Трой Деннинг - Безумный бог

А что же Малик, спаситель своего бога и всего Фаэруна? Облаченный в алое одеяние, я стоял внутри золотого кольца, крепко зажмурив глаза, но все равно чуть не ослеп от божественного блеска. Боги были гигантского роста, а их лучезарное сияние проникало сквозь мои закрытые веки, как горячее солнце через воск, так что я видел все происходящее в слепящем калейдоскопе света.

Рядом со мной стояли два других свидетеля. Хлыщ Адон теперь напоминал ходячего мертвеца, коим на самом деле и был. Бог Маск тоже присутствовал на суде, ежесекундно меняя свое обличье, как ребенок, который не может постоять спокойно, но у каждой новой фигуры бога недоставало то руки, то ноги.

На столе перед нами были разложены вещественные доказательства: блестящий потир из золота, обломок Хельмовой тюрьмы, книга в черном переплете, ради которой я рисковал всем, и пульсирующая масса желтой плесени, которая когда-то была моим сердцем.

Да, не думал я, что все произойдет именно так.

Боги кидали на «Истинное жизнеописание Кайрика» тревожные взгляды, потом злобно поглядывали на меня. Они полагали, что эта книга - «Кайринишад», и я знал, что многие из них предпочтут увидеть меня мертвым, прежде чем позволят открыть священный том. Но даже если Тир вынудит их дать мне возможность прочесть страницы этой книги, то ложь Огма унизит нашего Темного Повелителя на глазах у тех, кто его ниже, - худшей судьбы не придумать!

Летандер, Властелин Утра кивнул Тиру, и тот поднял обрубок руки, призывая к тишине.

- Солнце коснулось шпилей Кэндлкипа. - Справедливый указал на Кайрика.- Принц Лжи обвиняется в безвредности по причине безумия, из-за которого он перестал выполнять свой божественный долг по распространению раздоров и распрей за пределами собственной Церкви.

Тир обратил незрячий взгляд на Мистру и Келемвара:

- Богиня Магии и Повелитель Смерти обвиняются в некомпетентности по причине гуманности, из-за которой они, пренебрегая божественным долгом, выказывали неподобающую доброту смертным Фаэруна.- Справедливый обвел взглядом круг, на секунду задерживаясь на лице каждого бога, после чего провозгласил: - Начинаем суд.

- Первым буду говорить я. - Как только Кайрик произнес эти слова, мое заимствованное сердце ухнуло в груди: уж очень ему не терпелось заставить меня читать.- Против меня первого выдвинули обвинения, пусть же теперь меня первым и оправдают.

Я чуть не оглох от протестующих криков богов, бросающих на меня нервные взгляды. Я даже испугался, не готовят ли они против меня какую-то каверзу, которой мне уже не избежать.

Голос Огма заглушил все остальные:

- Именно потому, что тебя первым вызвали на суд, Кайрик, свой приговор ты выслушаешь последним. - Он старался не смотреть на черный том, лежащий на столе.- Суд начинается с тебя и закончится тобою.

Логику Переплетчика я так и не понял, но его соратникам в равной степени не хотелось испытать на себе воздействие книги, поэтому они дружно выразили одобрение.

К моему облегчению. Тир объявил:

- Решено.

Черные солнца в глазницах Кайрика засияли ярче прежнего, но он ухмыльнулся и снисходительно пожал плечами:

- Рано или поздно вы все равно меня выслушаете.

- Пусть это произойдет попозже,- парировал Тир и повернулся к Келемвару. - Первым слово получит Повелитель Смерти. Что ты заявишь суду, Келемвар?

- Виновен, - ответил бог из-под серебряной маски. По залу пробежал рокот удивления, чуть не сбив меня с ног. Келемвар шагнул вперед, пройдя сквозь золотую ограду, словно призрак. Я попятился, освобождая огромной фигуре побольше места.

Голос узурпатора звучал печально и торжественно:

- В прошлом я не выполнял своего долга. Не стану притворяться перед всеми вами.- Он медленно повернулся, обведя по очереди взглядом всех богов. - Я награждал храбрых и добрых, наказывал трусливых и жестоких и теперь раскаиваюсь в содеянном.

В этом месте Келемвар обратил бесстрастную маску смерти на Мистру, и Блудница наконец взмахнула ресницами и встретилась взглядом со своим бывшим любовником. Только блестящие глаза выдавали ее печаль, ибо они блестели от слез.

Келемвар продолжил каяться:

- Я судил людей так, словно сам все еще человек. Добропорядочные смертные верили в мою справедливость, вместо того чтобы верить в своих богов, а подлые дезертировали из своих Церквей при первых признаках неблагополучия. Мои действия подрывали веру в каждого присутствующего здесь бога. Значит, я поступал неверно.

Услышав это заявление, Мистра прикусила губу. Келемвар повернулся лицом к Повелителю Битв.

- Больше всего я виноват перед тобой, Темпос. Отдавая предпочтение смельчакам перед трусами, я тем самым провоцировал храбрых воинов беспечно расставаться с жизнью, а у трусов появлялся отличный предлог прятаться по своим норам. Клянусь, я поступал так не намеренно.

Лицо Темпоса было скрыто забралом, но он вознес окровавленные руки и раскрыл ладони в примирительном жесте. Повелитель Битв хотел было заговорить, но Келемвар поднял руку, призывая его к молчанию, после чего повернулся к Тиру.

- В прошлом я был виновен во всем этом, но когда изменился сам, то изменил и свое королевство. - Келемвар обвел себя рукой с ног до головы, обращая внимание присутствующих на свой новый облик.- Приглашаю всех вас прислать свои аватары в новый Город Мертвых. Судите меня не по моим прошлым деяниям, а по тому, что найдете там сейчас.

Говоря это, узурпатор распахнул городские ворота. Многие божества проследовали за ним, только Сьюн замешкалась у зеркальных створок - увидев в отражении какой-то маленький недостаток, богиня сразу убедилась, что Повелитель Смерти выполнил все, о чем говорил. Остальные продолжали свой путь, оглядывая пепельные улицы, запруженные жителями с тусклыми глазами, проходя целые предместья серых зданий и мертвых деревьев, пересекая неуклюжие мосты, перекинутые через неподвижные стальные реки. Боги не видели ни жестокости, ни угрозы, но радости они тоже нигде не заметили: царство Повелителя Смерти превратилось в обитель унылых духов и бесстрастных теней, место, где не наказывали, но и не награждали. И в самом центре этого мрачного города маячил Хрустальный Шпиль, парящий минарет дымчатого коричневого топаза, окруженный очередью печальных духов. Лживых и Неверных.

В Зале Полярной звезды Мистра вцепилась в золоченые поручни, чтобы не упасть. Она горестно уставилась в пол перед собой, плечи ее поникли, но первым заговорил Кайрик:

- Очень убедительно, Келемвар. - Единственный закатил горящие черные глаза под потолок. - Неплохое представление, которое можно ликвидировать так же легко, как и устроить. Неужели ты в самом деле ждешь, что мы поверим, будто ты так внезапно переменился?