Федор Сологуб - Стихи о вампирах (сборник)

Ш. Бодлер

Вампир

В мою больную грудь онаВошла, как острый нож, блистая,Пуста, прекрасна и сильна,Как демонов безумных стая.

Она в альков послушный свойМой бедный разум превратила;Меня, как цепью роковой,Сковала с ней слепая сила.

И как к игре игрок упорныйИль горький пьяница к вину,Как черви к падали тлетворной,Я к ней, навек проклятой, льну.

Я стал молить: «Лишь ты мне можешьВернуть свободу, острый меч;Ты, вероломный яд, поможешьМое бессилие пресечь!»

Но оба дружно: «Будь покоен! —С презреньем отвечали мне. —Ты сам свободы недостоин,Ты раб по собственной вине!

Когда от страшного кумираМы разум твой освободим,Ты жизнь в холодный труп вампираВдохнешь лобзанием своим!»

Метаморфозы вампира

Красавица, чей рот подобен землянике,Как на огне змея, виясь, являла в ликеСтрасть, лившую слова, чей мускус чаровал(А между тем корсет ей грудь формировал):«Мой нежен поцелуй, отдай мне справедливость!В постели потерять умею я стыдливость.На торжествующей груди моей старикСмеется, как дитя, омолодившись вмиг.А тот, кому открыть я наготу готова,Увидит и луну, и солнце без покрова.Ученый милый мой, могу я страсть внушить,Чтобы тебя в моих объятиях душить;И ты благословишь свою земную долю,Когда я грудь мою тебе кусать позволю;За несколько таких неистовых минутБлаженству ангелы погибель предпочтут».Мозг из моих костей сосала чаровница,Как будто бы постель – уютная гробница;И потянулся я к любимой, но со мнойЛежал раздувшийся бурдюк, в котором гной;Я в ужасе закрыл глаза и содрогнулся,Когда же я потом в отчаянье очнулся,Увидел я: исчез могучий манекен,Который кровь мою тайком сосал из вен;Полураспавшийся скелет со мною рядом,Как флюгер, скрежетал, пренебрегая взглядом,Как вывеска в ночи, которая скрипитНа ржавой жердочке, а мир во мраке спит.

К. Случевский

Не храни ты ни бронзы, ни книг,Ничего, что из прошлого ценно,Все, поверь мне, возьмет старьевщик,Все пойдет по рукам – несомненно.

Те почтенные люди прошли,Что касались былого со страхом,Те, что письма отцов берегли,Не пускали их памятей прахом.

Где старинные эти дома —С их седыми как лунь стариками?Деды где? Где их опыт ума,Где слова их – не шутки словами?

Весь источен сердец наших мир!В чем желать, в чем искать обновленья?И жиреет могильный вампирУрожаем годов оскуденья…

М. Кузмин

Из книги «Форель разбивает лед»

Второй удар

Кони бьются, храпят в испуге,Синей лентой обвиты дуги,Волки, снег, бубенцы, пальба!Что до страшной, как ночь, расплаты?Разве дрогнут твои Карпаты?В старом роге застынет мед?

Полость треплется, диво-птица;Визг полозьев – «гайда, Марица!»Стоп… бежит с фонарем гайдук…Вот какое твое домовье:Свет мадонны у изголовьяИ подкова хранит порог,

Галереи, сугроб на крыше,За шпалерой скребутся мыши,Чепраки, кружева, ковры!Тяжело от парадных спален!А в камин целый лес навален,Словно ладан, шипит смола…

Отчего ж твои губы желты?Сам не знаешь, на что пошел ты?Тут о шутках, дружок, забудь!Не богемских лесов вампиром —Смертным братом пред целым миромТы назвался, так будь же брат!

А законы у нас в остроге,Ах, привольны они и строги:Кровь за кровь, за любовь любовь.Мы берем и даем по чести,Нам не надо кровавой мести:От зарока развяжет Бог,

Сам себя осуждает Каин…Побледнел молодой хозяин,Резанул по ладони вкось…Тихо капает кровь в стаканы:Знак обмена и знак охраны…На конюшню ведут коней…

Шестой удар

(Баллада)

Ушел моряк, румян и рус,За дальние моря.Идут года, седеет ус,Не ждет его семья.Уж бабушка за упокойМолилась каждый год,А у невесты молодойНа сердце тяжкий лед.Давно убрали со стола,Собака гложет кость, —Завыла, морду подняла…А на пороге гость.Стоит моряк, лет сорока.– Кто тут хозяин? Эй!Привез я весть издалекаДля мисстрис Анны Рэй.– Какие вести скажешь нам?Жених погиб давно! —Он засучил рукав, а тамРодимое пятно.– Я Эрвин Грин. Прошу встречать! —Без чувств невеста – хлоп…Отец заплакал, плачет мать,Целует сына в лоб.Везде звонят колокола«Динг-донг» среди равнин,Венчаться Анна Рэй пошла,А с нею Эрвин Грин.С волынками проводят их,Оставили вдвоем.Она: – Хочу тебя, жених,Спросить я вот о чем:Объездил много ты сторон,Пока жила одной, —Не позабыл ли ты законСвоей страны родной?Я видела: не чтишь святынь,Колен не преклонял,Не отвечаешь ты «аминь»,Когда поют хорал,В святой воде не мочишь рук,Садишься без креста, —Уж не отвергся ли ты, друг,Спасителя Христа?– Ложись спокойно, Анна Рэй,И вздора не мели!Знать, не видала ты людейИз северной земли.Там светит всем зеленый светНа небе, на земле,Из-под воды выходит цвет,Как сердце на стебле,И все ясней для смелых душЗамерзшая звезда…А твой ли я жених и муж,Смотри, смотри сюда! —Она глядит и так и сяк, —В себя ей не прийти…Сорокалетний где моряк,С которым жизнь вести?И благороден, и высок,Морщин не отыскать,Ресницы, брови и висок, —Ну, глаз не оторвать!Румянец нежный заиграл,Зарделася щека, —Таким никто ведь не видалИ в детстве моряка.И волос тонок, словно лен,И губы горячей,Чудесной силой наделенЗеленый блеск очей…И вспомнилось, как много лет…Тут… в замке… на горе…Скончался юный баронетНа утренней заре.Цветочком в гробе он лежал,И убивалась мать,А голос Аннушке шептал:«С таким бы вот поспать!»И легкий треск, и синий звон,И огоньки кругом,Зеленый и холодный сонОкутал спящий дом.Она горит и слезы льет,Молиться ей невмочь.А он стоит, ответа ждет…Звенит тихонько ночь…– Быть может, душу я гублю,Ты, может, – сатана:Но я таким тебя люблю,Твоя на смерть жена!

А. Блок

Из цикла «Черная кровь»

Я ее победил, наконец!Я завлек ее в мой дворец!

Три свечи в бесконечной дали.Мы в тяжелых коврах, в пыли.

И под смуглым огнем трех свечСмуглый бархат открытых плеч,

Буря спутанных кос, тусклый глаз,На кольце – померкший алмаз,

И обугленный рот в кровиЕще просит пыток любви…

А в провале глухих оконСмутный шелест многих знамен,

Звон, и трубы, и конский топ,И качается тяжкий гроб.

– О, любимый, мы не одни!О, несчастный, гаси огни!..

– Отгони непонятный страх —Это кровь прошумела в ушах.

Близок вой похоронных труб,Смутен вздох охладевших губ:

– Мой красавец, позор мой, бич…Ночь бросает свой мглистый клич,

Гаснут свечи, глаза, слова…– Ты мертва, наконец, мертва!

Знаю, выпил я кровь твою…Я кладу тебя в гроб и пою, —

Мглистой ночью о нежной веснеБудет петь твоя кровь во мне!

Красногубый вурдалак и прочая нечисть и нежить