Александр Мироненко - Осколки Нации

— Сиди тихо и не высовывайся.

Семёныч с проворством двадцати летнего пацана прыгнул в отверстие люка. Через мгновение внизу послышались звуки борьбы, а ещё через секунду звук двух падающих молодых, здоровых и не слишком умных организмов.

— Малой, слезай! Хватит штаны протирать, дырку протрёшь, никто замуж не возьмёт.

Давид, подражая своему крёстному, прыгнул в отверстие люка, неудачно приземлился и вывихнул лодыжку. От боли и от злости хотел было возразить своему грубому и несправедливому отчиму. Но увидев два лежащих тела с синюшными лицами, выпученными глазами и вываленными языками, резко передумал. Нависшую тишину перебил Семёныч:

— Ты только глянь, как мы удачно попали! Это же трансформаторы. Ты оказался прав, у них есть своё автономное питание. А ну-ка поколдуй над ними, нам лишнее освещение ни к чему, будем стараться действовать тихо.

Исследовав небольшую комнату, герой обнаружил древний щиток, а в нем пару рубильников. Особо не заморачиваясь он потушил оба. И выскользнул за дверь вслед за отчимом, стараясь издавать как можно меньше шума. Коридор, в который они попали, был широким пустынным. По всей видимости, все бойцы ДДБУ находились на передовой. Никому и в голову не пришло оставить охрану на случай диверсии. Подождав немного, пока глаза привыкнут к темноте, Семёныч изрёк очередное наставление:

— Действуем тихо. Без шума и пыли. В открытый бой не вступать. Наша цель диверсия, чем больше нашкодим — тем лучше. Пойдём потихоньку, по пути сориентируемся в дальнейших действиях.

И диверсанты двинулись по длинному коридору, ступая еле слышно. Как всегда, первым шёл Семёныч, а герой плелся хвостиком. Вскоре коридор принялся петлять и вывел их к небольшой металлической лестнице вверх. Когда Громов старший сделал шаг вступить на первую ступеньку, наверху послышалось чьё-то нечленораздельное бормотание:

— Сколько можно… Долбаный рубильник… Опять предохранители полетели. Говорил я им, что менять пора, но нет их сиятельству видней… Когда уже этот бардак закончится?

Спрятавшись под лестницей, диверсанты принялись подкарауливать свою ничего не подозревающую жертву. Когда наверху яркий свет от фонаря рассеял тьму в коридоре, Семёныч потащил нож из кармана разгрузки, но герой опередил его, давая понять, что сам разберётся. Давиду показался знакомым этот голос и интонация, и когда человек спустился вниз и ничего не подозревая поплёлся по коридору, герой шагнул следом. Подгадав удобный момент, он сильно наступил своей ступней на икру противника, в то же время захватом взял его шею и наклонил на себя. Ничего не ожидавший человек упал на спину и выронил фонарь из рук. Захват сжимался все сильнее и жертва, жутко хрипя, из последних сил пыталась оторвать руку герои от своей шеи, но безрезультатно. Когда попытки вырваться переросли в вялые конвульсии, свет вращающегося на полу фонаря осветил лицо жертвы и младший смог его рассмотреть. Это был Витя! Витя Маслопузый, коллега его покойной супруги.

Ослабив захват, младший отпустил его, подняв с пола фонарь, встал над Виктором. Виктор, тут же придя в себя в мгновение ока отполз от своего душителя на приличное расстояние и хотел было закричать, но тут увидел лицо нападающего и лишь удивлённо воскликнул:

— Давид! Какого лешего ты здесь делаешь?! Какого чёрта тебе от меня надо?! Постой нам объявили, что тебя расстреляли как мятежника. Тебя и отчима твоего…

— Кому нам? — Перебил его Семёныч, выйдя из укрытия.

— Мне, Ане и многим остальным… — Окончательно опешив от такого поворота событий, Виктор, встав на ноги и потирая шею продолжил:

— Будто вы устроили бунт и перестреляли кучу народа, и что мы единственные, кто выжил, остальных вы перевешали.

— Вот Суки! — Не выдержал герой. — Много вас? Где вас всех держат?

— Нас держат в холе прямо за блок постом. Дальше не пускают, как я не просил.

— Все понятно, они себе и заложников набрали! Как вы здесь вместе с Аней оказались?

— Я был на работе, когда они пришли за Настей. Вместе с ней меня повели в камеру, где уже сидели Рудневы и ещё с десяток человек. Сначала они увели Настю, потом пришли за Димой, а после про нас будто забыли. Но вскоре явилась бригада дружинников и под конвоем сопроводила нас всех сюда, объяснив это все тем, что здесь на пятом уровне самое безопасное на данный момент место. Когда на всём уровне вырубили свет, меня пригнали сюда, что бы я запитал электричеством трансформаторы от аварийной линии. Как-никак я вот уже пять лет энергетиком работаю…

— Ты что бухой?! Куда ведёт этот коридор? — Вновь прервал Семёныч не в меру болтливого электрика. — Где ты умудрился так ужраться?

— Ну, я выполняю для администрации эту роботу, и по моей просьбе мой хилый иммунитет, постоянно поддерживают спиртными напитками…

— Работаешь за выпивку? Как интересно… Куда коридор ведёт, в последний раз спрашиваю. Говори, алкашня ты вонючая! — Сделал шаг вперёд к Виктору, багровеющий от злости Громов старший.

— Да прямо в люксы и ведёт, только со стороны столовой…

— У них что, и столовая своя отдельная есть? — Ахнул Давид.

— А ты как думал? Будет его преосвященство ячневую кашу с курятиной есть?! Я сам не видел, но… Но запахи из кухни идут превосходные…

— Хватит болтать попусту. Ты знаешь, где сейчас проходят собрания администрации? — Спросил у электрика Семёныч.

— В пятом люксе. Вот только они там как заперлись, так сутки про них ничего не слышно. Сидят и носа не показывают.

— Охраны на уровне много?

— Ну… Пара охранников около двери. И ещё трое нас охраняют. Больше я не видел. Говорят, будто все остальные на передовой.

— Ладно, Давид, все, что нам надо мы узнали, пойдём потихоньку. А ты, Витя, сиди здесь тихо и не высовывайся.

— Я не останусь здесь один, тем более меня там Аня ждёт. А если Дима вернётся?

— Не вернётся, его убили…

— Кто?

— Люди Павла.

— Как же так? Да я… Я ведь его совсем недавно видел… Что я Ане теперь скажу? Она ведь его ждёт. — Герой заметил фальшивую нотку в последнем сказанном предложении, будто Виктор не очень сильно жалеет об этой утрате, да и на его лице на несколько секунд задержалась довольная даже несколько ехидная улыбка. Хотя может это всего лишь причудливая игра света и тени?

К этому моменту Громову старшему в конец надоели эти «девичьи нюни», и он заявил:

— У нас ещё будет время оплакивать убитых, а сейчас нам пора заняться делом! Ты проведёшь нас в комнату собраний и сделаешь это как можно тише. Ты понял? За оказанную помощь получишь награду.

— А отказаться я могу?