- Бояринов Максим
Машины въехали внутрь. Мелькнули бойцы дежурной смены. В бронежилетах, с оружием. Стоящий чуть поодаль БТР-80А бдительно водил орудием, словно принюхиваясь. Ничего себе! Подмосковье, а по-боевому службу несут.
Сбавив скорость, машины запетляли между защитными надолбами. Пашкин, сидящий в кабине второго грузовика у окна, только головой крутил, подмечая детали окружающей обстановки.
Проскочив “антитерактную полосу” грузовики снова набрав скорость покатили по летному полю в сторону ангаров.
- Машины - стоп! К машинам! - разом захрипели переговорные устройства, выплюнув гроздь уставных команд.
“Урал” остановился мгновенно. Майора швырнуло вперед, так что от столкновения с лобовым стеклом спасла только выставленная рука. За спиной, в кузове, тут же загрохотали ботинки. Пашкин вывалился из кабины, за ним, хлопнув дверью, вылетел Колчин. Впрочем, хлопок на фоне окружающих шумов потерялся бесследно. Вокруг все кипело и бурлило.
Не прошло и минуты, как прибывшие группы уже сформировали строй. Пашкин занял положенное место рядом с Колчиным. Вовремя. Из подлетевшего со стороны КПП «Тигра» выскочил, ухитряясь одновременно разговаривать по телефону, зажатому между ухом плечом, и подписывать документы прямо на полевом планшете, полковник Климов.
- Командиры и замы, ко мне! - рявкнул комбат. В голосе не было ни следа давешнего радушия.
Какой там на хрен ворон - тигр, крови алкающий, мелькнула несуразная и нелепая мысль. Но с места Пашкин сорвался резво, в паре метров от командира перейдя на уставной строевой шаг…
- Все готовы? - оборвал комбат хоровой доклад.
- Тык точна! - синхронно выдохнули командиры. Пашкин молча кивнул. Хрен его знает, готовы, не готовы. Он и в должность толком не вступил…
Но Климов в детали вдаваться не собирался. И строевой смотр с предъявлением многочисленных бирок, портянок, наличия расчесок с носовыми платками похоже, в планы комбата не входил.
- Ваш борт - семьсот полста первый.
- Как обычно... - негромко сказал кто-то неопознанный.
- Наши перекинут в Моздок, - продолжил Климов, не услышав или пропустив мимо ушей комментарий. - Дальнейшая задача - по прибытию. Погрузка по обычной схеме. После взлета - отдых и подготовка к работе.
- Разрешите выполнять?
- Разрешаю ускориться! - комбат вскинул ладонь к берету.
Неровный строй из четырех командиров синхронно дернулся. Развернулся, и легкой трусцой побежал к подчиненным. Пашкин старался не отставать...
Не успел еще последний боец запрыгнуть в кузов, ухватившись за выкрашенный в защитный цвет борт, как перед рычащей колонной выскочил из аэродромных лабиринтов юркий вездеходик. На его корме светился "транспарант” «Follow me» - язык авиации, даже российской военно-транспортной, оставался неизменно английским.
“Уралы” проехали метров пятьсот, постукивая шинами по стыкам аэродромных плит и снова остановились около застывшего в низком старте “Руслана”... Самолет, похожий на большого жука был настолько огромен, что даже прожекторы аэродромной команды не могли осветить его целиком, хвост и крылья растворялись в мгле.
Снова команда “К машине”, и сразу бегом вовнутрь. Бойцы обеих групп не участвуют в погрузке тяжелого оборудования, черную работу в бешеном темпе выполняют серьезные молодые ребята на юрких электропогрузчиках.
Не успел Пашкин опомниться и поудобнее устроиться в одном из кресел, закрепленных вдоль борта, как свет в отсеке погас. В синем мареве дежурного освещения закрылись люки, отсекая свист стартующих движков. Самолет вздрогнул и покатился на старт.
Дождавшись разрешения на взлет, “Руслан”с воем двигателей ринулся вперед, словно был не махиной весом хорошо за триста тонн, а представителем легкомоторной авиации. Приписанные к ОБОНу летчики не щадили пассажиров, о чем Пашкин помнил еще по давешнему полету.
Десять секунд тряски, и бок майора вжало в крепление. К счастью, организм не стал бунтовать ни сейчас, ни минут через двадцать, когда самолет набрал высоту и, открутив все необходимые развороты, пошел ровно и плавно, словно членовоз на параде. Пашкин понял, что в принципе, готов к труду и обороне. Лишь бы прыгать не заставляли. Архиглупое это занятие - из совершенно исправного самолета сигать с тряпкой за спиной. Погранцам, ну а тем более контрразведчикам, к месту действия привычнее ножками добираться. Ну или на броне, в крайнем случае. Раз персонального вертолета нет.
Красные табло, запрещающие покидать места, наконец-то погасли. Часть народа тут же двинулась к штабелям багажа, закрепленным вдоль середины отсека. Другие стали обиходить оружие, третьи разминались, кто бегая взад-вперед, кто отжимаясь от пола и выполняя хитрые комплексы упражнений. Грузовой отсек на глазах приобретал вид обжитой казармы, разве что натянутых веревок с бельем не хватало ...
Пашкин вслед за остальными поднялся и, разгоняя кровь, прошел от кормы к носу. Соваться в чужие дела не стал, понадобится - позовут. Но присматриваться - присматривался.
В носу его и перехватил Колчин:
- Где шатаешься, Роман? В кабину, на совещание!
Наверху, в кабине сопровождающих, они застали офицеров, сгрудившихся вокруг откидного столика, заваленного картами и заставленного разнокалиберными компьютерами. На их появление никто не обратил внимания. Валентин хлопнул по сиденью рядом, приглашая заместителя присесть.
Пашкин достал свой планшет, подключенный во внутреннюю сеть, и погрузился в изучение обстановки.
Штурмовать предстояло крепостные развалины, к которым прилепился горный аул. По предварительным данным боеспособного народу там человек пятьдесят, из них около двадцати с серьезной боевой подготовкой. Метрах в пятистах от аула - севернее и выше, отыскалось плоское как стол плато, на которое вполне можно посадить самолет. Конечно же, не детище Толмачева7, а что-нибудь более скромных габаритов, ожидающее их в Моздоке, для пересадки.
Дальше схема проста, как логарифмическая таблица. Первым заходом на плато высаживаются бойцы-штурмовики ( “имперские!” - фыркнул Пашкин, но сугубо про себя), и обеспечивают посадку и прием основных сил.
После высадки разведчики “прочищают” две идущие вниз тропы, которые обозначены на трехмерной карте, а штурмовая группа, оснащенная биосканерами, устраивает на вражьей базе Джаханнам, то бишь мусульманский ад, действующую модель в натуральную величину. И только потом наступает очередь аналитиков. Им, то есть Пашкину, предстоит в темпе вальса обнаружить нужных свидетелей и нужные документы, чтобы как можно скорее узнать, а был ли собственно, мальчик … ну, то есть бомба, о которой вещает “эмир” - блеф, или же она существует на самом деле.
При всем при том, каким образом они попадут в Турцию из Моздока, в плане не было сказано ни единого слова. Похоже для присутствующих этот вопрос не представлял ни малейшего интереса. Что ж, тогда и Пашкину интересоваться не след, поскольку лишние знания таят в себе многие печали.
Упорядоченный хаос боевого планирования был прерван сообщением, пришедшим почти одновременно на все устройства. Получилось прямо как в кино - изменение диспозиции по ходу ознакомления с планом. И изменение оказалось нерадостным. Ну прямо очень нерадостным.
- Две “Тунгуски”, ерш твою рать! - высказался сразу за всех командир штурмовой группы Васин. - А какого енга они там делают?
Ответил Колчин.
- По данным СВР, Джамаль их у хохлов еще в ноль восьмом купил. Ющенко тогда через Турцию поставлял для Грузии разные ПВО-шные комплексы, вот две штуки до места и не дошли... У арм-дилеров это обычное дело, сделки черные, отчетности никакой.
“И что же это меняет? - подумал Пашкин. - Неужели налет отобьют?”
Но похоже, слов “отменить операцию” в неписаном боевом уставе ОБОНа “Ворон” не имелось в наличии.
Колчин, Васин, заместитель Васина и еще один капитан, занимавший в штурмовой группе должность среднюю меж начальником штаба и начальником оперативного отдела, совещались минут пятнадцать, время от времени запрашивая по своим каналам нужную информацию. Пашкин, не участвуя в обсуждении, вызвал на свой экран данные по этой самой “Тунгуске”. Конечно, как человек военный он представлял, что за машина и с чем едят, но без подробностей и нюансов. А подробности оказались на диво интересными.
