Крис Картер - Корабль-призрак. Файл №219

— Кто вы такой? — резко спросил Молдер. К великому удивлению Скалли, сидевший в холодильнике пошевелился и открыл глаза — впрочем, тотчас же снова зажмурив их от бьющего в лицо яркого света двух фонарей. На вид ему было лет девяносто.

— Кто вы и как вас зовут? — снова спросил Молдер.

Старик вновь разлепил веки.

— Меня зовут Баркли, Филипп Баркли. Я командир этого корабля…

Скалли тщательно отмерила количество капель, долила лекарство водой и протянула капитану Баркли.

— Это стимулятор. Выпейте, пожалуйста.

Капитан взял стакан подрагивающей рукой, принюхался и осушил залпом — будто его содержимое было аналогично содержимому отнятой у него бутылки. Затем перевел дыхание.

— Спасибо, мисс. Кажется, я действительно чувствую себя лучше. Поверьте, холодильник на камбузе — не лучшее место для обитания. Хотя, возможно, самое теплое на этом корабле… — Он зашелся мелким кашлем, прижимая ладонь ко рту.

— Капитан Баркли, объясните, что произошло с вашим кораблем? — вступил в разговор Молдер. — В вахтенном журнале сказано, что сначала одна за другой отказали системы электронной навигации, затем начались перебои в работе турбин, а потом говорится что-то совсем непонятное про светящийся туман…

— Да, — кивнул капитан. — Все правильно, туман действительно светился…

— А нельзя ли поподробнее? — терпеливо настаивал Молдер.

Капитан Баркли глубоко вздохнул и опять прокашлялся:

— Если вы думаете, что я могу много рассказать, то вы глубоко ошибаетесь. Я поднялся на мостик около четверти седьмого, когда машины уже полностью остановились. Здесь царила полная неразбериха, все электронное оборудование вышло из строя, и радист безуспешно пытался дать в эфир хотя бы сигнал «SOS». Через некоторое время обнаружилось, что внутрикорабельная телефонная связь тоже не работает, и даже аварийное освещение постепенно гаснет. Затем кто-то из сигнальщиков крикнул, что туман снаружи горит. Мы бросились к окнам рубки и действительно увидели, как белая молочная пелена наливается изнутри розоватым свечением. Казалось, будто где-то там, в глубине тумана, разгорается пожар. Однако свечение равномерно шло со всех сторон корабля, будто горел сам туман…

— Хватит! — неожиданно рявкнул Трондхайм, вскочив со своего места на откидном сиденье. — Я больше не собираюсь слушать брехню этого пьяницы! Это он убил Хальверссона, а сейчас плетет какие-то небылицы и думает, что ему поверят!

— Трондхайм, заткнитесь! — не выдержал Молдер.

Шкипер подскочил к агенту, затем резко остановился и как-то сразу сник.

— Ладно, если вы хотите, то можете продолжать слушать эти небылицы и дальше. А мне недосуг. Там Хальверссон лежит… — Он не договорил и вышел из рубки, хлопнув дверью. В помещении повисла тягостная тишина.

— У этого викинга явно не все в порядке с нервами, — после долгой паузы произнесла Скалли. — По-моему, он чего-то очень боится… Мистер Баркли, продолжайте, пожалуйста, ваш рассказ.

— А чего там рассказывать? — пожал плечами капитан и еще раз отхлебнул из стакана, который держал в руке. — В какой-то момент радиоприемники вдруг ожили, из них послышался шум и треск, а экраны локаторов начали показывать что-то совсем несусветное. С правого мостика кто-то крикнул, что видит в тумане силуэт большого судна, и лейтенант Харпер отдал приказ спускать шлюпки…

Здесь капитан Баркли вновь закашлялся. Скалли забрала у него стакан, вновь долила туда воды и добавила лекарства. Старик выпил и молча уставился куда-то в угол рубки.

— Что же произошло дальше? — спросил Молдер, когда пауза слишком затянулась.

Капитан поднял на него тоскливый взгляд:

— Я запретил Харперу грузиться в шлюпки и покидать корабль, пока не будет разбужена остальная команда. Но он ответил, что любое промедление подобно смерти, и он не желает обрекать на гибель тех, кого еще можно спасти. После этого они… они уплыли, а я остался один…

Молдер хотел задать еще вопрос, но Скалли предостерегающе подняла руку. После долгого молчания капитан Баркли вновь посмотрел на агентов ФБР.

— Вы хотите спросить — а что же стало с остальными членами экипажа, которые остались на корабле? Но думаю, вы уже обошли каюты и все увидели сами… Большинство из них даже не проснулось. Время будто сошло с ума. Поверьте, это было жуткое зрелище — наблюдать, как спящий человек стареет, умирает и разлагается у тебя на глазах. Тем, кто спал, еще очень повезло, но несколько человек успели пробудиться…

Капитан опять закашлялся и вновь припал губами к стакану. Отхлебнув несколько глотков, он перевел дыхание и горько усмехнулся:

— Мне тридцать пять лет, и вы хорошо видите, как я выгляжу. Но боюсь, что если вам придется задержаться на этом корабле еще некоторое время, с вами может произойти то же самое…

Постепенно голос капитана становился все глуше, а язык начинал заплетаться. Казалось, его клонило в сон. Молдер незаметно посмотрел на Скалли. Та кивнула ему в ответ и аккуратно забрала из ослабевшей руки старика пустой стакан. Затем прислушалась к дыханию, ставшему ровным и негромким, и сделала Молдеру знак рукой — выйти из рубки.

Снаружи царило все такое же безветрие, хотя воздух заметно потеплел. Все вокруг по-прежнему тонуло в тумане, сквозь который нельзя было разглядеть даже верхушки мачт. На носу полуразмытой тенью вырисовывалась сквозь мглу передняя орудийная башня. Закрыв дверь рубки, Скалли повернулась к Молдеру.

— Я дала капитану Баркли снотворное, пусть поспит. С его организмом действительно творится что-то странное. Очевидно, нечто подобное произошло и с лейтенантом Харпером. Более всего это напоминает мне ускоренное старение ткани при нарушении репликации клеточной ДНК…

— Так это действительно результат ускоренного течения времени или всего лишь какие-то тканевые нарушения?

Скалли пожала плечами, ее лицо выражало высшую форму растерянности.

— Честно говоря, я сама пока ничего не могу понять. Психологически с момента катастрофы капитан Баркли прожил то же самое время, что и мы, — двенадцать дней. Однако состояние его организма соответствует биологическому возрасту от семидесяти до девяноста лет. Я взяла у него анализ крови и пробу клеток с кожи и собираюсь подробнее изучить их под микроскопом. Боюсь только, что до электронного микроскопа нам удастся добраться очень нескоро, так что пока придется воспользоваться моим экспедиционным. Если капитан действительно крепко заснул, надо будет сделать ему местную анестезию и взять на анализ спинномозговую жидкость. Думаю, что завтра я смогу поставить более внятный диагноз.

Скалли замолчала. Молдер немного помедлил, затем нерешительно спросил: