Железное сердце (ЛП) - Макмастер Бек
– Мы не будем высовываться. Они ведь моя семья, пусть и считаются персонами нон грата в Эшелоне. – Лена вышла на теплое солнце. – Я хочу подарить эту игрушку Чарли. Мистера Мандевиля она не заинтересовала. – Лена не хотела, чтобы этот шедевр канул в Лету. Лучшее ее произведение, пусть даже оно сильно походило на одного знакомого угрюмого гиганта.
Все равно они в это время дня не встретятся. Она прожила в Логове достаточно, чтобы знать распорядок дня Уилла. В полдень он обычно спал после ночного патрулирования трущоб.
Ее это вполне устраивало.
Да и не все ли равно, если она больше никогда его не увидит?
***
Если Онория и удивилась раннему приходу Уилла, то виду не подала. Он хмуро поздоровался и прошел мимо. Солнечный свет проникал через чердачное окно, в лучах кружили хлопья пыли. При вдохе нос заполнился вонью химикатов с примесью крови и ромашкового чая.
– Блейд еще в постели, – сообщила Онория, заправляя темную прядь за ухо. – Он идет на поправку, хоть и не так быстро, как… мне бы хотелось.
Не так быстро, как раньше. Уилл резко кивнул:
– Мы с ним повидались.
– Конечно.
Туда он всегда пошел бы в первую очередь.
Стянув гогглы, Онор сняла фартук. Чердак состоял из двух комнат: лаборатории и боксерского зала Блейда. Уилл никогда прежде не заходил в вотчину Онории и ожидал увидеть стерильные скамьи и оборудование, поэтому удивился парочке удобных мягких кресел у камина и горе бумаг. А ведь хозяйка казалась ему просто помешанной на порядке.
– Чем могу помочь? – Несомненно, она почти столь же поражена его визитом, как и он сам.
Уилл вытащил из кармана письмо. Он никак не мог в нем разобраться, но Онор обладала пытливым умом и мастерски управлялась с кодами.
– Могешь эт расшифровать?
Она взяла письмо и поскребла восковое покрытие ногтем большого пальца.
– Хм. Я попытаюсь, но процесс займет какое-то время. Оно важно?
– Возможно.
Онория посмотрела на Уилла.
– Нашел его у одного из тех, кто пырнул Блейда.
Она побелела и сердито зыркнула на письмо.
– Тогда постараюсь поскорее. Когда ты его забрал?
– Седня утром. Выследил их в канализации.
– Они все еще дышат?
– Ага.
Глаза Онор округлились от изумления, затем кровожадно сузились.
– И почему же?
– Ночные ястребы приперлись. Наверняка сграбастали ублюдков.
– Оставить врага в живых… на тебя непохоже. – Она прошла к скамейке, похлопывая письмом по губам.
«Надо сваливать».
Будто почувствовав, Онория посмотрела на него через плечо, прикрыв веками блестящие глаза. Уилл содрогнулся, словно от удара под дых. Как она похожа Лену. Он сглотнул. Определенно, пора убираться отсюда.
Но повернувшись, услышал на лестнице шаги.
– Уилл, можно попросить тебя об услуге?
Уилл прикоснулся к дверной ручке. Раздув ноздри, почувствовал запах кожи и бладвейна. Блейд. «Значится, Онория мя в сущности поймала». Нельзя нагрубить и убежать.
– А че?
– Блейд предложил, чтобы я взяла образец твоей крови.
Ну конечно. Онория последние три года только и делала, что дырявила мужа. Похоже, господин решил, что пора бы перенаправить ее зацикленный умишко на кого-то другого. Холодок пробежал по спине. Иголки, чертовы иголки.
Заметив выражение лица Уилла, Онор поспешно добавила:
– Я хочу посмотреть, есть ли шанс найти лекарство или вакцину. Моя работа приостановилась. Чарли не реагирует на кровь привитого донора так, как Блейд, а результаты мужа пока достигли потолка. Слава богу, его уровень вируса последние полгода держится на уровне сорока восьми процентов.
Дверь открылась, и Онория посмотрела в ту сторону. Уилл порадовался, что в кои-то веки этот острый взгляд предназначался не ему.
– Какого дьявола ты вылез из постели?
Блейд захлопнул створку ногой. Белый как простыня и двигающийся хуже, чем восьмидесятилетний старик, он попытался отдышаться.
– Ага, милая, я тож рад тя видеть.
– Я же тебе сказала, что ты останешься в постели следующие три дня. Затем поговорим.
– «Поговорим» – эт значит, она решит, могу я встать или нет. – Блейд подмигнул Уиллу. – Звиняй, милая, не мог больше без тя. Прям сердце разрывается.
– Садись, – указала Онор. – Живо.
Передав Уиллу бутылку бладвейна, Блейд устроился в кресле у камина, пока Онория продолжила его распекать. Господин переносил это благодушно, но его глаза сверкали, стоило жене отвернуться.
Уилл переступил с ноги на ногу. Онория, согнувшаяся, чтобы поставить мужу скамеечку для ног, заметила движение и вопросительно вскинула изящную бровь.
– Че такое, милая? – спросил Блейд, заметив ее взгляд.
– Я попросила Уилла дать мне немного крови на анализ.
– Те не обязательно, – поспешил он успокоить Уилла.
Вот именно это он ненавидел теперь больше всего. То, как нерешительно они с ним разговаривали, будто боялись, что он уйдет и не вернется.
Как будто Уилл когда-либо покинет друга. Сложив руки на груди, он сердито зыркнул на Блейда. Без него вервульфен бы, наверное, все еще сидел в клетке, превратившись в животное.
Горячий уголек вспыхнул внутри. Если бы только он не пришел сюда в ту ночь. Если бы не услышал, как Онория спросила, опасен ли он и можно ли ему доверить Лену…
И как Блейд замялся с ответом.
Уилл никогда не сомневался ни в себе, ни в своем самообладании. Годы в клетке научили его сдерживать гнев и внутреннего зверя. Он подавлял это чувство, держал за крупными железными прутьями, вроде той тюрьмы, в которой сам провел десять лет. Никто не мог проникнуть сквозь эту преграду, пока не появилась Лена.
Она почти свела его с ума. Он был для нее лишь игрушкой, объектом для флирта, забавой. Возможностью попробовать свои зарождающиеся девичьи чары на том, кого считаешь безопасным. Но Уилл не собирался играть в игры. За два года такой жизни стены его клетки расшатались. Если Блейд заметил в нем беспокойного зверя, если Онория… Видели ли они, как близко он подошел к потере самообладания?
Сколько они за ним следили и не доверяли?
– Уилл? – спросила Онория.
– Давай, – проворчал он немного резче, чем собирался. – Ток быстрей. У мя еще дела есть.
Глава 3
– Не трусь, Уилл. Ничо страшного. Просто иголка, не больше той штуки у тя в штанах. Ну так и шо, девки на Петтикот-Лейн ведь не жаловались? – поддразнивал Блейд.
Уилл выругался и мрачно уставился на стену, пока Онория вводила иглу. Серебро тут же запекло. Прокол от холодного железа затягивался в секунды, а вот от серебра – далеко не сразу, что позволяло взять пробу. Капли пота стекли на глаза, по телу пробежали мурашки. В животе забурлила желчь.
– Вот так, почти закончила, – прошептала Онор, похлопывая Уилла по плечу. – Отличный красный образец, а то я уже привыкла к голубой крови Блейда.
Он услышал тихие шаги в прихожей и повернул голову, чувствуя головокружение и холодок. Учуял теплый цветочный аромат жимолости.
«О нет, только не она. Не сейчас…»
Откуда-то издалека донесся голос Блейда, спрашивающий, как Уилл себя чувствует. Комната закружилась. Уилл повернул голову и уперся взглядом в иголку и пузырек с кровью.
Зря.
В себя он пришел уже на полу, когда кто-то сунул ему под нос нюхательные соли. Уилл задел пальцами женскую грудь и открыл глаза. Лена отшатнулась и рассыпала соль.
Они не виделись несколько месяцев. За это время ее образ почти стерся из памяти Уилла. А теперь она снова сидела тут, такая же живая и красивая, как всегда. Эффектные красные юбки растеклись по полу, будто лужа крови. Внутри Уилла закипел голод, и бурлящее тепло заволокло глаза, превращая их в золотисто-волчьи. Зрение обострилось, так что он заметил все: волосы, разметавшиеся по ее плечам, росу на губах, свет, отражавшийся от выбеленных кончиков ресниц.
«Моя», – проворчало что-то внутри него. На мгновение мир поблек, а когда Уилл снова овладел собой, то уже тянул руку к Лене.
