Воин в осаде (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Хочу заметить, что мой приказ о постройке дополнительных бараков в хабитатах выполняют с куда большим тщанием и скоростью, — намекнул я волосатому заместителю мэра, — Хотите узнать, почему, Матсубара-сан?

— Окажите честь, Эмберхарт-доно.

— Я сказал фермерам, что они делают новые дома для жителей Хагонэ. Бывших.

Оседлав свою бледную зловещую клячу, я выехал в город. Не сколько по делам, сколько проветрить голову и оценить местные красоты, столь упорно сопротивляющиеся неумолимо наступающим переменам.

Ступени «пирамиды», в виде которой был построен бывший монастырь, были достаточно широкими, чтобы расположить на каждой несколько улиц, идущих перпендикулярно вырезанным в камне лестницам, изрядно уже побитым временем. Местные даже организовали нечто вроде системы фуникулеров, чтобы спускать-поднимать грузы или немощных сограждан, которых тут было не так уж и много. Здоровый климат, множество ступенек, отсутствие необходимости перенапрягаться… да за такую жизнь любой из лондонских рабочих, не раздумывая бы убил. Не удивительно, что они здесь все такие расслабленные и независимые.

Зелень, свежий воздух, тишь да благодать. Лишь издалека доносятся звонкие металлические звуки — то работает кузницы, обеспечивающая металлическими изделиями сам город и хабитаты. Хагонэ ничего не экспортирует, кроме сборов трав, поставляемых кланами тануки в обмен на молоко и мясо из хабитатов. Экономическая и политическая ценность города равны… нулю. Он даже на транспортный узел не тянет, являясь одной из тупиковых ветвей железной дороги. Надо бы разобраться с местной экономикой, что тут за травы такие, раз за счет них живет такая куча народа?!

Двигающиеся по основной дороге-лестнице вверх и вниз жители косились на меня с неприкрытой враждебностью.

То ли еще будет.

Прогулявшись и подышав свежим воздухом, я заглянул в пункт связи, который подмяла под себя рыжая Праудмур. Сама Регина радовала окружающих видом смертельно невыспавшегося человека, из-за чего мной в приказном порядке была отправлена отдыхать… после доклада. Последний оказался короток и перенасыщен эмоциями, но общую картину происходящего в империи показал.

Царили хаос и отрицание. Знатные рода в своем большинстве отказывались признавать новый правящий режим, требуя найти наследников Таканобу. Города на севере страны успешно притворялись мертвыми, не реагируя на вызовы из столицы. Юг начинал тлеть под ударами вторгнувшихся войск. Сами южане были готовы принести присягу хоть демонам, лишь бы им направили помощь. Потоки беженцев шли к центру империи, частенько двигаясь по железнодорожным путям и парализуя снабжение еле-еле удерживаемого фронта. И это еще было не самым страшным.

Вся затея китайцев не стоила бы и выеденного яйца, если бы не одно «но». Люди, прожившие десятки поколений под жадными до эфира Небесами, полностью утратили сопротивление к Бурям и, по всей логике развития событий, должны были бы отправиться на тот свет если не от эфирной Бури, так от десятка-другого «Гекат» с инквизиторских «Торов», однако имело место именно это проклятое «но».

Индокитай разгадал загадку создания серенита — металла, напрочь блокирующего эфирные волны!

Китайцы всюду с собой таскали свернутые в рулоны серенитовые сетки и кольчуги, которыми накрывали окопы, в которых предпочитали спать, совещаться и воевать. Более того, эти сетки, индивидуального и общего использования, вторженцы очень ловко использовали для борьбы с боевыми техниками японских аристократов, оказывающих им сопротивление по мере сил. Огненные шары, водяные ядра, призрачные удары — всё это теряло львиную долю эффективности, сталкиваясь с тонкой, но очень прочной сетью, которая была достаточно тяжела, чтобы солдат мог уверенно бросить её навстречу удару.

— Это — задница, — несдержанно резюмировал я, массируя себе виски.

— Еще какая, — Регина, блуждая предобморочным взглядом, шарила руками по моему сюртуку не слишком уверенными движениями.

— Я женат, — на всякий случай сообщил я девушке.

— Курить хочу — умираю, — пояснила она свои домогательства, нервно выуживая портсигар, — А что задница, так это вы правы, ваше сиятельство. Аборигены, молившиеся на свои техники, просто в панике.

— Да причем тут Япония, — вяло отмахнулся я, — Серенит!

На серените держится весь технический прогресс мира и… могущество Великобритании, единственного поставщика этого уникального сплава. Во многом благодаря аккуратной английской дистрибуции серенита и сформировалась текущая цивилизация — любой потенциальный агрессор видел перед собой угрозу лишения поставок металла. Без него остановится эфирное производство, обогрев домов, связь, водопровод, канализация, воздушные и железнодорожные сообщения.

А теперь его умеют выплавлять индокитайцы. Голова просто кругом идёт в попытках понять и просчитать хоть какие-то реалистичные варианты развития будущего.

— Я думала, что лечу сюда спасать мир от злых магов, — устало выдохнула рыжая злючка, втянув в себя едва ли не полсигареты за затяжку, — А теперь жалею, что не стала проституткой в Дублине.

— Проституткой? — вяло удивился я, витая в собственных мыслях.

— А кем еще? — иронично хмыкнула Регина, пренебрежительным жестом руки обводя собственные скромные стати, — С такой внешностью чем не занимайся, все равно через койку получится, так зачем вообще работать, если можно просто лежать, раздвинув ноги, и сладко охать?

И не поспоришь. Красивая и маленькая, как, впрочем, и большинство окружающих меня девушек. Только если у Рейко огромная для её габаритов грудь, а Момо похожа на чахлого дистрофика, то Регина скорее напоминает выточенную из кости куколку… весьма стервозную и по уши влюбленную в некоего русского (который от нее еле избавился). Близняшек-горничных я в пример вообще не беру, так как они одновременно противоестественны и идеальны.

Возле телеграфного отделения меня и нашел Накаяма Минору, он же Дарион Вайз, с сообщением о том, что некий бывший генерал, а ныне глава правительства, отчаянно жаждет со мной общения… через зеркало. Посетовав на то, что мир стремительно катится в пропасть, я почти силком оттащил Праудмур в койку, выдав охраняющей её Эдне приказ проследить за тем, чтобы рыжая отдохнула.

Вскочив в седло своего жутковатого бледного скакуна, пришпорил его, торопясь домой.

Подниматься от станции связи, расположенной у идущей через всю долину узколейки, нужно было до самого верха «пирамиды» Хагонэ, что дополнительно затруднялось движением на этом самом пандусе. Несмотря на то, что хабитаты предоставляли городу мясо и зелень, молоко здесь любили свое собственное, держа для этих целей множество коз. Решив как следует ментально подготовиться к разговору с новым главой страны, я не стал обгонять карабкающуюся передо мной немаленькую отару блеющих животных, что и послужило причиной для дальнейшего развития событий.

На меня организовали засаду.

Вылетевший из пышного куста, усыпанного белыми цветами, камень устремился мне точно в голову. Летел булыжник достаточно медленно, чтобы погрязший в своих мыслях я успел среагировать, убирая важную и нужную часть тела с траектории его полета, но был достаточно тяжел и увесист, чтобы представлять серьезную опасность. А еще он сшиб мою красную широкополую шляпу, которая мне очень нравилась. Последнее моментально привело в бешенство.

Не так давно, одним очень интересным существом мне были подарены два парных револьвера, использовавшихся знаменитым русским дуэлянтом, графом Онежским. Будучи патологически верным семьянином, сей граф имел жену, обладающую острейшим воспалением ревности, из-за чего периодически имел жуткие скандалы как в приватной, так и в публичной обстановке. Не прекословя своей супруге, он, тем не менее, изволил над ней пошутить, назвав свои новые револьверы «любимыми шлюхами», как бы в намек, что если и изменял когда-то жене, то только с ними. Несмотря на имя, оружие мне досталось чудесное, «шлюхи» представляли из себя два одинаковых хромированных револьвера очень злого калибра и потрясающей мощности. Упражняясь в тире, я искренне влюблялся в них всё сильнее и сильнее — они стали моим первым оружием, способным довольно точно отправить в цель несколько пуль из барабана, без нужды производить краткую корректировку после каждого выстрела.