Рэйчел Кейн - Черный Рассвет

Она очень хорошо выбрала место и продолжительность удара. И странное дело, я любил боль, нуждался в ней.

Я заслужил эту боль.

— Ты слышишь меня, Майкл? Даже не смей думать, что ты — единственный плохой малый в этой комнате. Я не позволю тебе поступать так со мной снова, никогда, поэтому ты можешь оставить свою навязчивую идею о том, насколько чертовски ты силен и насколько я слаба. Я не слаба. Пошёл ты, даже не думай об этом. Перебори себя, свою вампирскую тоску и силу.

Она поднялась на ноги, какое-то время смотрела на меня, а затем ушла, поблескивая серебряным ножом, зажатым в её ладони.

Я с трудом попытался вздохнуть, искренне удивлённый.

— Безумие прямо сейчас сказать, что я тебя люблю?

Она даже не задержалась.

— Беря во внимание то, что я тебя только что проткнула? Да, кажется немного странным.

— Это правда, — сказал я и снова опустил свою голову. — Боже, Ева. Я сделал столько всего, это меня убивает. Я просто не хочу, чтобы это убило и тебя тоже.

Я смотрел, как она уходит медленными и уверенными шагами, женщина полностью уверенная в себе и в том, что она чувствует.

Я просто не знал, что это, но я боялся… боялся, что это больше не любовь.

Я рухнул на спину, закрыл глаза и попробовал исцелиться.

Глава 3

Клэр

Непривычный вес ружья заставлял Клэр чувствовать себя странно. Она стреляла из ружья, но никогда не носила его; не так, будто это было самой обыденной вещью. Например, как сумка с книгами. Ей сильно не хватало её сумки. Она символизировала всё самое важное в её жизни, и вдруг оказаться девочкой с рекламного постера для Стрелковой Национальной Ассоциации… нет.

Она обмотала пояс вокруг руки, который Шейн выудил на задворках арсенала — он удерживал на крючках закупоренные бутылки, которые она могла легко отцепить. Нитрат серебра.

Очень опасный для вампиров и драугов. Теперь она была вооружена настолько, насколько это было возможно.

Она чувствовала себя невероятно неуклюжей и неловкой, но это чувство пропало, как только устрашающий большой вампир, охраняющий главную входную дверь в здание Совета Старейшин, распахнул её, и она, вместе с Шейном и Наоми, шагнула наружу.

Было около обеда, но было серо и дождливо. Это достаточно странно, когда всё это началось, с затянутым тучами небом и дождём, потому что в Морганвилле почти никогда не шёл дождь, и когда это происходило, это был сильнейший ливень, который проходил в тот же день. Этот продолжался четыре дня… и он принёс с собой драугов. Пока они не уйдут, как думала Клэр, Морганвиллю не увидеть солнца снова.

В слабом свете Наоми светилась как какой-то ангел — неправильного вида, но все равно красивый. Она кивнула Клэр и Шейну и осмотрела мир, который они могли увидеть со ступенек.

Он выглядел… спокойным. Ужасно спокойным. Он простирался перед зданием Совета Старейшин — большой постройкой в виде Римского храма с лестницей, похожей на Ниагарский водопад из мрамора — утопающий в зелени Парка Основателя с деревьями, прудами, пешеходными дорожками и старинными осветительными фонарями, которые разгоняли темноту. Простое газовое освещение, которое издавало тихий шипящий звук, как змеи в саду. В центре зелени находилась просторная площадка с возвышением в виде платформы по центру. Здесь проходили городские собрания, и где — не так давно — были размещены клетки, куда помещали людей, которые осмелились убить вампира. Иногда их наказывали просто заключив в клетки на какое-то время. Иногда, когда вампир на самом деле погибал, наказание было намного хуже.

Но клетки сейчас не было. Это было тем, чем Клэр могла бы сейчас гордиться, по крайней мере… Она уговорила Амелию избавиться от неё. Удалось добиться основных прав для людской популяции, но они не были очень популярными или последовательно выполнялись.

Она оторвала свой взгляд от Площади Основателя и плохих воспоминаний, связанных с ней, и обвела взглядом Морганвилль. Не очень большое место. Из этой точки обзора она могла видеть ворота Университета Техасских Прерий, её учебного заведения. Они всё ещё были освещены как маяк; когда она прищурилась, ей казалось, что она могла видеть, что ворота закрыты.

— Они всё ещё должны быть здесь, — сказала она Наоми. — Студенты.

— Их нет, — сказала Наоми. — Они были эвакуированы, все до одного. Амелия не может позволить себе объяснять потом катастрофу такого масштаба; они с трудом прикрывают нормальные убытки.

Убытки. Это так вампиры называют их. Клэр называет их убийствами.

— Что она им сказала?

— Ничего. Заявление сделал декан и сказал, что в связи сокращением государственного бюджета они вынуждены сократить семестр. Все студенты получили отличные оценки и им не нужно будет платить ни за один курс в начале следующего семестра. Затем они объявили срочную эвакуацию в связи с утечкой химических веществ, чтобы избавиться от преподавателей и работников.

— Это привлечёт к этому месту повышенное внимание, — сказал Шейн, изучая периметр. — Последнее, что хочет Морганвилль.

Наоми пожала плечами.

— Это лучшее, что мы можем на данный момент. Не то что бы это будет иметь значение, когда всё закончится; университет может никогда вновь не открыться, и, конечно, мы оставим город. Нам придётся. Амелия скоро убедится в этом, или Оливер. Морганвилль для нас умер.

Она сказала это так, будто это было чем-то вроде религиозной догмы — и что действовать так — единственный выход. И Клэр подумала, что, беря во внимание долгий и ужасный опыт вампиров с драугами, может, это и было разумно. Но Амелия решила бороться. Оливер тоже будет бороться; он ясно дал это понять.

Что на самом деле пугало Клэр, так это то, что, возможно, он был единственным кроме Мирнина, кто так думал. Вампиры не совсем бессердечные, но они очень практичны. Если бы у них было больше шансов выжить, пожертвовав людьми, которые вроде как находились под их Защитой, ну что ж, они пошлют на похороны цветы и немного взгрустнут. Ты не можешь им доверять, напомнила себе Клэр. Теперь, когда дело касается чего-то похожего на драугов, существ, способных их убить. Они всегда ставят себя в первую очередь.

Но как на самом деле это сходится с тем, как ведёт себя Мирнин? Или Амелия, или даже, в данном случае, Оливер? Вампиры бывают разными, точно так же, как и люди. Некоторые бегут, некоторые нет. Некоторые воюют. И некоторым, на самом деле очень немногим, не всё равно на самом деле.

— Я вижу наш дом, — сказал Шейн и указал на него. Там он был едва различим в темноте — белый дом, с такого расстояния не больше игрушечного, отличающийся от своих соседей Викторианскими формами. Огни не горели. Теперь они никому не были нужны. И в любом случае, горело мало лампочек. Пару свечек или каминов отбрасывало блики через окна, но электричество было только здесь, в самом центре города. Большинство людей уже оставило город, Клэр подозревала, что пока вампиры были отвлечены, Мирнин поднял барьеры, чтобы позволить им это сделать незамеченными. Те, кто остался, были похожи на Шейна. Борцы.