Джонатан Кэрролл - Стеклянный суп

— Она там?

Внезапность его вопроса застигла ее врасплох. Флора села.

— Нет. Я не видела, чтобы она выходила. А вы?

Лени вытащила свой мобильный телефон и набрала номер Изабеллы.

— Нет, не видели. И потом, она бы нам сказала, если бы собралась домой.

Флора переводила взгляд с Лени на Этриха и обратно.

Оглядев ресторанный зал, он медленно покачал головой.

— Опять начинается. — Впечатление было такое, будто он обращается к кому-то кроме них.

Поднеся телефон к уху, Лени взглянула на подругу — понимает она, о чем он, или нет. Флора перехватила ее взгляд и движением плеч дала понять, что нет. Потом мягко спросила Винсента, что он имел в виду.

Он все равно не успел бы ответить на ее вопрос, даже если бы хотел. С невероятным, оглушительным грохотом витрина ресторана разлетелась на куски. Люди за передними столиками закричали и повскакивали со своих мест, а на них градом посыпались осколки стекла, большие и маленькие. Витрина, занимавшая всю переднюю стену ресторана, разлетелась вдребезги. Нижняя половина стекла еще стояла на месте, грозно сверкая зазубренным краем. Другая половина, верхняя, рассыпалась по полу, по столам, по плечам и коленям обедающих. Впечатление было такое, как будто в зале взорвалась бомба.

Поднялся такой крик, беготня и неразбериха, что никто не обратил внимания на причину переполоха. Секунду назад стекло было на месте, пропускало яркий солнечный свет, а в следующую секунду оно взорвалось, засыпав зал множеством сверкающих острых осколков. Какая-то женщина застыла на месте, выставив перед собой сумочку наподобие щита, точно хотела отгородиться от того, что может последовать за этим. Она вздрогнула, когда мгновение спустя раздался новый грохот — это официант уронил большой металлический поднос, почувствовав, как осколок врезается ему в щеку. Одна сторона осколка оказалась черной — это был фрагмент буквы из названия ресторана, написанного на стекле снаружи.

Лени, которую учили, как помогать раненым, тут же поспешила на помощь. Флора, не зная, что еще делать, пошла за ней.

Винсент обшаривал комнату глазами, примечая все: напуганный, истерзанный сомнениями, он не упускал ни одной мелочи. Вокруг царил хаос. И только он один знал его причину. Но легче ему от этого не было.

Ему хотелось, чтобы весь мир на мгновение замер и дал ему подумать, что делать дальше. Не обращая ни на что внимания, он запрокинул голову и закрыл глаза. Бесполезно — несколько секунд в персональной кромешной мгле не принесли желаемого результата, — ясно было только одно: надо немедленно найти Изабеллу.

Не поднимая головы, он открыл глаза. Высоко над столом висел его самолет. Он был неподвижен, словно подвешенный на проволоке. А еще он вырос, став вдвое больше того, который он сделал. Но даже с такого расстояния было понятно, что это его самолет — та же форма, тот же цвет. Только теперь он был два фута в длину. Вполне достаточно для того, чтобы пробить даже толстое стекло, если врезаться в него как следует на большой скорости.

Едва Этрих это понял, как самолет начал падать прямо на стол. Падал он медленно, как лист с ветки в безветренный день. Нырок, поворот, — казалось, он никуда не спешит. Приземляясь на стол, он опрокинул стакан с остатками красного вина.

Самолет лег так, что Этриху была видна кабина пилота. Он сам черным фломастером сделал там отличный набросок головы Изабеллы, как будто она была пилотом. И показал его ей, как раз когда она уходила на ланч с подругами. Задержавшись, она внимательно поглядела на свой портрет и улыбнулась. Не глядя на него, спросила:

— Значит, это я пилот твоего самолета?

Он обхватил сзади ее располневшую талию и прямо ей в ухо прогудел:

— Горячее, темное «да», кэп.

TUNICA MOLESTA

Изабелла Нойкор летела. Мало того, она летела, лежа на спине. Это было самое поразительное. Она все время вертела головой, поглядывая вниз, на тротуар, уверенная, что вот-вот упадет и тогда точно повредит себе что-нибудь, особенно на такой скорости. Но ничего не происходило, она продолжала энергично скользить вперед. Лежа на спине на высоте двух футов над тротуаром, она неслась бог знает куда. При этом она двигала руками так, словно гребла невидимыми веслами. Вниз, к коленям, вверх, к груди, вниз, к коленям, вверх, к груди… Чем быстрее она двигала руками, тем стремительнее становился ее полет.

Никому вокруг это не казалось удивительным. Она пролетела мимо пожилой женщины, выгуливавшей двух собачонок. Потом мимо мамаши с коляской, которая скользнула по ней равнодушным взглядом и отвела глаза. Ни слова не сказала, даже бровью не повела. Потом Изабелла обогнала мальчишку на желтом скейте, довольно резво продвигавшегося в том же направлении, что и она. Потом пролетела мимо хорошо одетого мужчины в честерфилде, стоявшего посреди тротуара и читавшего газету. Он взглянул на нее, когда она пролетала мимо, и снова уткнулся в газету. Никто не обращал внимания на Изабеллу; никто не удостаивал ее более чем беглым взглядом, когда она пролетала мимо, лежа на спине и двигая руками.

Когда ей нужно было обогнуть какое-нибудь препятствие, она просто переставала двигать одной рукой и с силой загребала другой. Так она поворачивала направо или налево. В точности как в лодке.

Да и в окружающем мире ничто не казалось ей странным. Она видела деревья, качающиеся на ветру, пешеходов, желто-синий прилавок с хот-догами, у которого расположилась, потягивая пиво, группа рабочих. Все было как всегда, кроме, пожалуй, ее способа передвижения, к которому она, впрочем, начала привыкать и даже стала получать удовольствие. Правда, она не представляла, куда именно направляется, но это не имело значения. Потому что при всей эксцентричности происходящего с ней ничего забавнее она в жизни не испытывала.

Это случалось уже в третий раз, а потому ей было не так страшно, как раньше, когда все было ново и непонятно. В первый раз она попала сюда прямо из своей квартиры, где сидела на кушетке, разглядывая журнал. Она переворачивала страницу, как вдруг — пуф — и она оказалась в этом месте, в этой стране или что это там было такое. Час-другой она бродила, напуганная до полусмерти. Но ничего не произошло. Она просто ходила, разглядывала все подряд и беспокоилась: «Что это такое? Где я? Как я здесь оказалась?» А потом вдруг снова — пуф! — и она у себя на кушетке.

Во второй раз она варила на кухне яйцо, как вдруг — пуф! — и она снова оказалась здесь. Похоже, город был тот же самый, но выяснить это у нее не было времени, потому что ее визит продолжался совсем недолго — всего несколько минут. Вообще-то она уже собралась было подойти к кому-нибудь и спросить, как вдруг — пуф!