Юлия Знаменская - Клятва воина

Юлия Игоревна Знаменская

Клятва воина

Черный ворон кружил высоко в небе. Тагр лежал на дне огромного зеленого океана сочной травы, волны ветра приятно обволакивали бледное лицо. Еще живой, но уже отстраненный взгляд ярко синих раскосых глаз следил за траекторией черной птицы. Они оба ждали смерти. Тагр своей. А ворон чужой.

Синие глаза всегда отличали крепкого солдата армии хана Алтангэрэла от остальных собратьев по оружию. Его мать была славянкой, украденной принцессой из далекого королевства, где рыцари преклоняли перед дамой колено и сражались за благосклонность ее взгляда. Отец — настоящий монгольский воин с родовыми знаками на теле и горячим духом боевых предков в сердце. Тагр вспоминал мать, ее русые пышные волосы, и ее синие озера-глаза… Отец любил свою принцессу Каролину, носил ее на руках, она никогда не была для него невольницей или пленницей. И если бы не коварный мстительный хан, родители Тагра до сих пор были бы счастливы.

Тагр плакал как ребенок, понимая, что вот-вот дух покинет его. Он не успел выполнить долг, нарушил клятву, данную на могиле матери. Боль отчаяния томила сердце воина. Он не успел…

— Что за бред сегодня снился всю ночь! — Сергей вскочил с дивана, глянул на часы и вприпрыжку дунул в душ. Проспал.

Бодрящие струи приводили растрепанное сознание в порядок, нащупав на полке шампунь, ведущий программист группы компаний "Система Ноль" вымыл вьющиеся черные волосы. Потом переключил кран влево и на несколько секунд замер под ледяным дождем.

Пришлось забыть про любимого серебристого "коня" и в ускоренном режиме нырнуть в душное, толпящееся, потеющее метро.

— Где все? — удивился измученный транспортом Сережа, влетев в кабинет начальника проектов Баринова.

— У самого, — вяло, но со значительностью в ударениях, произнес Баринов, театрально закатив выпуклые глаза.

— А что там сегодня?!

— Понедельничная порка, — скривив улыбочку и отхлебывая кофе из огромной домашней кружки, сипел Баринов.

— Да, может оно и к лучшему. Сон дурной видел. Не к добру, как чувствовал.

— Кофейку будешь?

— Не, расслабься. Меня берет только коньяк.

День прошел сносно, удалось даже разгрести кучу висяков, накопившихся с прошлой недели. Сергей набрал любимый номер и расплылся в истоме удовольствия, прильнув к мобильнику:

— Это я. Мы идем сегодня в "Атолл", помнишь?

Мобильник хихикал и игриво выражал сомнения.

— Даже не надейся, моя рыбка, я уже еду.

Перед уходом, Сергей погасил верхний свет и выключил обе настольные лампы. Через пустое офисное окно, на котором даже не было жалюзей, в кабинет лился свет летнего вечера, закатные лучи еще горели страстью дневной жары. Сергей собрался закрыть крышку все еще светящегося ноутбука. Мысли уже давно убежали в мерцающий неоном танцпол любимого клуба, воображение вовсю рисовало пухлые губки юркой золотой рыбки Марины. Но вдруг Сергей замер в нелепой позе, уставившись в монитор.

В ленте новостей мелькнуло сообщение. В Казахстане найдена могила неизвестного воина предположительно 9 века нашей эры. На черепе характерные сколы, на шлеме гравировки… Так, это не интересно. Но вот медальон на теле оценивается в миллионы евро. Есть предположения, что на нем кистью неизвестного мастера изображена принцесса Каролина, которая пропала без вести в тот же период. Фото медальона заставило Сережу застыть в недоумении и ужасе: на нем изображена ОНА! Его мама.

Ураган предположений, сумбурных догадок накрыл медным тазом романтическое свидание с золотой рыбкой. Да и сама рыбка неожиданно побледнела и подурнела на фоне разнообразных селедок и плотвичек в данс-море танцпола.

— Ты сегодня странный, мышонок! Ну что с тобой, пойдем подвигаемся! Чмоки-чмоки!

Марина по-хамски лезла под рубашку, царапалась и целовала его каждые пять секунд.

— Извини, срочная работа сегодня. Всю ночь придется пахать. Чмокс тебе самый-самый.

Мысленно отплевавшись от липких чмоксов и чмокочек, Сергей добрался до дома.

Еще раз прошерстил интернет на предмет странной находки. Увеличил все возможные фотографии монгольских трофеев. За несколько последних часов проявлялась все более четкая цепь исторических разгадок. Японский профессор Катоеми, который всю жизнь раскручивал этот клубок, заявил, что найденная могила открывает сразу несколько связанных тайн.

"Каролину в возрасте тринадцати лет выкрали враги отца принцессы, короля Ратольда, и продали девочку монголам в гарем к хану. Хан пренебрег угловатой долговязой девчонкой, подарив ее своему лучшему воину за заслуги. Доблестный монгольский воин Тагр забрал ее к себе в гарем. Известно, что Каролина стала любимой женой, родила единственного сына, которого назвали в честь отца. Как и положено по их традициям. Сын отличался невероятной силой, выносливостью и смелостью. Стал во много раз более ярким военачальником, чем его отец. Есть основания утверждать, что именно Тагр-младший лежит в найденной могиле. И на медальоне изображена его мать.

Каролина со временем стала чудной красавицей, и хан вспомнил, что девушка предназначалась когда-то ему. Хан попытался отобрать красавицу силой, но Тагр старший встал стеной за любимую жену. Произошел конфликт, стоивший великому воину жизни. Хан приказал жестоко пытать воина, вырвать признание в заговоре против него. Казнь Тагра была страшной и невиданной по своей дикой жестокости. Каролина выпила яд и умерла по собственной воле. Известно также, что Тагр-младший поклялся собственноручно отрезать хану голову. Но погиб в тяжелой битве где-то на севере современного Казахстана."

Сергей несколько раз прочитал интервью с профессором Катоеми и задумался. Почему историческая сказочка так сильно волнует? Нервы натянуты. Пульс зашкаливает?! Странно.

Сон настиг его прямо за столом. Сергей положил голову на руки и мгновенно отключился.

Лицо мамы, бледное, бескровное, чужое. С огромным трудом она шевелит тяжелыми губами, пытается что-то сказать. Слышится ее шепот: "Ты должен, ты обещал!"

Во сне прошли секунды, а наяву четыре часа. Голова гудела и отказывалась соображать. Сергей распрямил затекшую спину, сдернул несвежие носки и босиком пошлепал через коридор на кухню. Налил пол стакана водки и выпил. Не закусывая.

Мама умерла двадцать лет назад. Отравилась. Спасти не успели, хотя, возможно, и могли. В предсмертной записке было только "Прости. Не могу больше." Кому адресовано послание, Сергей не знал. От десятилетнего сына многое скрыли. Оксана Владимировна очень любила мужа, но бросила его сама, ушла к какому-то высокопоставленному любовнику. И больше ни ответа, ни привета. И вдруг на тебе — суицид! Никто ничего понять не мог. Отец тему не поднимал, только пил как проклятый. И умер через пять лет после жены.