Михаил Михайлов - Я - привидение.

Вывернуть не удалось — машина на почти двухстах километрах в час влетела в дорожное ограждение и закувыркалась под обочиной. Руль лопнул от удара, и его обломки вошли Максу в грудь, пробив легкое и исковеркав ребра. Двигатель тоже внес свою лепту в уничтожение молодого и здорового тела — проломив переднюю панель, он под углом вылетел через правую заднюю дверь, по пути оторвав ноги водителю. Еще ранее бак оказался вспорот металлическими листами ограждения, и теперь бензин расплескался внутри машины и на окружающую землю. Молодой человек был еще жив, когда полминуты спустя в результате замыкания проводки автомобиля веселая, голубоватая искра воспламенила топливо, щедро залитое ранее в бензобак. Жар привел в чувство Максима и тот, не выдержав чудовищной боли закричал. Немногочисленные очевидцы происшествия от неожиданности отшатнулись в сторону — так громок и безумен был возглас заживо сгорающего человека. Его агония продлилась не более пары минут, но в тот миг она показалась ему бесконечной. Потом его окутала серебристая непрозрачная дымка, и парень потерял все свои чувства и ощущения времени.

Максим Баранов был молодым человеком в возрасте двадцати двух лет. Имел неплохую работу с очень хорошим окладом инструктора по страйкболлу. Обеспеченные мужчины и женщины, стремясь почувствовать себя Рембо или его женственным образом крутой героини, платили сумасшедшие деньги за возможность пострелять по себе подобным, ощутить на себе чужие попадания, а потом в компании хвастаясь громко делиться впечатлениями о прошедшем «бое». Сегодня никуда идти не надо было — ночной дождик щедро напоил землю, а заодно и размыл холм, на котором происходили перестрелки. Но это давало ему возможность сесть за руль своей «восьмерки» и насладиться упоением скорости на трассе. Его машина прошла крутое тюнингование и переделку и теперь могла поспорить если и не с Феррари, то с ее более младшим собратом. На улицу Максим вышел в приподнятом настроении, даже приснившийся сон, не задержавшийся в памяти, но оставивший после себя глухую тоску, как о чем-то потерянном, не портил его веселье.

«— Давненько не чувствовал себя таким бодрым — промелькнуло у него в мыслях — будто я ребенок, поднявшийся рано утром первого января, в предвкушении подарков от Деда Мороза, лежащих под елкой».

Быстро сбежав по ступенькам с третьего этажа, Максим вышел на стоянку, где блестела серебром его «ласточка».

— Приветик, малышка, ну что — покатаемся? — ласкова, обратился парень к машине. Колокольчиком прозвучала, снимаемая сигнализация и тихо щелкнули замки на дверях. Максим легко уселся на сиденье и запустил двигатель. Мощный, форсированный движок откликнулся еле слышным басом и начал тихо урчать, словно огромный сытый кот.

— Сейчас проветримся с тобой с часик, а потом заскочим за одной крошкой — только вчера познакомился на принятии новичков в наш клуб. Девчонка просто восхитительная, второй такой еще не видел — проговорил Максим, трогаясь с места. В голове промелькнула мысль, что он сам на себя не похож с утра. Да еще этот разговор сам с собою. Решив списать на предвкушение в ожидании будущего свидания, Баранов выехал со двора и влился в автомобильный ряд, текущий по улице.

На городских улицах он вел себя, как примерный водитель и никогда не нарушал правила, по крайней мере, стремился к этому, все-таки ситуации бывают разные. Сейчас минут двадцать надо будет выбираться из города, а вот потом на трассе оторвется на полную.

Городские окраины он миновал даже раньше запланированного времени, во время движения он ловил себя на том, что незаметно для себя прижимает педаль газа сильнее, чем следует и сбавлял газ. Только для того, чтобы через пару десятков метров вновь прибавить скорость. Максим не считал себя безумным фанатиком скоростей, машину он любил и берег. Различные мероприятия гонщиков он посещал — его друг, занимающийся переделкой «восьмерки» был признанным мастером в той среде по переделке машин. Но никогда не участвовал в них, у него сердце кровью обливалось, когда видел саженые внутренности очередной полированной, сверкающей хромом красавицы. Никогда не позволил бы подобное сотворить со своей машиной.

Эту любовь к технике он получил от отца, который работал автослесарем в автобусном депо и по совместительству часто ремонтировал чужие машины и машины своего начальства. Сам Макс тоже часто прикладывал руки к починке или осмотру автомобиля, но не мог сравниться с мотором, парнем чуть постарше его самого и влюбленный в свою профессию по уши. Именно Мотор занимался его машиной, и он же таскал его на соревнование стритрейсеров.

Сейчас Максим летел по трассе и понемногу набавлял скорость. Сотрудников ДПС он не сильно опасался — эта трасса была не самым хлебным местом, по причине не сильной загруженности, да и время было еще раннее. Стрелка на спидометре перевалила за отметку в двести и продолжала медленно двигаться в крайнее правое положение. От заводской комплектации «восьмерки» осталось только внешняя оболочка, правда в меру зализанная и обзаведшаяся различными аксессуарами вроде электрозеркал, фирменных дворников и кучей других мелочей, понятных, только внимательному и понимающему взгляду.

Молодая шикарная женщина, выглядящая под стать своей иномарки заоблачной стоимости, такой ценительницей не была. Мельком взглянув на приближающуюся машину с типичной внешностью продукции отечественного автопрома, она резко вырулила с обочины, и рванула вперед, ни мало не беспокоясь о возможных последствиях своего необдуманного поступка. Подрезанная «восьмерка» Макса никак не могла сбросить скорость или избежать столкновения иным способом, как вырулить на встречную полосу. Это могло бы помочь избежать катастрофы, если не следующий встречным курсом автобус.

— Ах ты, сука крашеная — вырвалось у Макса, перед тем, как он повернул свою машину в сторону дорожного ограждения, чтобы избежать столкновения и еще больших человеческих жертв. Себя он уже не видел в списках живых, помочь могло, только прямое вмешательство божественных сил.

Вывернуть не удалось…

Глава 1

Вокруг Максима клубился странный серебристый туман. Ему казалось, что еще минуту назад плоть обугливалась под воздействие жаркого огня, всепожирающего и неумолимого в своей целеустремленности. Сейчас он видел свое тело совершенно целое, и даже одежда не была повреждена.

— С ума сойти, неужели у меня глюки или я попросту сплю и все это мне видится, но как же это реально — непроизвольно вырвалось из его губ. Предшествующая картина аварии и последующего пожара была чрезвычайно настоящей. Такое, ни в каком сне не присниться. В следующую минуту промелькнула другая мысль, не менее безумная, но все-таки тоже вполне вероятная. Она заключалось в том, что он находиться в реанимации, а все теперь видимое это коматозные последствия, все ж врачи не смогли полностью узнать, что нас ждет в промежуточном состоянии между смертью и жизнью.