Филипп Мартынов - Мапингуари – демон сельвы

Впрочем, еще лучше, когда путешествуешь не один, а в компании с хорошими людьми.

Вот, например, Леопольд. По случаю первого за пятнадцать лет вылета из страны, он надел, видимо, свой лучший выходной костюм – темный пиджачок с заплатками на локтях, белую рубашку, ворот которой немного выбился, и темный же галстук. На ногах – блестящие темные ботинки с коричневыми шнурками. Рыжие непослушные волосы Леопольд кое-как причесал, но отдельные клочья все равно торчали в стороны, будто несогласные с политикой общего уравнения. Выглядел Леопольд мило, по-старинному, так и веяло от него мудростью пожилого профессора из старинных книг. Он сильно волновался, то и дело доставал из кармана пиджака пластиковую расческу и проводил ею по волосам, в робкой попытке справиться с непослушными клочьями.

– Мне бы, это, – говорил он, – чайку горячего. А то в горле пересохло.

– В самолете все будет. И чаек, и еда. Накормят, напоят и спать уложат. Нам почти восемнадцать часов лететь! – отвечал Глеб.

Настя появилась за десять минут до конца регистрации. Крохотная, маленькая, милая Настя. Она влетела в очередь, усердно расталкивая всех локтями. Злиться на нее было невозможно – рыженькая Настя излучала веселье и оптимизм, смеялась и звонко восклицала: «Ой, извините!», «Какая милая собачка!» или «Хорошего вам дня!», а также: «Смотрите, какое солнце!».

Она всегда такая была: болтливая, жизнерадостная. И люди вокруг нее становились такими же, поддавшись влиянию, попав в волну. Улыбались, сторонились, отвечали весело и задорно. По очереди пронесся смешок, кто-то начал шутить… А Настя обвила руками мою шею, впилась мягкими губами в мои губы и подарила долгий, сладкий поцелуй под жадными взглядами окружающих.

– Соскучилась! – сообщила она, отстраняясь. – Фил, ты такой лапочка, побрился!

В этом вся Настя.

Она чмокнула Глеба в щеку, познакомилась с Леопольдом и, как только узнала о его жизни в Перу, осыпала кучей вопросов.

– Никогда не была в Южной Америке! – говорила Настя, залихватски поправляя рыжую челку. – Там так романтично! Бразилия, где много диких обезьян, Аргентина, где Месси и Пеле, а еще Венесуэла. Вообще, отпад! А в Перу, говорят, берет начало Амазонка?..

Настя могла болтать без умолку часы напролет. Впрочем, Леопольд был польщен повышенным вниманием и нисколько не сопротивлялся.

Я же был доволен тем, какая у нас отличная подобралась компания.

7

Летели мы с пересадкой в Мюнхене около семнадцати часов. Мои спутники, отвыкшие от длительных перелетов, к концу пути чувствовали себя будто мешки с картошкой. Больше всех, конечно, досталось Леопольду. Он ерзал в кресле, жаловался на жару и постоянно просил пить. При этом ученый держался стойко, всем своим видом стараясь показать, что чувствует себя хорошо. Правда, стоило самолету приземлиться в аэропорту «Хорхе Чавес», именно Леопольд рванул первым к выходу, отчаянно стягивая через голову галстук.

Новая страна встретила прохладой, повышенной влажностью и дивным пейзажем. На улице, по ощущениям, было не больше пятнадцати градусов тепла. После летней московской жары сразу захотелось накинуть что-нибудь теплое. Часы показывали восемь вечера, но еще не адаптировавшийся организм упорно говорил нам, что сейчас глубокая ночь и вообще-то пора спать.

Но зато какие вокруг высились пальмы! А эти виднеющиеся на горизонте горы в дымке серого вечернего тумана! Я так и застыл в восхищении на трапе. Аэропорт утопал в лучах закатного солнца, зажглись яркие огни подсветки. Верно говорят, что судят по одежке, – аэропорт любой страны, это первые впечатления туриста. А первые впечатления самые важные. В Перу, например, я влюбился стремительно. Ну, не может быть плохой страна, где построили такое красивое здание!

Пока пассажиры занимали места в автобусе, который должен был привезти нас в зону получения багажа, я позвонил Дику. Поверьте, этот человек так часто забывал встречать меня в аэропортах, что я уже предугадывал его действия. И – точно. Трубку никто не взял. В самых скверных предчувствиях (это теперь придется искать, где поселить Настю с Леопольдом, самостоятельно добираться до отеля, я уже не говорю о том, что совсем непонятно, как тут дела обстоят с транспортом), я закинул рюкзак на спину и забрался в салон.

– Не дозвонился? – спросил Глеб. Он тоже хорошо знал нашего общего друга.

– Может, телефон забыл, – пожал я плечами. – Дик это умеет.

Автобус домчал нас до входа в аэропорт за пару минут. Туристы высыпали на асфальтовую дорожку, потом сквозь стеклянные двери прошли в холл. Мы в общей толпе проследовали до лент выдачи багажа. Там-то я и увидел Дика.

Дик – это двухметровый широкоплечий гигант с длинными золотыми волосами. Его очень сложно спутать с кем-то еще, особенно на фоне не самых рослых перуанцев. На лице у него всегда играла жизнерадостная улыбка. Дик походил на голливудского актера-бодибилдера, и окружающим постоянно хотелось уточнить, в каком именно фильме они его видели и в какой роли. Впрочем, Дик мог охотно подыграть и с серьезной миной сочинить историю о том, как он едва не прошел кастинг на главную роль в «Железном человеке», но проспал. Ему потом звонили, уговаривали, но он все равно проспал. Бывает.

Еще Дик всем нравился. Была у человека такая черта – повышенное обаяние. Движением брови он мог привести в восторг кого угодно. Уголком губ влюблял в себя дам самого разного возраста. Добродушной ухмылкой очаровывал самых брутальных мужиков.

Так вот, сейчас Дик не улыбался. Он выглядел очень серьезным и внимательным. Смотрел по сторонам, будто кого-то осторожно выглядывал, хмурился. Завидев нас, Дик взмахнул рукой и поспешил навстречу.

– У вас много вещей? – спросил он после приветствия и знакомства. – Потому что нам надо поторапливаться. У меня две машины стоят тут недалеко, ждут.

– Нам надо зарегистрироваться в отеле.

– Это подождет. Я бы вообще на вашем месте не регистрировался. Сейчас едем в Куско и оттуда дальше, в джунгли.

Глеб, нахмурившись, взял Дика за плечи и внимательно на него посмотрел:

– Что-то случилось?

– Нет, дружище, все в полном порядке, – пробормотал Дик, пряча глаза.

Тут уже мы с Настей переглянулись. Дик всегда был открытым и улыбающимся.

– Колись! – сказал я. – С Аней что-то стряслось?

Дик посмотрел по сторонам, буркнул:

– С ней как раз все хорошо. Я тоже жив-здоров. Но за нами могут наблюдать.

– Кто?

– Местные. Я так понял, те, кто хочет быстрее нас найти и поймать обезьяну.