Р.Л. Стайн - Суеверный

Маргарет отвернулась от окна.

– На них трудно не обратить внимание! Я думала, он раздавит бедную пивную кружку!

Лайам поставил рюмку рядом с кроличьей клеткой. Женщина смотрела, как он просовывает морковку сквозь решетку.

– Мильтон совершенно нормальный. Мне кажется, он интересный человек.

– Интересный? Я видела, как ты зевал, когда он показывал тебе свою коллекцию ножей. Он так подробно рассказывал о каждом из них! Мне казалось, это никогда не кончится.

Лайам рассмеялся.

– Посуди сама, не может же он с такими руками собирать коллекцию наперстков!

Они оба рассмеялись.

Лайам потыкал морковкой в нос кролику.

– Держи, Фиби! Кушай! Давай! Ешь!

Он оглянулся на Маргарет.

– Эта крольчиха явно создана для ирландского рагу! Да она скорее съест собственные орешки, чем свежую, сочную морковку!

Маргарет поежилась. Она задернула занавеску и отошла от окна.

– Лайам, почему все-таки ты держишь эту противную крольчиху?

Лайам ответил не сразу.

– Из-за четырех кроличьих лапок. Мне нужно, чтобы мне везло. Я должен обеспечить себе как можно больше везения.

Через пару минут раздался такой сильный стук в дверь, что они оба вздрогнули. Лайам сунул морковку в клетку и пошел открывать.

– Уже поздно. Кто бы это мог быть?

Маргарет улыбнулась.

– Может быть, Мильтон. Пришел одолжить немного козьего корма.

Лайам бросил взгляд в зеркало над каминной полкой, чтобы убедиться, что у него все в порядке.

– Маргарет, это жестоко. Нет, правда, жестоко.

Снова раздался стук. Потом кто-то легонько забарабанил по двери кончиками пальцев.

– Входите! – Лайам открыл дверь.

Он не сразу узнал стоявшую на крыльце женщину. Несколько мгновений мужчина молча смотрел на взлохмаченные рыжие волосы, закрывавшие один глаз. Волосы явно пострадали от бесчисленных перманентов и окраски. Потом он заметил ярко накрашенные губы.

– Андpea!

– Привет, профессор! Надеюсь, я вас не слишком обеспокоила?

Женщина откинула с глаз волосы.

«Чувственная улыбка», – подумал Лайам и улыбнулся в ответ.

– Вовсе нет! Входите!

Он отступил, давая ей пройти.

Вместе с Андреа Де Хевен в гостиную ворвался порыв свежего ветра. Хозяин закрыл дверь за гостьей. Он обернулся и увидел, что она внимательно смотрит на него.

«Пожалуй, слишком внимательно», – подумал Лайам.

На женщине был длинный свитер. Лиловый, цвета ирисов. Он дисгармонировал с ее рыжими волосами и красной помадой. Под свитером были лиловые колготки. В ушах покачивались черные стеклянные серьги. Нитка таких же черных бус лежала на высоко поднятых грудях. Тяжелые бусы. Они позвякивали, когда женщина шла по комнате.

Лайам вдохнул сладкий, резкий аромат.

«Маргарет наверняка знает, как называются эти духи, – подумал он. – Господи, какой сильный запах! Она что, купается в этих духах?»

– Маргарет, ты помнишь Андреа Де Хевен, нашу уважаемую домовладелицу? – произнес он преувеличенно формально.

– Да, конечно, – ответила Маргарет, заставляя себя улыбнуться.

Андреа повернулась. Она только сейчас заметила Маргарет. Бросив небрежное «Рада снова видеть вас!», она опять устремила на Лайама свои водянистые голубые глаза.

«Сколько ей? – подумал Лайам. – Лет сорок, наверное?»

Он старался не смотреть на проступающее под облегающим свитером тело. Эта женщина выглядела бы довольно сексуально, если бы ее старания не были так очевидны.

Нет. Это не верно. Она и впрямь сексуальна.

Андреа была крепкой женщиной. С большими бедрами. Лайам припомнил, что, когда она в августе показывала ему дом, на ней были зеленые слаксы в обтяжку. Он вспомнил, как, показывая ему комнаты, женщина дотрагивалась до него. Нечаянно задевала рукой. Дружелюбно сжимала его руку. Порой ее волосы касались его щеки.

Что она там говорила, сколько раз она овдовела? Не меньше дюжины. Голубые глаза, все время глядевшие на него, были тогда так печальны. Казалось, они доверяют ему какую-то тайну.

– Я была в соседнем квартале, навещала подругу, – сказала ему Андреа. – Проходила мимо, увидела у вас свет. Решила зайти на минутку, узнать, как вы устроились.

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала Маргарет из другого конца комнаты.

Андреа пристально смотрела на Лайама.

– У нас еще никогда не было такой любезной домовладелицы! – вежливо заметил Лайам.

– Это маленький студенческий городок. Здесь все дружелюбны, – ответила женщина, опуская глаза.

Она облизала накрашенные губы.

– Мне очень хотелось, чтобы дом вам понравился и потому я держала пальцы скрещенными!

Она подняла обе руки. Ухоженные, покрытые красным лаком ногти. Скрещенные пальцы.

Лайам ласково взял правую руку женщины в свою. Ее пальцы все еще были скрещены.

– Мы очень рады снова видеть вас, Андреа. А вы знаете, почему мы скрещиваем пальцы?

Он продолжал держать ее руку. Кожа женщины была теплой и мягкой, как спелый персик.

– Понимаете, крест – это символ некоего идеального единства.

Лайам провел ладонью по скрещенным пальцам Андреа.

– Два пальца пересекаются. Центр пересечения двух линий – это то место, где сосредоточено наше желание.

– Никогда об этом не слышала! – воскликнула женщина.

Ему показалось, что он чувствует, как она дрожит.

«Все слишком просто», – подумал Лайам.

Он отпустил руку женщины и отвел глаза.

– Какие красивые длинные пальцы, – добавил Лайам. – Это признак породы и знак долгой жизни.

Женщина с удовольствием рассмеялась.

– Лайам! – раздался голос Маргарет откуда-то из противоположного конца солнечной системы. – Андреа заглянула к нам не для того, чтобы ты гадал ей по руке!

Лайам не отрывал глаз от гостьи.

– Я вовсе не предсказываю ей судьбу. Я говорю о некоторых древних верованиях. Знаете ли вы, что китайцы придавали большое значение длине ногтей? Считалось, что коротко обрезать ногти – значит, укорачивать себе жизнь.

– Это действительно очень интересно, – заметила его рыжеволосая собеседница и посмотрела на свои ногти. – Мои ногти не настоящие. Они накладные.

Женщина рассмеялась. Казалось, что она вдруг вышла из транса, в который ее повергло обаяние Лайама.

– Мне нужно идти.

Андреа откинула назад волосы и оглядела гостиную.

– Так у вас все в порядке?

– Мы хорошо устроились, – ответил Лайам. – Все еще немного непривычно, но постепенно мы начинаем чувствовать себя как дома.

– У меня наверху неприятности с краном в ванной.

Маргарет сидела на подлокотнике дивана, опираясь на него обеими руками.

– Сильно капает. Я никак не могу остановить течь.