Алия Якубова - Дети ночи: Печать Феникса

Алия Якубова

Дети ночи: Печать Феникса

Глава 1.

Осень накинула на Москву золотое покрывало. Для середины сентября погода стояла удивительно теплая. Настоящая золотая осень. Ласковая, бархатная. Деревья поспешно меняют уже поднадоевшую зеленую листву на все оттенки золотого. И даже сквозь городской смог просачивался тонкий запах прелой листвы.

И, вместе с тем, осень - предвестница зимы, и никуда от этого не деться. Дни неумолимо становятся короче, а ночи длиннее. Но есть те, кому и это очень даже нравиться. Вампиры. Хотя люди и не подозревают, что дети ночи живут бок о бок с ними, но это так.

На улице уже вечереет, и люди в большинстве своем стремятся домой, спать. А в одной из квартир-пентхаусов "Алых Парусов", только наступило "утро". Причина такого странного поведения обитателей крылась как раз в том, что они вампиры.

В квартире (весьма просторной, надо отметить) жили трое: девушка с сестрой и молодым человеком. Во всяком случае, именно такая версия была выужена соседями.

На самом деле квартира принадлежала Алексе - Магистру над всеми вампирами Москвы, точнее Магистру Города. Она заняла это место всего года три назад, хотя ее возраст подобрался к девятистам годам. Вампир клана Инферно, королевского клана.

Сейчас она как раз проснулась и потянулась в кровати - совсем как человек. Внешне ей нельзя было дать больше двадцати пяти. Высокая, под 185 сантиметров, телосложение спортивное, даже мускулистое - сказалась прошлая профессия кузнеца. Лицо открытое с высокими скулами и удивительными фиалковыми глазами. Волосы светлые и длинные, но если Алекса завязывала их в хвост (что обычно и делала), то они кажутся короткими. Вообще Магистра Города достаточно легко принять за юношу, чем она нередко пользовалась.

Потянувшись, Алекса попыталась встать, но чья-то рука вынырнула из-под одеяла и обняла ее за талию.

– Сергей, пусти! - засмеялась Алекса. - Вставать пора. Не притворяйся, я знаю, что ты тоже уже не спишь.

– Все равно не хочу вылезать из теплой постели, - раздался приятный, но сонный голос, а из-под одеяла вслед за рукой показалось и все остальное тело.

Не сложно догадаться, что Сергей тоже был вампиром, хотя, как и Алекса, выглядел лет на двадцать пять, но был значительно старше. Ростом примерно как и Алекса, может чуть выше. Телосложение атлетическое, чуть худощавое. Красивое открытое лицо, сейчас чуть заспанное, обрамляла грива длинных немного вьющихся темно-каштановых волос, эдакий цвет горького шоколада. А взгляд светло-карих, скорее даже ореховых глаз сейчас был направлен в спину Алексы.

Вскоре он уже не мог просто смотреть, к взгляду присоединились руки. Алекса улыбнулась, поцеловала его, но потом, к его разочарованию, все-таки отстранилась, сказав:

– К сожалению, правда пора вставать.

– Ты куда-то торопишься?

– Я же вроде говорила, надо в аэропорт. Лазель сегодня прилетает, и я хочу ее встретить.

– Лазель? - Сергей тотчас нахмурился. - Что-то она больно скоро.

– Ее не было два месяца.

– Правда? Я думал меньше. Честно говоря, я не предполагал, что она вообще захочет вернуться.

– Это почему? - немного раздраженно спросила Алекса, натягивая белье.

– Ну… - в раздумьях Сергей перевел взгляд с вампирши на висевшую над кроватью картину. Чернокрылый ангел и пантера. Преобладают черные и красные цвета. Равно как и в самой спальне.

– Так почему? - вновь спросила Алекса. Ее не так-то легко было сбить с мысли.

– Хм… у нее могут быть и другие дела. Мало ли, - Сергей постарался непринужденно пожать плечами.

Алекса вздохнула, снова села на кровать и серьезно спросила:

– Сергей, почему ты никак не можешь принять Лазель? Она ведь спасла тебе жизнь, едва не пожертвовав собственной.

– Да уж. А перед этим она же меня чуть не убила, натравив универсального вампирьего убийцу.

– И все-таки она нашла в себе силы простить тебя, а ты?

Так случилось, что давно, несколько сотен лет назад, Лазель и Сергей полюбили одну и ту же девушку. Сергей поторопился, обратил ее, но девушка этого не выдержала и убила себя на солнце. Лазель нашла ее, умирающую, и поклялась отомстить.

Но позже выяснилось, что объект ее мести - друг и возлюбленный Алексы, к которой Лазель питает весьма нежные чувства. Это-то и заставило ее отказаться от мести. Причем пришлось в чем-то даже перешагнула через себя, но все-таки смогла. Для Лазель нынешние отношения оказались важнее прошлой боли.

А вот с Сергеем оказалось куда как сложнее. Он по-прежнему относился к Лазель с большим подозрением. И одна из главных причин подозрительности крылась в ревности, банальной ревности к Лазель. Сергей знал, что Алекса ей до сих пор далеко не безразлична. А если учесть всю необычность рода соперницы, ее силу и возможности… Этого было достаточно, чтобы Сергей чувствовал себя неуверенно. Да, Алекса не давала повода, но и не спешила развеивать его подозрения. Во многом потому, что просто считала это глупым.

Вот и сейчас, в ответ на многозначительное молчание Сергея, она ответила:

– Давно уже пора забыть прошлые обиды. Лазель старается вести себя предельно корректно.

– Вот такие разительные перемены меня и настораживают, - буркнул Сергей.

– Право, хватит. Если бы у нас что-то было, я бы не стала играть в банальный треугольник. И закроем тему. А то вон уже и Полина проснулась.

Полина - третья обитательница квартиры. Тоже вампир, только совсем юный, пребывающая в этом состоянии лишь четыре года. А так ей нельзя дать больше семнадцати. На самом деле ей было лишь пятнадцать, когда ее обратили. И это была не Алекса, а ныне уже покойный вампир. Прежний Магистр Города. Но Полина стала воспитанницей и любимицей Алексы. Проблема в том, что ей всегда предстоит выглядеть юной девушкой. Среднего роста, изящной, с миловидным, словно кукольным, лицом в обрамлении черных до плеч волос с короткой челкой и с серыми глазами.

Образец самой невинности, которую, при обычном раскладе, никогда бы не сделали вампиром. То, что она им стала - роковая случайность. Найдя ее на грани безумия, Алекса всеми силами старалась и старается помочь ей. Полина - одна из самых юных вампиров, сотворенных в мире за последние несколько сотен лет.

Но сама Полина относится к этому легче, так как, во-первых, еще не до конца видит суть проблемы, а во-вторых, ее пока сильнее волнует расставание с обычной смертной жизнью. Как говорила Лазель, она еще не оплакала свою смертность.

И все-таки во многом Полина продолжала оставаться веселой и беззаботной девушкой.