Пауль Локамп - Охотник на ведьм

– Время точнее укажите, пожалуйста. Ночь – понятие растяжимое.

– В промежутке между тремя и пятью часами утра.

– Был дома, спал.

– Вы уверены в этом?

– Совершенно.

– У вас есть люди, готовые это подтвердить?

– Не думаю, – я покачал головой, вспоминая обратную дорогу. Никуда не заезжал, патруль не останавливал. Кот и собака не в счет. Соседи? Нет, вряд ли кто-нибудь меня видел; у нас во дворе темно, хоть глаз выколи.

– И никогда с ним не встречались?

– Встречался.

– Когда и при каких обстоятельствах?

– В ночь со среды на четверг, примерно около двух часов ночи.

– То есть, вы подтверждаете, что встречались с убитым, в ночь убийства.

– Да, но я его не убивал…

Что потом? Ничего нового. Все то, что сотни раз было описано и рассказано. Дважды дактилоскопировали – первый раз в кабинете следователя, а второй раз – уже перед тем, как закрыть в камеру. Там же и сфотографировали. Через двое суток, утром, я подписал неизменное: «предупрежден, что в случае нарушения этого обязательства ко мне на основании 136, 139 статей Уголовного кодекса Литовской Республики может быть применена более тяжкая мера пресечения». Да, именно так – подписка о невыезде. Не можешь появляться в определенных местах, не можешь общаться с указанными лицами. По первому звонку прокурорского следователя обязан явиться к нему на «беседу». Весело, ничего не скажешь. Еще через несколько часов я вышел из комиссариата, застегивая на ходу куртку. Хмуро осмотрел улицу – неподалеку от дверей стоял Петр Васильевич, с интересом наблюдая за тем, как напротив парковался небольшой грузовик. Очень увлекательное зрелище, ничего не скажешь.

– Добрый день, Петр.

– Какой же он добрый, если такие дела творятся, – он покачал головой, – выпустили?

– Под подписку…

– Да уж, Саша, наломал ты дров.

– Кстати, спасибо, что пришли. Откуда узнали, что меня взяли?

– Не за что. Соседка твоя рассказала. Я заехал узнать, как там со скульптором дела, и увидел ее с Баксом. Лицо заплаканное. Тоже, нашел няньку своему зверью, понимаешь… Зачем ты полез к этому мужику?

– Вопросы к нему были, – ответил я. – Кто же знал, что так получится.

– Такие важные, что была необходимость ехать к нему в три часа ночи?

– Увы, была такая нужда…

– Ох, Сашка… До утра подождать не мог? – он покачал головой. – Делать тебе нечего. Мало своих проблем, ты еще и в человеческие лезешь? Оружие, поди, все забрали?

– По идее не должны были, но сами знаете, как бывает. Забрали, конечно.

– Как это «не должны были»? – он удивленно уставился на меня.

– Да так. Убитому мужику голову разбили. Тупым твердым предметом. Огнестрельных ранений на нем не было. По закону, могли и не забирать – лицензии на оружие меня пока что никто не лишал.

– А зачем тогда взяли? – Петр непонимающе посмотрел на меня.

– Не знаю. Наверное, «во избежание». Может, еще и экспертизу провести – вдруг на моих стволах уже что-то висит. Трупы гроздьями, – я пожал плечами и зло пнул сугроб.

– Весело, ничего не скажешь, – Авгур тяжело вздохнул и потер подбородок. Что-то он небритый, странно для него. – Положение, прямо скажу, хуже губернаторского. Какие-нибудь мысли по этому поводу есть? Кто мог знать, что ты туда поедешь, да еще именно этой ночью?

– Знаете, у меня сейчас голова совсем не варит. Мне бы выспаться и отдохнуть чуток. В камере спать непривычно.

– И девушке, конечно, позвонить…

– Ей тоже.

– Ладно, Саша, пойдем, я тебя домой отвезу. У тебя обыск делали?

– Конечно, куда же без него.

– Что-нибудь нашли? – он дернул бровью.

– Нет, – я отрицательно мотнул головой, – ничего. Кроме огнестрельного оружия и одежды, ничего не взяли. Говорят, даже патроны оставили. А больше там ничего не было.

– Выглядишь ты, Александр, и правду хреново, – он внимательно посмотрел на меня и хлопнул по плечу. – Поехали.

– Поехали, – кивнул я. – А то, что хреново выгляжу – так не в доме отдыха был.

– И как нынче сидельцы сидят? – поинтересовался он, пока мы шли к машине.

– Как на курорте, – хмуро отозвался я, – евроремонт, кормят три раза в день. В камере телевизор, а охрана предупредительна и добра.

– Это шутки у тебя такие? – он кивнул на здание комиссариата. – Приобретенные в стенах этого богоугодного заведения? Или там и правда забыли, что такое «нары»?

– Какие уж тут шутки, Авгур? Можно считать, что забыли. Нынешние каторжане сидят, как на курорте. Сомнительный отдых, конечно, но тем не менее. Изолятор после ремонта, образцово-показательный, так что все в идеальном состоянии. Охранников сейчас больше дрючат, чем заключенных. Они же, чуть что не так, сразу жалобы в Европейский центр по защите прав человека пишут. Распустили шваль со своим либерализмом! Поэтому и преступность растет, что цацкаются с ними, словно с детьми. Прав был Виссарионыч, – я, усаживаясь в машину, зло сплюнул на снег. – Уничтожать этих урок надо. Любой оборотень – и то меньше зла приносит. Ладно, едем отсюда.

– Лучше без таких дел и приключений обходиться. Занимался бы своим прямым делом, глядишь, и не сидел бы здесь. Да и Ватикан бы надавил на свои рычаги.

– Не начинай сызнова, пожалуйста.

– Ладно, не буду тебя раздражать – понимаю, что злой и не выспался. Ну от тебя и запашок, Айдаров, – заметил Авгур, выруливая с площадки. Он покрутил носом: – Как говорил Райкин: «спиcифиcеский»…

В общем, если рассудить здраво, то я еще легко отделался. Взяли подписку о невыезде и отправили домой. Оружие забрали. Хорошо, что запасной ствол и глушитель со стилетом я хранил не дома. Трость стояла на самом видном месте, но она оперативников совершенно не заинтересовала. Думаю, они даже не разобрались, что спрятано внутри. С другой стороны, даже если бы и нашли – что с того? Эта вещь на тяжелый тупой предмет никак не похожа. А вот без пистолета – плохо. Те, кто постоянно носил оружие, меня поймут – первое время чувствуешь себя, словно без штанов. И вообще – как-то нехорошо получается. Можно сказать – странно. Посудите сами – вернулся я из Ватикана, никого не трогал, и на тебе: «здравия желаю и пройдемте». Ну хорошо – почти никого не трогал. Нет, так дело не пойдет. Эдак и до нежити будет не добраться – каждый шаг как под микроскопом. Дьявольщина! Какая сволочь меня проследила до этого сидельца? Подождали, пока уйду, и убили? Похоже, что так и было. Ведь сто процентов, что сели мне на хвост у его дома, не раньше. Иначе вообще труба – на мне целый труп, сброшенный в колодец. Ну и дела… Как назло, забот по горло. Надо ехать в Прагу, надо ехать в Ригу, надо здесь разбираться! Черт побери, как же все не вовремя… Теперь у меня две дороги. Первая – искать настоящего убийцу. Вторая – тихо сидеть и не возникать. Ждать, пока выяснят. Конечно, можно досидеться до того, что прямо в зале суда возьмут под стражу и навесят лет семь, а то и малость побольше. Но искать убийцу самому? Черт, это похоже на дешевый детектив; нет у меня такой возможности. И знаний, как это делать, тоже нет. Даже если принять во внимание тот факт, что я на девяносто процентов уверен, что знаю настоящего убийцу. Или, точнее сказать, заказчика. Думай, Айдаров, думай!