Сергей Дубянский - Живущие в нас (сборник)

– Я муж пациентки, которая…

– Я в курсе, – перебила девушка, стыдливо опустив глаза, – проходите. Яков Самуилович вас ждет.

– Вы уж извините, – врач поднялся навстречу, держа обычную тетрадь, – хочу, чтоб вы прочли сейчас, потому что потом я должен передать дневник в милицию. Дело закрыли, но тот лейтенант, помните?.. Он меня просил… похоже, парень любознательный. А мне, сами понимаете, отказывать ему не с руки, мало ли что?..

– Я понял. Давайте, – Миша взял тетрадь. Собственно, он и не собирался забирать ее. Зачем, чтоб сунуть в коробку, стоявшую в спальне?..

– Настя! – крикнул Яков Самуилович, – проводи Михаила Андреевича в комнату психологической разгрузки!

Войдя в услужливо распахнутую дверь, Миша огляделся …А это была кухня, – сообразил он, – здесь, вот, похоже, стояла плита… а теперь – комната психологической разгрузки. Как все запутано в этом мире!.. Он уселся в глубокое кресло, полностью втянувшее его в свое плюшевое чрево, и нетерпеливо открыл первую страницу.

«Я начинаю этот дневник по просьбе моего психолога и должна буду отдать его после завершения курса. Находясь в здравом уме и твердой памяти, я обязуюсь писать правду, но оставляю за собой право, опускать моменты, на мой взгляд, непредназначенные для посторонних…

(Упоминание о „здравом уме“, умилило Мишу, но какой же псих считает себя психом?..)

…Уважаемый психолог, я специально сделала такую преамбулу, чтоб вы понимали, что я вовсе не сумасшедшая, как пытается представить мой муж…

(…Какая сволочь!.. Это я, значит, пытаюсь представить!..)

…и самое главное, уважаемый психолог, не надо считать меня эдакой престарелой Джульеттой, чудом выжившей и все-таки вышедшей замуж за Ромео, а потом вкусившей всю мерзость семейных отношений. Вы упорно пытались убедить меня дистанцироваться от мужа, чтоб восстановить семью на паритетных началах, чтоб он взглянул на меня как на личность, но я сама знаю эту методику. Нюанс в том, что жизнь при этом не станет новой, и я не нуждаюсь в подобном лечении…

(…Так какого ж хрена?!..)

…но раз муж платит вам, будьте добры отрабатывать…

(…Ах, значит, муж платит!.. Какой же я идиот!.. Это все назло, да?.. – не найдя слов, Миша только покачал головой)

…Если б причина крылась в его измене, то как уважающая себя женщина, я б просто ушла, либо к матери (пусть это коммуналка с шестью соседями, общей кухней и туалетом в конце коридора, но когда-то ведь я жила там), либо, пока решается вопрос с наследством, пожить в квартире тети Лены…

(…Значит, они уже делят наследство, а мне даже сказать об этом не удосужились!.. Да знал бы, давно отправил тебя в ту квартиру!..)

…В любом случае, это будет старая жизнь, как бы я не меняла свое отношение к ней.

Нет, я начинаю не с того. Как, оказывается, трудно формулировать мысли на бумаге! Когда они в голове, то выглядят совершенным и полностью законченным полотном, а, вот, когда пытаешься расчленить на составляющие, чтоб определить причины и следствия, то потом никак не можешь собрать все в единое целое. Наверное, поэтому я и не выбрала себе какую-нибудь творческую профессию, а пошла работать на завод и занималась тем, что красивым почерком заполняла технологические карты. Эта работа, самая для меня…

(…Ну, хоть тут честно оценила свои возможности!..)

Иногда я мечтала, чтоб жизнь задержалась в том мгновении, а потом стремительно перенесла меня к концу… Уважаемый психолог, вы верите в загробную жизнь? Знаете, я с некоторых пор стала верить… вот-вот, теплее – кажется, я приближаюсь к тому, с чего и следует начинать…

(…Е-мое!.. – Миша поднял глаза и уперся в бледно-розовую, ласкающую глаз стену).

…или нет, сначала, наверное, надо обрисовать весь круг действующих лиц, как обычно делают в пьесах. Итак, мой муж…

(…Ну-ка, ну-ка, – Миша даже подался вперед, но кресло не выпустило его из своих объятий).

…человек самый заурядный, но, в принципе, неплохой, а та шлюшка, с которой он завел роман, не является для меня не только конкуренткой, но и, вообще, персонаж проходной, на котором можно было бы не заострять внимания…

(…Так и не заостряла бы!..)

…тем более, я закончила их любовную идиллию блестящим финалом. Эх, уважаемый психолог, вы не видели, как я таскала ее за волосы!.. Сама не ожидала – я же просто хотела объясниться… но об этом позже. Кстати, мне кажется, муж наблюдал эту сцену откуда-нибудь из-за угла, и за то, что не вмешался, большое ему спасибо, иначе б все выглядело глупо.

По большому счету, я простила его сразу, а всю остальную комедию придумала для того, чтоб доступным (читай – мужским) языком объяснить свое поведение. Если б я сказала правду, то оказалась бы не у вас, уважаемый психолог, а в дурдоме со смирительными рубашками и успокаивающими уколами. Если рассматривать ситуацию поверхностно, я и правда мало отличаюсь от пресловутых „Наполеонов“ и „Александров Македонских“, но в действительности-то это не так. Вы бы мне тоже не поверили, поэтому я и рассказываю все только сейчас, когда дело сделано, и ничье мнение не имеет никакого значения.

Я сама избрала свой путь и винить мужа в этом незачем – он такой, какой есть, а я, вот, другая, только поняла это слишком поздно. Может, потому у нас и не случилось детей. Там, наверху, наверное, контролируют ситуацию, и если ты не можешь дать ребенку то, чего он заслуживает, то нечего его и рожать…

(…Все. С этого места, похоже, начинается полный бред, – отметил Миша удовлетворенно, – так что диагноз поставлен верно. Приятно сознавать, что ко мне она претензий не имеет, а уж от чего у нее поехала крыша, не столь важно, – эмоции улеглись и пропало желание комментировать прочитанное; Миша хотел даже закрыть тетрадь, но потом решил все-таки дойти до „полного апофеоза“).

…Теперь плавно перейдем к моей матери, которая каким-то зловещим образом сумела нарушить данный свыше закон. Она родила меня и воспитала в полном несоответствии с моей истинной принадлежностью, хотя сама прекрасно знала о ней из своего детства… Стоп, опять меня понесло впереди паровоза!

Отца я не помню, поэтому рассказать о нем мне нечего, но я видела фотографию, и этого вполне достаточно. Совсем неважно, где и кем он работал, даже как его звали – я видела его лицо, его глаза (они сразу показались мне чужими), и теперь я четко осознаю, что он просто не должен был быть моим отцом. Как и Миша отцом моих детей.

Еще у матери была сестра, Лена… Господи, какая ж я несобранная – извела кучу бумаги и только добралась до Лены!..

Скоро вернется муж. Тогда придется отложить исполнение своего самого главного в жизни поступка еще на один день. Что при этом изменится? Ничего. Только дневник станет чуть толще, и, значит, вам, уважаемый психолог, повезет.