Театр наизнанку (СИ) - Дэмиен Смоуллетт
— Может быть и так, — вынужден был признать я, — но давай прежде выведем его отсюда, а после — разберёмся. Теперь на повестке стоял вопрос: как освободить пленника? Я дёрнул цепи. Конечно, они были совсем старые и держались на честном слове — можно было просто их содрать с верхних закреплений, но это наделало бы шуму, а шуметь нам было никак нельзя. — Миш, можешь отомкнуть цепи, как тот замок? — Вот уж не знаю, — он полез в свою сумку и извлёк что-то мелкое, — попытаюсь.
Пыхтел он довольно долго. Я уже было подумал, что ничего не выйдет, когда когда заложник наконец, с глухим стуком грохнулся на пол. — Ну, понесли что ли? — шёпотом вопросил Михаил. Бедный парень настолько ослаб, что был почти невесомым. Мы безо всякого труда дотащили его до раздевалки. — Беги в гримёрную, подбери ему одежду, — кинул я ключи Михаилу, — ключ от неё — серебряный с ржавчиной с краю. Тот мгновенно удалился. Я наклонился к бывшему пленнику: он явно был в отключке. Я принялся хлопать его по щекам. С громким стоном он открыл глаза, и принялся бессмысленно вращать ими по сторонам. При виде кулера с водой, его глаза загорелись жадным блеском. Я догадался, что он дико хочет пить, и поднёс ему наполненный стакан, — осущив его залпом, он жестом попросил ещё. Повторив «процедуру» раз семь, он наконец пришёл в себя. — Как твоё имя? — поинтересовался я. — Степан, — отзвался он тихим шелестящим шёпотом. Затем, взглянув на меня мутными глазами, поинтересовался: — Ты тоже… новенький? — Да, — отозвался я, — новый исполнитель плохих ролей. А ты случайно не сценарист? — Он самый, — выдавил подобие улыбки Степан. Я оглянулся на дверь: куда запропастился Михаил? Отсюда до гримёрки — минута, туда и обратно! — Сначала, они приняли меня с распростёртыми объятьями, — продолжал Степан, — а затем, они начали заставлять меня писать по-настоящему гадкие сценарии, чтобы люди с ума сходили от страха! Я отказался — и тогда… И тогда, те люди начали тебя пытать! — закончил я. Люди? — усмехнулся он, — они ВООБЩЕ не люди! Они били меня и… и… У него перехватило дыхание, и он рухнул на пол. — Ладно, расскажешь по дороге, — проворчал я, — а сейчас, тебя надо вывести отсюда. Подхватив его под руки, я потащил его к двери. У Миши явно возникли непредвиденные обстоятельства, иначе как объяснить его долгое отсутствие? Ладно, дотащу нашего товарища по несчастью до гримёрки сам. Но как только я открыл дверь, то увидел до боли знакомые рожи, кои в данный момент хотел видеть меньше всего: у входа в каморку, с мрачными лицами стояли Алик и Света. Света держала наперевес какую-то синюю трубу.
— Докопался таки, — процедил сквозь зубы Алик. Света, ни сказав не слова, ударила меня трубой по голове, и я отключился…
Придя в себя, я, первым делом, понял, что связан. Пошевелить ни руками, ни ногами, не было возможности. В придачу у меня жутко кружилась голова, и любая попытка пошевелиться, отзывалась резкими вспышками боли в ней, и рвотными спазмами. Мои компаньоны стояли передо мной полукругом, и внимательно разглядывали, словно увидели впервые. — Ну браво! — похлопав в ладоши, подал голос Самвел, — отличную работу проделал! — Вот говорил же, не надо принимать его в команду! — неожиданно взял право голоса Роберт, быстрым движением, размотавший свою маску. Представшее передо мной лицо, трудновато было увидеть даже в кошмарном сне. Нет, это даже не лицо, — у здоровых людей не бывает таких лиц, — это была отвратительная рожа неуравновешенного хищника, имеющая челевеческие черты. — Он с самого начала вечно что-то вынюхивал! — Закрой рот! — оборвал его Самвел. Затем, повернувшись ко мен, продолжил: — Очень жаль, Сергей, очень жаль! — Не тяни резину Самвел, — заговорил Алик, — давайте впитаем его сразу, пока его сообщник подмогу не вызвал. — Сообщник? — Самвел недоумённо повернулся к нему. — Да, этот умник пришёл не один. Второй направился в сторону гримёрной, мы со Светой попытались перехватить его там, но он куда-то исчез! — Бестолочи, — буркнул Самвел, — Иди, ищи его, где хочешь! — рявкнул он на Алика. Тот послушно удалился. — Что, теперь меня на цепь посадите? — с сарказмом в голосе, поинтересовался я. — Может и посадим, — усмехнулся Роберт, — но прежде выясним, что этот дурень успел тебе про нас рассказать, — он кивнул головой себе за спину, и я заметил там валяющегося на полу и трясущегося от страха, Степана. — Ничего он не рассказывал, — отозвался я. — Ах, не рассказывал? — Роберт присел на корточки рядом со Степаном, — хорошо, давай действовать плохими методами. И ррраз-пальчик! — раздался тихий хруст, и Степан завопил от боли.
— Ты что творишь?! — заорал я. — Ты не человек даже! — Верно, — маньяк добродушно улыбнулся, — это он рассказал? А дальше? — Я промолчал.
— Два-пальчик! Три-пальчик! — крики Степана едва не оглушили меня. — Имей в виду, колченожка, чем больше будешь тянуть время, тем больнее ему будет! — Стоп! — властно прикрикнула Света, — Он не врёт, этот несчастный действительно не успел ничего рассказать, мы с Аликом слышали их через дверь. — Роберт тяжело вздохнул и поднялся. — Убирайся отсюда, — повернулся он к Степану. — Вы… вы меня отп-пускает-те? — заикаясь от страха, спросил сценарист. — Отпускаем, — хором ответили они. — Иди, иди убогий, — добавил Роберт, — даже этот инвалид сильнее тебя. Знает, что ему конец, но мужественно держится, не впадает в истерику, как ты. Толку от тебя всё равно нет, единственное что ты умеешь делать — отказывать. А отказунчики никому не нужны.
Глотая слёзы, Степан неловко поднялся и побрёл к выходу. Но едва он приблизился к двери, Роберт, молниеносным движением выхватив из-за пояса секиру, метнул её в спину сценаристу, будто копьё. Она пригвоздила его к двери, предварительно прошив насквозь. Бедняга умер, не успев даже охнуть. — Налетай, ребята! — взвизгнул Роберт, и вся троица мгновенно кинулась к
