Скотт Сьенсин - Удача – капризная леди

— Ты нам об этом не рассказывал, — заметила Фиби.

— А зачем? — пожал он плечами. — Так или иначе, у меня нет сейчас силы потому, что не было тогда.

— Когда же ты вновь восстановил свою силу? — поинтересовалась Фиби.

— В сорок третьем. А о том, как это произошло, лучше умолчу. Все равно толку не будет.

Фиби почувствовала некоторое удовлетворение и повернулась к младшей сестре.

— Пейдж, а ты не можешь перенести нас обратно?

— Обратно? Да я вряд ли дотащу вас до ближайшей автобусной остановки — меня еле ноги держат.

Коул подскочил к Фиби и воскликнул:

— Только не думай, будто я ни на что теперь не годен! Ведь я жил в этой эпохе, и мне прекрасно знаком ее мир. Лучше нам держаться друг за друга. Нравится тебе это или нет, деваться нам некуда. Мы все хотим домой.

— Может быть, заключим на время перемирие? — спросила Пайпер.

— Хотя ты столько раз пытался угробить нас…

— Раньше я служил силам зла, — начал Коул поспешно. — А потом я стал добрым. Затем — опять злым… Сейчас я добрый, и в этом все дело!

— Так что, перемирие? — повторила свой вопрос Пайпер. — Разве ты не хотел предложить то же самое?

— Конечно, — подтвердил Коул. — У нас просто нет другого выхода, если мы хотим вернуться.

— Ладно, перемирие. — Фиби повернулась к нему: — А все же мне было приятно видеть, как ты приземлился на задницу.

Они направились к автобусной остановке. Вскоре подкатила старомодная колымага, на лобовом стекле которой виднелась табличка: «Хермоза-Бич — Лос-Анджелес».

— Замечательно: Лос-Анджелес. Что мы там забыли?! — воскликнула Пайпер, стряхивая песок с одежды. — Кажется, дела совсем плохи.

Фиби улыбнулась, видя, что сестра терпеть не может «Город Ангелов» в любую эпоху. Она достала из кармана пятидолларовую бумажку, поднялась в салон и протянула ее водителю.

Тот осмотрел банкноту и вернул ее Фиби:

— Что это значит, леди? За дурочка меня принимаете? Это же чистая липа!

— Но…

— Вон отсюда! Живо!

Фиби покорно сошла обратно. Водитель хотел было захлопнуть двери у них перед носом, но Коул неожиданно шагнул вперед, достал из кармана монету и протянул ее водителю:

— А это пойдет?

Водитель оглядел монету и кивнул:

— ДА, этого хватит на всех. Вот сдача. — Он дал сверкающий никель.

Они разместились на задних сидениях. Автобус рванул с места и направился к городу.

— Что за монету ты дал и что получил? — спросила Фиби.

— Всего лишь никель. Но я прекрасно помню эту эпоху. Магазинчики, где все стоило гроши — бутылки пепси за пять центов, литр моторного масла за двенадцать, пилка для ногтей — за семь…

Даже Пайпер поглядела на него с нескрываемым недоверием.

— Я же объяснил, откуда все знаю, — сказал Коул, потупившись.

— Ну да, благодаря своей памяти, ты чувствуешь себя здесь как дома, — с нескрываемым ехидством сообщила Фиби. Только нам это ни к чему. Нам всем необходимо попасть обратно, в начало двадцать первого века. И как можно быстрее.

— Да прекрати ты его терзать, — одернула ее старшая сестра. — Сейчас Коул такой же человек, как и все остальные, к тому же совершенно беззащитный. Может быть, он даже тот невинный, которого мы должны защищать.

— Коул? Невинный? — фыркнула Фиби. — Ну ты скажешь!

— А почему бы нет? Может быть, и так, — вмешался Коул. — Пойми же, что я ни в чем не виноват. Я сам влип — будь здоров!

— Тебе всегда сопутствовала удача, — напомнила Фиби.

— С чего это ты взяла? — удивился он.

— Ты нарочно подстроил тот случай с кофе, чтобы казаться героем, — ответила Фиби.

— А то, что нас занесло именно в сорок второй год, — это, по-твоему, тоже удача?

Фиби тяжко вздохнула и отвернулась. Она по-прежнему считала, что все случилось из-за него. Ради того чтобы вернуть ее, Коул пойдет на все, в том числе и на путешествие во времени. А чего ожидать от него дальше — вообще никому неизвестно.

Въехав в город, они подивились тому, как просторно было на улицах. Виднелось всего несколько машин, да и то непривычной формы — крыша была круглой и опускалась к кузову, а крылья обязательно изгибались. Рулевые колеса из металла, капоты напоминали морды хищных рыб.

В кабине автобуса висели фотографии новых для той поры моделей «студебеккеров», «паккарадов» и других машин.

Автобус лениво преодолел очередной поворот, и водитель объявил:

— Мы проезжаем Закатный бульвар и Высоты Полумесяца.

— А вот и Вилла-Нова, — сказал Коул спустя несколько секунд. — А через дорогу — Сад Аллаха, достопримечательность этого времени.

Вскоре они оказались перед огромными отелями «Шато-Мармонт» и «Закатные Башни» — тридцатиэтажными махинами, украшенными изображениями Адама и Евы, различных мифических существ, а также самолетов и дирижаблей.

— Багси Зигель лишился своих отелей из-за обычного пари, — сказал Коул. — Он не отличался большим умом.

— Спасибо за экскурсию, — поблагодарила Фиби с иронией. Не очень-то хотелось вверять бывшему мужу свою судьбу, но лишь он один ориентировался в этом мире.

— Ага, вот она! — воскликнул Коул, делая знак водителю. — Наша остановка.

Все четверо вышли из автобуса и направились к ломбарду на противоположной стороне улицы.

— И что дальше? — произнесла Фиби вопросительно.

Коул все еще говорил примирительно:

— Я не знаю, как нас сюда занесло и сколько мы будем искать обратный путь. Но я знаю, что нам нужна наличность, а у вас, девчонок, всегда полно побрякушек. Другого выхода нет.

— Он прав, — решила Пайпер.

Войдя в ломбард, они оказались среди странных предметов. Фиби увидела тостер размером с микроволновую печь, громоздкий радиоприемник с эмблемой в виде собачки, склонившей голову набок, наручные часы с ремешком цвета хаки. Их реклама гласила: «Многофункциональные наручные часы-суперавтомат „Мидо“, в корпусе из нержавеющей стали, с фосфорическими цифрами и стрелками, циферблатом из полированного серебра. Заводятся без головки, благодаря движению руки».

Глядя на эти допотопные часы, Пайпер подумала, не носил ли такие Лео. Был ли он падок до технических новинок? Старался ли покупать самые последние модели? Или был таким, каким она его знала? Обыкновенным, приземленным (за исключением тех случаев, когда его вызывали на небо). Потом Пайпер вспомнила, что у Лео была страсть собирать вещи, напоминавшие о его человеческой жизни. Из заднего помещения тем временем появился старик. И уставился на наряд младших сестер.

— Боже мой! — воскликнул он. — Вы пришли прямо с пляжа и забыли одеться?