Андрей Круз - Эпоха мертвых. Начало. Том 2 (первая часть)

Кроме дорогих машин, имелись и не дорогие. Пара передвижных электростанций, две вахтовки на базе «Урала». И самый обычный БРДМ-2, на вид — как новенький, видать, с длительного хранения.

Часовых во дворе не было. Думаю, что при нынешней обстановке это разумно. Ждать грабителей маловероятно, а приманивать зомби видом стоящего во дворе живого человека не следует. Но охрана была, разумеется.

Из подъезда вышли двое, с автоматами АК-74М на плечах и в черных разгрузках с кобурами на животе. Оба были в темно-синей форме с эмблемами «ЧОП Щит» на рукавах. Обоим к сорока, примерно. Ведут себя подчеркнуто миролюбиво, приветливо.

Все, кто сидел на броне, спрыгнули вниз, и один из охранников попросил нас отойти из створа арки, чтобы, с его слов, «мертвяков не подманивать». Все подошли к подъезду, откуда в этот момент вышел высокий, плечистый, в такой же, как и у других, темно-синей форме, черной разгрузке и без автомата. Лишь из «набрюшной» кобуры торчала рукоятка «Грача». Везет, хороший пистолет. Разжился где-то.

Он поздоровался со всеми за руку, затем сказал:

— Рады вас видеть. Мы тут общением не избалованы. В общем, шеф вас в гости приглашает, поговорить и просто так, на чаек.

— Зайдем. — согласился Соловьев. Затем глянул на меня и сказал: — Со мной сходишь. Остальным оставаться с техникой. Выставить охранение.

Рослый с пистолетом ничего не сказал на такое явное проявление недоверия, и лишь сделал приглашающий жест рукой в сторону подъезда.

Мы вошли в роскошную дубовую с виду дверь подъезда с бронестеклом. Попали в светлый, отделанный мрамором холл с витражами в окнах. Справа в холле стояла закрытая бронестеклом стойка охранника, за которой как раз и сидели двое тех, которые вышли нас встретить первыми.

Наш провожатый коснулся ладонью сенсорной панельки вызова лифта, и двери в бесшумно распахнулись, открыв его зеркальное и хромированное нутро. Мелодично блымкнул колокольчик. Он вошел туда первым, за ним мы. Никто не проронил ни слова. Рослый ткнул пальцем в самую верхнюю кнопку на панели, двери закрылись и лифт поехал вверх. Снова остановился, все вышли на роскошно отделанную лестничную площадку. Одна темного дерева дверь вела в квартиру, а еще была лестница с дубовыми перилами, установленными на балясины ручной ковки со вставленными в них кусками свинцового стекла. Это сколько они стоили то заказчику? Лестница вела вверх.

— Нам наверх. — показал на лестницу провожатый. Мы пошли по гранитным ступеням выше.

— Двухэтажная квартира? — спросил Соловьев.

— Да, двухэтажная.

Я снова мысленно прикинул. Получается сотни четыре квадратных метров как минимум. Не считая террасы. Или семья большая, или аппетит, одно из двух.

Мы поднялись этажом выше, прошли через открытую всем ветрам сверкающую кухню, отделенную от огромной гостиной лишь барной стойкой. В гостиной центром всего пространства служил открытый низкий камин современных форм, окруженный широкими и низкими диванами. С дивана поднялся невысокий, коренастый, в спортивном костюме, с простым крестьянским лицом. Очки в золотой оправе и массивный «Патек» на руке. Все атрибуты.

Он прошел нам навстречу, меня не заметил, а обратился сразу к Соловьеву, протягивая тому руку:

— Баранов. — представился он. — «Газстрой».

— Соловьев. — пожал наш командир руку коренастого. — Спецназ ГРУ.

— Заходите, присаживайтесь. — Баранов сделал приглашающий жест рукой в сторону диванов. — Кофе хотите? Или покрепче чего?

— Нет, спасибо, ничего не хотим. — ответил за двоих командир, хоть я от кофе бы не отказался. Он тут, небось, хороший.

— Неплохо вы тут расположились. — сказал Соловьев, обведя рукой обстановку.

— Неплохо. — кивнул Баранов. — Но я двумя этажами ниже живу. Эти два этажа нефтяник один занимал. Но его даже не видели здесь никогда, он в Лондоне постоянно. Из жильцов, кроме меня, в доме никого не осталось.

Мы вышли на просторную террасу, от вида с которой у меня дух захватило. Панорама окрестностей, в дальнем конце Большой Никитской виден Манеж и Кремль. Ох, немало стоила эта квартирка неизвестному нефтянику, очень немало. Хотя сейчас вид мертвого города с язвами многочисленных пожарищ скорее внушал тоску.

Еще мы разглядели две наши машины дальше по улице. Там постреливали, но паники видно не было. Судя по всему, «Нива» скоро присоединится к колонне.

На террасе, а также на плоской крыше над ней, расположились трое, в теплых куртках под разгрузками, с приборами наблюдения. Возле двоих стояли, прислоненные к перилам, новенькие снайперки СВ-98 со сложенными сошками. Третий был вооружен автоматом, но на краю крыши, на треногах, за ограждениями из бетонных блоков, стояли два крупнокалиберных «Утеса». Один накрыт полиэтиленом, но у второго, с оптическим прицелом, как раз автоматчик и прогуливался.

— А эти ребята, которые «Щит»…? — спросил Соловьев, показав на снайперов.

— Это частная фирма, охраняли наш офис и объекты. — ответил Баранов. — Все в прошлом из внутренних войск. Когда дело дерьмом запахло, я с их директором посовещался, и решили мы здесь запереться. Запаслись едой на несколько лет, генераторы притащили, оружие раздобыли. Семьи привезли. Пару-тройку лет сможем продержаться.

— До каких пор сидеть думаете? — спросил я, вмешавшись в разговор.

Не удержался. Очень меня заинтересовала причина, по которой люди могут укрепиться посреди мертвого, в прямом смысле этого слова, города? Баранов посмотрел на меня, отметив отличающуюся форму, затем повернулся к Соловьеву:

— Вроде как не из ваших парень?

— Не из наших. Союзник, можно сказать. Другая специализация. — более чем обтекаемо ответил Соловьев.

Баранов кивнулЈ как бы подтверждая, что выяснил мой статус, затем ответил мне:

— Пока не станет понятно, что делается в мире. Прорваться из города мы всегда сможем, сил и оружия хватит. Но у нас семьи, их беречь надо. И мне из своей квартиры просто так убираться неохота. У нас тут связь такая, что можем с Магаданом беседовать. — он показал на крышу, где действительно стоял целый лес загогулистых антенн и оттуда тянулись к чердаку соседнего, вплотную примыкающего здания, провода.

— А много вас? — спросил Соловьев.

— Не очень. — уклончиво ответил Баранов.

Этот вопрос уже попадал в разряд интимных, доверие в отношениях между группами людей стремительно испарялось вместе с цивилизацией. Кто знает, зачем мы спрашиваем? Может быть хотим перераспределить ресурсы в свою пользу? Вопрос, правда вот какой возникает: а для чего нас сюда вообще позвали? Нелогично немного. Это вопрос Соловьев и озвучил.