Заветное желание - Сева Голубев

Сева Голубев

Заветное желание

За окном бушевал ураган.Когтистые лапы деревьев скребли по стеклу окна, злобный великан-ветер пытался сорвать с дома крышу, но его грубые пальцы соскальзывали с мокрой черепицы и от досады он бил по дому, так что стены тряслись, а вся округа наполнялась пугающими раскатами грома. Костя лежал в своей постели, укрывшись с головой. Дышать было тяжело, но он боялся высунуть хотя бы нос, точно зная, что в темноте его комнаты притаилось множество монстров, привлеченные шумом непогоды.

– Если бы только папа был здесь… – тихо пролепетал Костя, и тут же в груди образовался странный, щемящий комок, еще сильнее затруднивший дыхание.

Костя воображал, что папа исчез в точно такую же ненастную ночь. Вышел из дома и не вернулся. Не смог найти дорогу назад, заколдованный злым волшебником. Где-то там за толстой стеной дождя он прямо в эту секунду сражается с чудовищами, отрубает их цепкие, скользкие щупальца, чтобы вернуться к Кости, который лежит в кровати окруженный вытянутыми тенями-призраками.

Все это Костя воображал потому что не мог вспомнить их последний с отцом момент. После того, как папа с мамой разошлись, прощания в маленькой, захламленной прихожей стали рутинным ритуалом. Все они слились в одно бесконечное мгновение, и как ни старался, Костя не мог вспомнить ни цвет папиной одежды, ни то что папа сказал ему в тот самый последний раз. Если бы он только знал, что именно этот раз будет последним! Он бы запомнил каждую деталь, каждую морщинку на улыбающимся папином лице, запах его одеколона, движения огромный, жилистых рук, и главное то, что он ему говорил. Папа наверняка дал ему ключ к этой тайне. Но Костя был слишком глуп, чтобы обратить на него внимание. И теперь папа исчез.

Но другие взрослые тоже точно перестали существовать в его жизни. Или скорее они вычеркнули Костю из своей собственной. Костя передвигался между столбами их ног, тянул за подолы и рукава, но никто не обращал на него внимания. Точно на нарисованного призрака из фильма, который он когда-то видел по телевизору.

Иногда мама все же обращала к нему затуманенный взгляд своих больших, серо-голубых глаз и бормотала что-то еле складывающиеся в обещание, что папа скоро вернется. И это все что нужно было Кости. Его спасательный круг, за который он зацепился в бушующем океане неизвестности. Теперь у его жизни была цель – дождаться отца.

Поправляя на нем шапку в прихожей, мама внезапно сказала:

– Маленькие дети неимоверно сильные, ты же знаешь, – она заглянула ему в глаза и все внутри Кости сжало паникой, он совершенно не знал, что ответить, но мама просто продолжила. – Ваша связь с ТЕМ миром, еще очень сильна.

Многозначительно сказала она и затянула шарф так, что у Кости перехватило дыхание.

– Ты можешь этого не осознавать, – продолжила она. – Но знаешь все наперед. Знаешь где ОН. Жив или нет. И если ты действительно захочешь этого, ОН вернется.

Костя давно заметил, что мама перестала называть отца по имени и слова “папа” тоже избегала. Иногда, когда она была особенно зла, проскакивала его фамилия, что казалось Кости неимоверно глупым, ведь они носили ее всей семьей.

– Только ты должен желать по-настоящему, – заклинала она поправляя куртку в сотый раз. – Искренне, всем сердцем, ты меня понимаешь?

Она взяла его лицо в чашу своих ладоней и приподняла, руки ее были сухие и шершавые, и очень-очень холодные, словно готовили его к встречей с морозным, зимнем утром.

Костя думал, что сейчас мама поцелует его на прощание, но вместо этого она обслюнявила свой палец и начала что-то интенсивно втирать в его щеку.

Сейчас, спустя месяцы после того разговора, Костя прокручивал его в голове. Он делал так каждый вечер, иногда до самого утра, не способный заснуть. Лежа в маленькой, душной комнате, он каждый вечер превращал себя в одну единственную мысль “Вернись, вернись, вернись!”. Иногда он вступал в дебаты с богом, пытаясь то торговаться, то угрожать. “Верни мне папу и я буду самым хорошим и добрым мальчиком на планете, а если не вернешь….Я перейду на сторону демонов!” Но Бог игнорировал его, как и другие взрослые.

* * *

Утром Костя не хотел просыпаться. Голова была тяжелой. Казалось он только-только закрыл глаза, когда мама зашла в комнату и включила свет. Но мать лишь отмахнулась на его заверения, что он всю ночь не спал и не в состоянии идти в школу.

– Ну хоть простыни сегодня сухие! – устало сказала она, стягивая с Кости одеяло и с мерзким хихиканьем добавила. – Неужто ты решил повзрослеть?

Лицо Кости запылало. После развода родителей он начал мочиться в постель, словно малыш. А после исчезновения отца это случалось настолько часто, что последний год в детском саду он начал бояться дневного сна.

Мать снова не стала дожидаться от него никакого ответа. За окном уже ярко светило солнце, высушивая последние напоминания о ночном урагане. Теплое сентябрьское утро было неотличимо от летнего. Но сегодня ему нужно идти в школу. Костя громко сглотнул. Первая экскурсия в его жизни. Никакого радостного возбуждения от предвкушения нового опыта он не испытывал. В животе тяжелым комом притаился страх. Что-то обязательно пойдет не так. Учителя забудут его одного, слишком занятые разговором. Грубые одноклассники столкнут в грязную, замасленную воду городского канала. Плавать он умел, но как вскарабкаться назад по одетому в мрамор берегу?

– Тебя наверняка укачает, – подтверждая его опасения проворковала мать засовывая пакет мятных пастилок в карман его куртки.

– Можно мне остаться дома? – плаксивым голосом начал Костя.

Мама удивленно вскинула густые брови:

– Как это так? Не говори глупостей. Мы же заплатили. Денег нам никто не вернет уже.

Она продолжила мыть посуду словно вопрос исчерпал себя.

– Но я чувствую! – Костя ухватился за последнюю соломинку. – Я чувствую, что мне нельзя туда ехать!

– Глупости. – фыркнула мать и забрала у него тарелку. хотя он еще не успел доесть завтрак.

– Но…Ты сама говорила! Дети чувствуют то чего взрослые не понимают!

– Это не так работает. – в голосе матери начали появляться свинцовые нотки.

– А как? – прошептал Костя, зная что любое его действие может привести к взрыву.

– Не твоего ума дела! – прикрикнула мать. – Иди одевайся! В могилу меня свести хочешь! Сразу видно чей ты сынок!

– Твой? – растеряно пискнул Костя, спрыгивая с кухонного дивана.

– Паршивец! – крикнула мама целясь в него полотенцем,