Основной закон-2 - Дмитрий Николаевич Матвеев
К удивлению Валерика, реакцией стал гнев:
- Да я их всех в гробу видала в белых тапках! На папашу мне плевать, как он на меня наплевал. А за себя я не боюсь. Всё, отбоялась!
И опять: искренние эмоции, ни слова лжи. Это рассеяло сомнения окончательно.
- Ну что ж, тогда иди, собирайся. У тебя полтора часа, потом придет машина. А я пока займусь билетами, да подготовлю Иринку.
***
Подполковника в отставке Бориса Фёдоровича Усольцева не было дома несколько дней. На звонок в дверь никто не открыл. Это было странно: дочь давно уже не выходила из дома. Он отпер своим ключом, бросил рюкзак в угол прихожей, разулся и первым делом проверил дальнюю комнату: пусто. Значит, Меркушин слово сдержал: в течении десяти дней подружку свою забрал. Куда – не его, Усольцева, дело. Ну а Вероника, освободившись от сдерживающего фактора, наверняка куда-нибудь усвистала.
Усольцев ушел к себе, переоделся в домашнее и отправился на кухню. Включил чайник, достал из шкафа заварку, сахар, хлеб. Повернулся к холодильнику за маслом и сыром и взгляд тут же упёрся в листок бумаги, прикрепленный магнитом к дверце. На нем почерком Вероники было написано лишь одно слово: «Прощай». А ещё – подпись и дата.
***
Переезд прошел строго по плану. То ли звёзды так сошлись, то ли вмешались высокие покровители, но машина была подана вовремя, поезд пришел строго по расписанию, а в нужном вагоне нашлось свободное место в соседнем купе. К полустанку назначения поезд пришел вовремя, а там уже ждала другая машина, которая с должным бережением довезла до нужного места и пациентку, и сопровождающих её лиц.
У дома обнаружились машина электросетей, пара электриков, со всей возможной скоростью заканчивающая монтаж оборудования, и лично господин Трофимов.
- Здравствуйте, Валерий Григорьевич, - улыбнулся навстречу приехавшим посредник. – Вероника Борисовна, если не ошибаюсь?
Та молча кивнула.
Трофимов подошел к каталке, посерьезнел:
- Да, фотографии явно приукрашивали действительность. Но пойдемте в дом. В нем все работы уже завершены, осталось только подключить его к сети, чем и занимаются доблестные электрики. Им осталось работы от силы на полчаса. А пока они трудятся, я вам всё покажу. Кроме того, Ирину Васильевну стоило бы сразу поместить в предназначенную для неё комнату. Не стоит смущать рабочих, они без того уже на нас косятся.
***
Электрики, как и обещал товарищ посредник, закончили через полчаса. Дали свет, проверили, что всё везде включается, и отчалили. Следом за ними засобирался и Трофимов. Оставил в прихожей ключи от дома, четыре экземпляра. Вроде бы все, какие полагаются, но Валерик всё равно решил поменять замки в ближайшее время. Никто ведь не мешал сделать дубликат.
Оставив Веронику обживаться, Валерик сбегал в посёлок и притащил оттуда рюкзак предметов первой необходимости и продуктов первой очерёдности. Раскидал покупки по шкафам, заполнил холодильник, застелил постели новым бельём и принялся готовить ужин. Вероника тем временем вымыла дом: полы, стены, окна.
Когда они закончили, уже наступили сумерки. Бледный призрак луны поднялся над озером и едва заметная дорожка пробежала по воде от дальнего леса к мосткам. В раскрытое окно вливался свежий чистый воздух, шумели деревья, колышимые лёгким ветерком, а на свет лампы летели ночные бабочки, всякий раз натыкаясь на москитную сетку.
Валерик накрыл на стол: простой ужин, без деликатесов. Жареная на сале картошка, свежий хлеб, огородная зелень, крупно нарезанные огурцы с помидорами. И чай с печеньем, на первое время магазинским. Вероника придвинула к себе тарелку и принялась метать все подряд, не забывая откусывать солидные куски от целой краюхи.
- Ты ж растолстеть боишься, – поддел её Валерик, - а здесь всё сплошь антидиетическое. И холестерин, и мучное, и еще куча вредных продуктов.
- Отстань, проголодалась я очень, - объяснила девушка.
С полным ртом вышло невнятно, но пояснений не потребовалось.
Чуть позже, когда тарелки опустели, настала очередь чая. От печенья Вероника отказалась. Сидела, сжимая двумя руками кружку, словно у неё мерзнут руки, глядела за окно.
- Хорошо у тебя, - сказала вдруг она. – Тепло, душевно. И красиво. Наверное, в таком доме можно прожить всю жизнь и каждый день заново любоваться всем этим – лесом, озером, небом.
- Не думаю, что мне позволят прожить здесь эту жизнь. Нет, вначале, когда это всё закрутилось, я даже почти поверил. Но потом одно, другое событие, случай за случаем. И если их все собрать вместе да как следует подумать, то выходит кисло. Как только я там, наверху, стану не нужен или возникнет какой-то резон, который перевесит значимость моих услуг для небожителей, меня тут же сдадут. И я сейчас буду стараться по максимуму использовать эту передышку, чтобы получить знания, профессию, Иринку вылечить, если это в принципе возможно. Хорошо, если получится лет пять относительно спокойной жизни. Десять – просто замечательно. Вот и буду жить, пока дают.
- А потом? Кому потом достанется этот дом? Он же ведь по всем документам принадлежит тебе!
- Ну и что? – возразил Валерик. – Ты ведь понимаешь, что у государства могут быть свои соображения на этот счет. И нет ничего сложного в том, чтобы организовать нужную ситуацию, а потом изъять его по закону. Можно и закон специальный принять. Ну а потом отдать лакомый кусочек другому, более нужному. Так что домик останется моим ровно до тех пор, пока наверху не решат иначе. Но ты права, здесь хорошо. Вот и будем наслаждаться красотами, пока есть такая возможность.
Глава 21
На то, чтобы обустроиться на новом месте, хватило буквально пары дней. Валерик сходил еще пару раз в посёлок, сделал приличную кассу тамошним торговцам и в конце концов решил, что в доме имеется всё необходимое. Он отзвонился Венедиктовне, Трофимову и день спустя потянулись трудовые будни.
Пару дней в неделю Валерик лечил по заявкам Гаранта. Об этих пациентах загодя, во избежание накладок, предупреждал Трофимов. Как правило, по его рекомендациям приезжали тучные старики, желающие продлить срок доступности удовольствий. Их цель виделась отчётливо и прозрачно: лишние несколько лет без ограничений позволять себе табак, водку, жареное мясо и молодых женщин. Конечно, эти люди могли оказаться ценнейшими специалистами, выдающимися государственными деятелями, но слишком уж откровенно глядели они на Веронику, если ей случалось проходить мимо. Да и прочие привычки легко угадывались: слишком одинаковой была клиническая картина.
Судя по всему,
