Марина Дяченко - Мир наизнанку (Сборник)

ВЕПРЬ. Вы разрешите мне позвонить кое-куда?

МАКСИМ (неприязненно). Штаб?

ВЕПРЬ. Нет. У нас с Зефом есть своя группа.

МАКСИМ. Ладно. У входа есть телефон-автомат. Когда я войду внутрь — но не раньше! — можете выйти из машины и позвонить.

Максим тормозит перед зданием телецентра. Именно отсюда Максима когда-то вывозил Фанк. Максим смотрит на здание. В машине тишина.

МАКСИМ. Ну, все. Пожелайте мне удачи.

ЗЕФ. Ну…

ВЕПРЬ (сдавленным голосом). От всей души… (Осекается, кашляет.) Все-таки я дожил до этого дня.

Максим кладет щеку на руль.

МАКСИМ. Хорошо бы пережить этот день. Хорошо бы увидеть вечер.

Вепрь смотрит на него с тревогой. Зеф сопит.

МАКСИМ. Неохота идти. Ох, неохота… Кстати, имейте в виду и расскажите своим друзьям. Вы живете не на внутренней поверхности шара. Вы живете на внешней поверхности шара. И таких шаров еще множество в мире, на некоторых живут гораздо хуже вас, а на некоторых — гораздо лучше вас. Но нигде больше не живут глупее… Опять не верите? Ну и черт с вами. Я пошел.

Максим выходит из машины и идет ко входу в здание. Вепрь смотрит ему вслед.

Максим открывает стеклянную дверь и протягивает гвардейцу входной пропуск. Одна рамка, другая, третья… Пересекает вестибюль — мимо девицы в очках, которая все ставит штампы, мимо администратора в каскетке, который все ругается с кем-то по телефону. У входа в коридор показывает другому гвардейцу внутренний пропуск.

Идет по длинному коридору, сворачивает направо. Перед мысленным взглядом у него разворачивается инженерный план здания — коридоры, повороты, лифты…

Государственный прокурор застыл в своей ванне. Напряженно чего-то ждет.

На посту у большой двери стоит гвардеец с нашивками капрала, по бокам — двое здоровенных гвардейцев с автоматами. Максим протягивает капралу внутренний пропуск.

На двери надпись:

«Отдел специальных перевозок».

Капрал очень внимательно рассматривает пропуск. Потом, продолжая рассматривать, нажимает на кнопку в стене. За дверью звенит звонок.

Капрал возвращает Максиму пропуск.

КАПРАЛ. Прошу. Приготовьте документы.

Максим кивает, делает вид, что лезет в карман, раскрывает двери, входит в комнату…

Комнат три. Три. Анфиладой. И в конце — зеленая портьера.

И ковровая дорожка из-под ног до самой портьеры. По крайней мере, тридцать метров. И шестеро офицеров.

Двое в армейском сером — в первой комнате. Уже навели автоматы.

Двое в гвардейском черном — во второй комнате. Еще не навели, но тоже готовы.

Двое в штатском — по сторонам зеленой портьеры в третьей комнате.

Максим широко улыбается… И рывком кидается вперед — что-то вроде тройного прыжка с места. Прямо перед ним возникает зеленая портьера…

Автоматчики открывают огонь по тому месту, где он только что стоял.

Максим ребром ладони срубает штатского, загородившего ему дорогу, и сквозь портьеру бросается в лифт.

В лифте темно. Максим нашаривает кнопку. Лифт идет вниз. Как только кабина останавливается, Максим выскакивает, и сейчас же по крыше кабины бьют автоматы. В шахте грохот, звон, летят щепки.

Максим оглядывается. Перед ним три совершенно одинаковых тоннеля. Два пустых и темных, в одном — звук работающего устройства… Максим кидается по коридору. За спиной рычит лифт — поднимается.

Максим бежит, все сильнее прихрамывая. Сворачивает за угол. И сейчас же в тоннеле грохочут автоматы, визжат пули, видны язычки огня, гвардейцы преследуют его по пятам.

Максим склоняется над распределяющим устройством. Срывает кожух, отбрасывает. Перед ним — сложная система проводов, плат, электронных блоков…

Максим, закусив губу, запускает пальцы в схему. Из-под пальцев летят искры. В тоннеле грохочут выстрелы — все ближе. Бегут гвардейцы.

Максим ощупывает платы, заново соединяет провода и, зажмурившись, переводит тумблер из одного положения в другое.

В этот момент гвардейцы с автоматами наперевес выбегают из-за угла коридора.

Государственный прокурор дико кричит от боли. Одновременно на лице у него — выражение полнейшего счастья. Он кричит, извивается в ванне, разбрызгивает воду, орет, и смеется, и снова орет…

Гвардейцы застывают. У них опускаются руки.

Падают автоматы.

Гвардейцы, пошатываясь, опускаются на пол. Кто-то взялся за голову. Кто-то вцепился в волосы. Кто-то вдруг начинает рыдать, биться головой о стену, в слезах и соплях. Кто-то безучастно смотрит перед собой.

Максим сидит на полу перед распределителем и тыльной стороной руки вытирает лоб.

Лаборатория Странника.

Вдруг все работы останавливаются. Лаборант, державший пробирку, роняет ее на пол. Разлетается стекло.

Люди обессиленно опускаются на пол.

Секретарша в кабинете Странника рыдает, сидя на полу. Странник подскакивает к стеклянной стенке, смотрит вниз…

У него расширяются зрачки.

Максим бежит по Департаменту информации. Всюду полно людей, офицеры, солдаты, капралы, армейцы, гвардейцы, штатские, все при оружии, все лежат, сидят, пригорюнясь, некоторые плачут в голос, один бормочет, трясет головой и стучит себя в грудь кулаком… а кто-то и застрелился.

Мак выбегает в вестибюль, перепрыгивая через бессильно шевелящихся людей, чуть не кубарем скатывается по каменным ступенькам и останавливается перед своим автомобилем, с облегчением переводя дух. Зеф и Вепрь на заднем сиденье — Вепрь без сознания, Зеф тихонько стонет.

Максим открывает багажник. Вытаскивает промасленный пакет.

Странник выбегает из департамента. Кидается к своей машине. Вытаскивает из-за руля водителя в депрессии, вскакивает в машину; гвардеец у ворот в депрессии, Странник выезжает на улицу, пробив бронированной машиной закрытые ворота.

Город парализован — все в депрессии. Много аварий. Автомобили стоят, как придется. Странник едет, притормаживая, объезжая, лавируя…

В комнате перед лифтом Максим освобождает от промасленной бумаги некий механизм. Тщательно проверяет. Включает счетчик. Ставит устройство в лифт, и лифт уезжает вниз.