Андрей Сергеевцев - ЗЛО Тёмный Принц

 Андрей вылез из воды и продолжил путь.

ГЛАВА 10

 В этой жизни Макс любил две вещи - женщин и книги. Впрочем, больше всего он любил женщин, которые любят книги. С одной стороны это выглядело забавным, но с другой плохо, когда у человека больше нет других интересов. Хотя, конечно, они у него были, но не настолько глубокие и яркие, так что, в конечном счёте женщины и книги затмевали собою ВСЁ.

 Макс вышел из подъезда, совсем не глядя себе под ноги. В одной руке он держал ридер, в другой ключи от квартиры.

 - Ты знаешь, сколько раз я представлял, как всаживаю нож в твоё нежное тело?

 Макс споткнулся о ступеньку и чуть не упал возле самого крыльца. Ридер выпал у него из рук, но не разбился. Максим обернулся в сторону голоса.

 Голос принадлежал человеку в чёрном кожаном пальто, чёрной очень аккуратной шляпе и таких же кожаных перчатках. В руках человек держал сотовый телефон очень старой модели, достаточно большой, прямоугольной формы с маленькой торчащей антеннкой. Телефон был так же чёрного цвета.

 - Хорошо. Да. – Короткая пауза, молчание, - Да. Я всё понял. До встречи.

 Мужчина закончил разговор и убрал телефон во внутренний карман пальто. И только тут он обратил внимание на Макса, который рассеянно осматривал и протирал белым платком свой любимый ридер.

 - Осторожней надо быть, молодой человек, смотреть под ноги, - сказал незнакомец звучным, но в тоже время несколько скрипучим голосом. – Ридеры пока ещё не дешёвые.

 Тут он улыбнулся, хотя глаза его продолжали скрываться за зеркальными стёклами солнцезащитных очков. Затем мужчина, на вид ему было лет пятьдесят, достал чёрный носовой платок и вытер им выступивший на лбу пот. До этого Максиму ещё никогда не приходилось видеть чёрных носовых платков, сам он предпочитал всегда исключительно белые. Впрочем, носовой платок незнакомца по краям был прострочен яркой красной нитью.

 Не успел Макс и рта раскрыть, как он продолжил.

 - Выбор – это иллюзия. Люди ничего не решают, они всего лишь марионетки в руках судьбы. Или высших сил.

 Затем мужчина убрал носовой платок в карман и, не торопясь, двинулся вдоль дома. Когда он прошёл мимо Макса почти вплотную, тот невольно отстранился назад и чуть не упал, едва снова не выронив ридер, но всё же каким-то образом устоял на ногах. Пройдя несколько метров, мужчина обернулся. Большие тёмные очки смотрели на Макса в упор. А Макс смотрел в них и не мог ничего сказать, он просто смотрел на своё отражение в зеркальных стёклах. И вдруг оно пропало. Совсем. Стёкла стали просто тёмные. Чёрные. Без каких либо отражений – одна сплошная Тьма. Через какие-то мгновения эта тьма уже казалась объёмной, глубокой, как будто туда можно было засунуть палец. Или даже детскую руку. Очки незнакомца были достаточно широкими. Максим смотрел в эту чёрную бездну глаз и думал о Маргарите. А бездна тем временем разглядывала его, пронизывала насквозь. Маргарита, это единственное о чём он мог ещё как-то думать, единственная рациональная ниточка, связывающая его с реальностью.

 В центре темноты загорелись два огненно-красных глаза, они словно крючками зацепили трепещущее сознание молодого мужчины и держали его как крохотную, только что выловленную в пруду рыбку. Максим чувствовал, что его как будто поджаривают изнутри. Он пытался вырваться, освободить сознание, но эти попытки были равноценны трепыханиям рыбки, выброшенной далеко на берег. Огненно-красные, равнодушные и жестокие глаза увеличивались в размерах, они изнутри заполняли собой чёрную пустоту солнцезащитных очков, которые уже и очками-то не казались, это было похоже на огромные глаза какого-то насекомого. Максим чувствовал, что продолжает стоять на асфальте возле подъезда, во дворе своего дома, но он перестал слышать город: звуки шумной улицы, голоса детей и двигатели автомобилей. Всё это куда-то ушло, растворилось в каком-то беззвучном, почти мёртвом пространстве. Максима что-то сковывало, это чувство было очень похоже на страх, но нет, это был не совсем страх, что-то ещё, что-то… Не просто страх или ужас, что-то намного хуже и опаснее. Он это понимал, но не знал, что делать. Он продолжал думать о Маргарите. Ибо это было единственное, о чём он вообще мог ещё хоть как-то думать. Всё остальное просто исчезало. Возникло ощущение, как будто ему стирают сознание и заполняют клетки мозга чем-то другим, совсем чужеродным, не из этого мира и пространства.

 Внутри всё дрожало, Максим смутно понимал, что у него начался сильный озноб, лицо и остальные части тела обливались холодным липким потом.

 «ПЕРЕРОЖДЁННЫЙ!!!»

 Мощный толчок, идущий как будто из-под земли. И голос настолько громкий, разрывающий всё тело на части:

 «ПЕРЕРОЖДЁННЫЙ!!!»

 Закапала кровь. Капля за каплей. Очки наполнились ею, теперь они стали красными, за стёклами бурлила густая кровяная жидкость. Незнакомец улыбался. Но Макс уже ничего не видел, кровавая пелена застилала всё вокруг. Он слышал свист. Свист большого кухонного ножа и с каждым его взмахом, чавкающий, противный звук, словно лезвие входит в мясо, режет его, режет. Мясо. Кровь. Мясо. Кровь. Звук. Свист. Взмах. Крик. Это было НЕВЫНОСИМО!

 «ПЕРЕРОЖДЁННЫЙ!!!»

  Теперь появился запах, он узнал его. Это был запах свежего мяса. Запах стынущей крови. К горлу подступило что-то неприятное, он почувствовал лёгкую тошноту и головокружение.

 - Любое духовное развитие непосредственно сопровождается тем или иным фактором жизненного восприятия.

 Максим услышал, как хлопнула дверца автомобиля. И вместе с тем он ощутил аромат знакомых духов. О боже! Марго! Это её голос!

 Молодой человек открыл глаза.

 Перед ним стоял всё тот же мужчина пятидесяти лет, на нём были темные зеркальные очки и шляпа. Лицо мужчины выражало крайнее недовольство. Он старался это скрыть, и через несколько секунд у него наконец-то получилось совладать со своими эмоциями.

 Возле белого мерседеса стояла женщина лет тридцати. Её зелёные глаза горели огнём, а густые чёрные волосы струились и переливались на солнце каким-то особым воронёным блеском. В правой руке она держала такой же чёрный пистолет, очень удачно гармонирующий с цветом её волос и контрастирующий с белым Мерседесом, на который она элегантно облокотилась, чуть склонив голову влево.

 - Я первый, и я же – последний, – сказал мужчина и спокойно двинулся дальше по асфальтированной дорожке, идущей вдоль дома. Через несколько шагов он уже скрылся за углом. На том месте, где он стоял, Максим заметил несколько крупных капель на удивление очень быстро запекшейся крови.