надел на себя.

Затем сел на пятки, положил руки на колени и закрыл глаза.

Замедляя дыхание, он полностью погрузился в транс, пока кости, а не мышцы стали держать его. Рэйдж очистил сознание, насколько смог, и начал ждать, молясь, чтобы его увидело единственное создание, способное спасти Мэри.

Жемчужины нагрелись.

Когда он открыл глаза, то увидел, что стоит в ярко освещенном дворе из белого мрамора. Здесь находился восхитительный фонтан, вода, искрясь, поднималась в воздух и ниспадала в бассейн. В углу стояло белое дерево с белыми цветами, на ветвях заливались трелью певчие птицы, единственные яркие пятна в этом месте.

— Чем я удостоилась такой чести? — спросила за его спиной Дева-Законодательница. — Конечно, ты пришел не из-за своего зверя. На это есть еще время, насколько я помню.

Рэйдж остался сидеть на коленях, склонив голову, пребывая в молчании. Он понял, что не знает, с чего начать.

— Такая тишина, — пробормотала Дева-Книжница, — с твоей стороны необычна.

— Я стараюсь подобрать слова.

— Мудро, воин. Очень мудро. Учитывая, зачем ты пришел сюда.

— Ты знаешь?

— Никаких вопросов, — резко ответила она. — Как же мне надоело повторять Братству об этом. Надеюсь, вернувшись, ты напомнишь остальным о правилах поведения.

— Приношу извинения.

В поле его зрения появился край черного плаща.

— Подними голову, воин. Посмотри на меня.

Он сделал глубокий вдох и повиновался.

— Тебе так больно, — ласково сказала она. — Я чувствую твое бремя.

— Мое сердце кровоточит.

— Из-за этой женщины, человека.

Он кивнул.

— Я бы хотел попросить, чтобы ты спасла ее, если это тебя не оскорбит.

Дева-Законодательница отвернулась от него. Затем поплыла над мраморным полом, медленно двигаясь по двору.

Он понятия не имел, о чем она думает. И рассматривает ли вообще его просьбу. Он знал, она может и поиграть с ним. Или же просто уйти.

— Этого я не сделаю, воин, — сказала она, словно прочтя его мысли. — Несмотря на наши разногласия, я не покинула бы тебя таким образом. Скажи — а если спасение твоей женщины будет означать вечное сосуществование со зверем? Если в обмен на ее жизнь твое проклятие останется с тобой до тех пор, пока ты не отойдешь в Забвение?

— Я с радостью приму его.

— Ты ненавидишь зверя.

— Я люблю ее.

— Что ж. Очевидно, так и есть.

Надежда затеплилась в его душе. У него чуть не сорвался с языка вопрос: договорились ли они, будет ли Мэри жить? Но он не хотел рисковать и срывать переговоры, рассердив Деву-Законоучительницу.

Она медленно двинулась к нему.

— Ты несколько изменился с той нашей последней встречи в лесу. Я полагаю, это первый бескорыстный поступок, который ты совершаешь.

Он выдохнул, облегчение сладостно заполнило его тело.

— Нет ничего такого, что я не сделал бы ради нее, чем бы не пожертвовал.

— В некотором смысле, это даже очень хорошо, — пробормотала Дева-Законоучительница. — Поскольку я не только оставлю внутри тебя зверя, но и потребую, чтобы ты покинул свою Мэри.

Рэйдж вздрогнул, надеясь, что ослышался.

— Да, воин. Ты правильно понял меня.

Смертельный холод сжал его сердце, лишив дыхания.

— Это я и предлагаю тебе, — сказала она. — Я могу преломить течение ее судьбы, сделав снова здоровой. Она больше не будет стареть, не будет болеть, сама решит, когда уйти в Забвение. И я позволю ей выбрать, принимать мой дар или нет. Однако когда я сделаю ей это предложение, она не будет тебя помнить, даст ли она свое согласие или нет, ты и твой мир станут неведомы для нее. Так же и те, кого она встретила, не будут знать о ее существовании, включая лессеров. Ты единственный будешь помнить ее. И если приблизишься к ней когда-либо, она умрет. В тот же миг.

Рэйдж покачнулся и упал вперед, на руки. Прошло много времени, прежде чем он снова смог заговорить.

— Ты и вправду ненавидишь меня.

Легкий электрический разряд прошел по телу, и он понял, что Дева-Законоучительница коснулась его плеча.

— Нет, воин. Я люблю тебя, дитя мое. Наказание зверем должно было научить тебя контролировать себя, познать свои границы, сосредоточиться на собственной личности.

Он поднял к ней глаза, не заботясь, что она увидит там — ненависть, боль, желание выплеснуть свой гнев. Его голос задрожал.

— Ты забираешь у меня жизнь.

— В этом и суть, — невероятно нежно сказала она. — Это инь и ян, воин. Твоя жизнь, образно выражаясь, в обмен на ее. Нужно соблюсти равновесие, необходимо принести жертву, если получаешь дар. Если я спасу девушку, с тебя причитается. Инь и ян.

Он опустил голову.

И закричал. Кричал, пока кровь не прилила к его лицу, загоревшись огнем. Пока не стали слезиться глаза, чуть не выскочив из орбит. Пока не надломился голос, исчезая в хрипе.

Когда Рэйдж закончил, то снова обратил свой взгляд на Деву-Законоучительницу. Она сидела перед ним на коленях, ее плащ расплескался по сторонам, словно черная вода на белом мраморе.

— Воин, я бы избавила тебя от этого, если бы могла.

Господи, он чуть не поверил ей. Но ее голос такой фальшивый.

— Сделай это, — резко сказал он. — Дай ей шанс. Пусть лучше она живет долго и счастливо, не зная меня, чем умрет сейчас.

— Да будет так.

— Но умоляю… позволь попрощаться с ней. В последний раз.

Дева-Законодательница покачала головой.

Боль разрывала его на части, кромсая Рэйджа до тех пор, пока он сам перестал удивляться своему кровоточащему телу.

— Умоляю…

— Сейчас или никогда.

Рэйдж задрожал. Закрыл глаза. Почувствовал смерть, приближающуюся к нему, сердце словно перестало биться.

— Значит, сейчас, — прошептал он.

Глава 50

Когда Буч вернулся домой из больницы, то первым же делом поднялся в кабинет на втором этаже особняка. Он понятия не имел, почему Рэйдж позвонил и велел покинуть палату Мэри. Буч хотел было поспорить с братом, но от его голоса мурашки побежали по коже, так что человек подчинился.