Виктор Точинов - Стая

А Мастер в намечавшийся расклад не вписывается. Вообще. Никак. Он мавр, уже сделавший свое дело, – грязное и кровавое.

Значит, будет убран с дороги быстро и решительно. Скорее всего, тоже без стрельбы и взрывов, достаточно натравить на него доблестных правоохранителей, – а те живенько найдут, за что зацепиться…

«Да уж, найдут, даже слишком глубоко рыть не придется…» – думал Мастер, прислушиваясь к рычанию бульдозера. Упомянутая машина заравнивала сейчас яму, куда вповалку были свалены трупы, собранные на территории Логова.

Козырь у Мастера остался один-единственный – «Проект-W».

Проект, поначалу – еще в советские времена – задуманный как средство получить неуязвимые и не нуждающиеся в оружии боевые единицы, способные действовать практически где угодно, в условиях чудовищной радиации, химического и бактериологического заражения местности.

Позже, в новые времена, когда к проекту подключились «ФТ-инк.», господин Савельев и его верный клеврет Мастер, о боевом применении речь уже не шла – намечался гигантский прорыв в медицине и фармакологии: сыворотки, получаемые из организмов вервольфов, использовались для работы над созданием лекарств, исцеляющих тяжелейшие раны и самые застарелые хвори…

Но и этот путь отнюдь не оказался усыпан розами. Чудодейственные снадобья обладали чудовищным побочным действием: мало радости успешно завершить курс лечения и получить на выходе здоровенький труп, или живое существо, уже мало напоминающее человека.

На последнем же этапе большая часть усилий посвящалась не исследованиям, но гашению источников утечки информации, да еще грызне со старой гвардией «Проекта-W» – с бывшими гэбэшниками…

И тем не менее проделанной работе и достигнутым результатам нет цены… Вернее сказать, цена появится, – и назначать ее будет Мастер. Если сейчас, в суматохе и неразберихе, неизбежной после смерти Савельева, сумеет прибрать к рукам все, что уцелело после разгрома Логова и визита Руслана в Лабораторию.

«Проект-W» засекречен даже внутри «ФТ-инк.» – белохалатники в фармацевтических лабораториях концерна не имеют понятия, откуда поступают сыворотки и препараты для их опытов. И соратники г-на Савельева в совете директоров – не имеют. Без сомнения, этот вопрос их весьма заинтересует, но не сразу, сейчас на повестке дня более важные дела. Фора есть – и за этот срок необходимо собрать и сберечь все что можно. И найти покупателя – скорее всего, не здесь, за границей.

Причем надо проделать все не просто быстро, – молниеносно. Хапнуть, продать, исчезнуть. Или хотя бы хапнуть и исчезнуть, – тогда покупателей для сделки века можно будет подыскать не торопясь, не поря горячку.

План логичный и здравый – да только вот исполнителей для его осуществления у Мастера почти не осталось… Вернее, исполнители – боевики для силовых акций – есть, но нет людей, способных более-менее толково ими командовать… Полководец, по большому счету, должен сидеть в штабе над картой, а не поднимать роту в атаку.

А вот ротных-то командиров и нет…

Штырь погиб по собственной глупости во время приснопамятного налета на «Обитель Ольги-спасительницы», оказавшуюся замаскированным под монастырь публичным домом. Ахмед разделил судьбу прочих погибших в Логове… Мамонт сдуру подвернулся под пулю Руслана во время стычки в Лаборатории…

Остался один Мухомор.

Этого человека Мастер никогда не понимал до конца.

Если побуждения других подручных – полных, честно говоря, отморозков – были ясны и прозрачны, то Мухомор… Во-первых, отморозком его не назовешь, при всем желании, – в команде Мастера он славился более чем мягкими методами работы, почему и занимался делами, требующими наиболее деликатного подхода. Во-вторых, не гонялся столь откровенно за деньгами, как гонялись покойные Штырь с Ахмедом…

В любом случае Мухомор никогда не подводил, быстро и грамотно исполнял порученное. Мастер очень надеялся: не подведет и теперь.

Он начал разговор, обрисовав положение, в котором они не по своей воле очутились, причем несколько приукрасил картину: дескать, речь идет не о спасении шкуры, просто представился великолепный шанс обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Обеспечить именно им двоим, Мухомору и Мастеру, шестерки не в счет…

(На самом деле не в счет даже Мухомор, но ему про это знать пока не обязательно. Из школьного курса арифметики Мастер помнил твердо: при делении чего-либо наибольший результат получается, если за делитель принять единицу. А последующий жизненный опыт добавил еще один постулат: мертвец не проболтается.)

Далее – уже в приказном тоне – прозвучал незамысловатый план действий: быстро собрать все крохи, уцелевшие тут, в Логове, – и тотчас же, не откладывая, лететь в Питер. Сегодня же ночью вычистить под ноль главную площадку, функционирующую под крышей института растениеводства. Выпотрошить компьютеры, забрать реактивы, документы, приборы, и прочее, и прочее… Потом залечь с добычей на дно – затаиться в «Салюте». Благо про эту бывшую базу отдыха разорившейся фабрики (ныне превратившуюся в учебно-тренировочную площадку для головорезов Мастера) никто из верхушки «ФТ-инк.» не знает.

Ну а затем уж Мастер займется поиском покупателя – есть у него кое-какие выходы на зарубежных партнеров покойного господина Савельева. А дело Мухомора – продолжить тем временем со своими бойцами поиски сбежавшего Эскулапа, и, заодно уж, Деточкина, – похоже, тоже решившего податься в бега… Эти два специалиста – главный генератор научных идей и главный технарь – могут оказаться неплохим довеском к выставленному на торги товару.

Затем, в свой черед, встанет последняя задача: обеспечение безопасности затеваемой сделки. Потому что за те деньги, что им надлежит запросить с покупателей, даже святой может оскоромиться…

– Вопросы есть? – привычной фразой завершил свою речь Мастер.

Мухомор долго молчал, задумчиво глядя на озеро и комкая в руках снятую с головы бандану. Наконец заговорил:

– Есть одна закавыка… Сдается мне, что за бумажки да приборы много мы не получим. У них там что, своих микроскопов или термостатов нет? Есть. А отчеты лабораторные… Хрен ли им те отчеты? На бумаге написать что угодно можно. Штамм-то тю-тю… Сгорел весь к едрени матери. И ни одной живой зверюги не осталось… Видеозапись, что ли, прокрутим – какие, мол, они у нас были красивые да лихие? Так в Голливуде и не такое кино делают, не поверит никто… Из-за чего, извиняюсь, очко рвать? Попробовать разве что сблефовать? Выдать за «пятьдесят седьмой» хрень какую-то из аптечки?

Мухомор выдержал паузу, словно раздумывал о возможных последствиях рискованного блефа. И сделал вывод: