Мифы Ктулху - Роберт Ирвин Говард
И тут грохот буквально поглотил его слова; этот сокрушительный звук будто вспорол сам небосвод и изрыгнул искры навстречу затрепетавшим звездам. Даже сам замок — добротный, основательно построенный — пошатнулся от взрыва. Эхо прокатилось по округе и сгинуло в растревоженных джунглях, истончилась пелена дыма… Там, где была пороховница, осталась лишь огромная воронка в земле.
Я мог бы рассказать о том, как раненый дон Винсенте нашел в себе силы собрать всех солдат, повел войско по склону и обрушился на объятых ужасом черных — тех, что еще не погибли и не оглохли при взрыве. Мог бы рассказать о том, как он перебил большую их часть, как победоносно гнал их до самых джунглей.
Я мог рассказать, господа, о том, как я отделился от группы и забрел далеко в джунгли, не в силах найти дорогу обратно на побережье, и как меня захватила бродячая банда похитителей рабов, и как я сбежал. Но это не входит в мои планы. Рассказ получился бы слишком длинным, а я сейчас говорю именно о де Монтуре.
Я много думал о том, что произошло, и гадал, действительно ли де Монтур добрался до пороховницы, чтобы взорвать ее, — или это было лишь делом случая.
То, что человек мог переплыть эту бурную реку, кишащую рептилиями, каким бы дьяволом он ни был, казалось невозможным. И уж если он взорвал хранилище, то должен был исчезнуть с лица земли вместе с ним.
И вот однажды ночью, продираясь сквозь джунгли, я увидел берег, а рядом с ним — маленькую полуразвалившуюся хижину из соломы. Я пошел к ней, думая переночевать там, если позволят вездесущие насекомые и ядовитые рептилии.
Я вошел в дверной проем и тут же остановился. На импровизированном табурете сидел мужчина. Он поднял голову, когда я вошел, и лучи луны упали на его лицо.
Я попятился, трепеща от ужаса. Это был де Монтур, и луна была полной!
Я стоял, не в силах бежать; он поднялся и подошел ко мне. Лицо его, хотя и изможденное, как у заглянувшего в ад, было лицом… здравомыслящего человека.
— Входите, друг, — сказал он, и в его голосе звучало великое спокойствие. — Входите и не бойтесь меня. Волчий демон покинул меня навсегда.
— Но скажите мне, как такое произошло? — воскликнул я, схватив его за руку.
— Я выдерживал страшный натиск, когда бежал к реке, — ответил он, — ибо бесплотная тварь обуздала меня и призывала впутаться в кровавое побоище против туземцев. Но душой и разумом я на краткое время смог одержать победу — и этого времени мне хватило, чтобы воплотить замысел в жизнь. И я верю, что добрые святые в тот момент пришли мне на помощь, ибо я жертвовал собой во имя других. Я прыгнул в реку и поплыл, и крокодилы вмиг окружили меня; вновь оказавшись во власти демона, я дрался с ними в воде… но затем, совершенно нежданно, его хватка на мне ослабла!
Выбравшись на берег из воды, я запалил склад. Взрыв отшвырнул меня прочь на сотни футов, и несколько дней я просто блуждал по джунглям в беспамятстве. И когда наступило полнолуние… неизбежная пора… я не ощутил на себе гнета волчьего изверга. Так что я теперь свободен — свободен! — Чудесная нота возвышенного ликования прозвучала в его словах: — Моя душа вольна — и теперь, как это ни невероятно, демон лежит утопленным на дне реки в туше одного из тех аллигаторов!
Перевод Г. Шокина
Примечание
Рассказ написан в 1925 году. Первая публикация — журнал “Weird Tales”, апрель 1926-го. Был написан после «Случая в Вильферском лесу», прямым продолжением которого и является. С текстом была связана интересная история из биографии автора: 20 января 1926 года Говард получил от редактора “Weird Tales” Фарнсворта Райта письмо, в котором тот сообщал, что номер журнала за апрель готов почти полностью, в том числе и обложка с иллюстрацией к рассказу Говарда. Однако сам текст художник не прислал, поэтому Райт запросил у автора черновик истории. У Говарда не осталось черновика, однако он, обладавший фотографической памятью, в течение нескольких дней написал рассказ заново и выслал редактору.
На начальном этапе существования “Weird Tales” (основан журнал был в 1923 году) истории об оборотнях были очень популярны и попадали чуть ли не в каждый номер, однако «Волкоглава» редактор Фарнсворт Райт отметил особо еще на стадии предпечатной подготовки, анонсировав эту публикацию еще в декабре 1925 года в разделе писем: «Те, кому по нраву истории о вервольфах, <…> предвкушайте великолепную историю Роберта И. Говарда “Волкоглав”. В ней мистер Говард пишет об оборотнях с точки зрения, которая никогда ранее не использовалась в литературе». Трудно сказать, действительно ли новаторство Говарда столь существенно, но стоит отметить, что подход к фигуре оборотня как к животному, способному превращаться в человека (или, как в настоящем случае, — к мстительному духу животного, способного превращать человека в зверя), действительно не встречался ни в одном из подобных рассказов, публиковавшихся в “Weird Tales”, и близок скорее не к популярной трактовке образа тех лет, а к древнеазиатской мифологии, где оборотни изначально являются некими потусторонними существами полуживотной природы, а не людьми, обращенными при помощи укуса, знахарства или проклятия. Также в этом рассказе отмечаются те характерные черты изложения, которые исследователями его творчества в конце ХХ — начале XXI века будут оцениваться как «проявления крайней степени расизма» (см. комментарий к рассказу «Черный Ханаан»). Так или иначе, согласно читательскому голосованию, «Волкоглав» занял второе место среди всех рассказов в апрельском выпуске “Weird Tales” за 1926 год. Для молодого писателя, который опубликовал в журнале всего лишь третью свою работу, это было значительным успехом.
Гадина из сна
Ночь была странно тихой. Когда мы сидели на широком крыльце, глядя на обширные тенистые пастбища, эта тишина проникала в самое сердце, и долгое время никто ничего не говорил.
Долго ли, коротко ли, над темными горами, раскинувшимися на восточном горизонте, опустилась слабая светящаяся дымка, и совершенно неожиданно взошла большая золотая луна, осветив сцену призрачным светом. Черные стволы могучих деревьев в этом свете напоминали зияющие узкие проемы, уводящие незнамо куда. Легкий ветерок дул с востока, превращая нескошенную
