Сумеречный охотник 2 (СИ) - Соломенный Илья
Проклятье, кажется, я оказался каким-то уродливым исключением!
Сила отказывалась мне подчиняться. Я не мог вызвать никаких стихийных эманаций, не мог поднимать предметы силой мысли, не мог залечивать даже порезы, не мог проектировать иллюзии — ничего не мог!
Но зато чувствовал артефакты.
Да, это было странно, но я безошибочно определял, где они лежат — хоть и не знал этого. Именно так я обнаружил добытую нами из Катехориса «живую слизь», которую весь прошедший год Мисти хранила в контейнере и никак не использовала, потому что не знала, что с ней делать.
А я, в один из пасмурных дней, сидя в хибаре, почувствовал странную пульсацию…
Словно… лёгкое дуновение ветра — но более сконцентрированное… Оно привело меня в сарай, и будто бы пробивалось из-под старого, засыпанного прелым сеном дощатого настила. Я разворошил его и обнаружил тайник, в который блонди запихала кучу наших пожитков, не особо нужных в хозяйстве, и о котором просто забыла упомянуть.
После такого события я крепко задумался. Достал контейнер, который сам по себе экранировал излучение артефакта, и принялся проверять свои новые возможности. Вскоре выяснилось, что чувствовать артефакты я могу на расстоянии до ста метров. Внушительная дистанция, и в Сумраке такое умение будет явно нелишним, вот только…
Неужели это было всё, на что я мог рассчитывать⁈
Как оказалось — нет. Ещё одним «подарочком» стали видения. Или… воспоминания? Испытывая их на регулярной основе, едва ли не через день, я отчаялся разобраться в том, что они такое, и лишь надеялся не сойти с ума под валом образов, время от времени отправляющих меня в небытие.
Это была ещё одна причина, по которой мы оставались в этом богами забытом месте — в любой момент дня и ночи меня могли захлестнуть картины прошлого, во время которых я оказывался в теле отца, или деда.
Да-да, старый лейтенант Каррано, заставший и переживший само Падение, регулярно, мать его, захватывал моё сознание, наравне с отцом!
В такие моменты я отрубался, падал там, где стоял, и проваливался в тревожный сон, пока видение не заканчивалось.
— Быть может, твои предки говорят с тобой? Пытаются что-то сказать? Как с помощью этих… Надписей на предплечье? — предполагала Мисти. — Быть может, эти шрамы не ушли, а просто… трансформировались в иную форму?
За год ухаживающая за мной девушка не могла не увидеть время от времени появляющиеся (и меняющиеся) на руке надписи — так что пришлось рассказать ей о них. Она не выразила особенного удивления — и понятно, учитывая, что блонди и сама была со странностями, загадками и тайнами.
Вот только примерно полгода назад послания от отца появляться перестали — видимо, когда он сообразил, что я их не читаю. Да и до этого, как говорила Мисти, их была всего пара-тройка. И как оказалось, именно благодаря им моя напарница нашла это место и смогла обосноваться здесь.
А потом — как отрезало.
— Может быть, — соглашался я на замечания блонди, — Вот только среди этого вала образов я почти нихрена не запоминаю… Какие-то неясные обрывки, звуки, куски картинок… Ничего конкретного. Будто непонятный сон, который не получается запомнить.
— Совсем ничего?
— Почти… Я чувствую… Слышу и ощущаю в тех кусках их разговоров и действий, что они… Были заняты чем-то важным. Причём независимо друг от друга… Будто сначала что-то знал и хотел сделать мой дед, затем отец…
— Так может, это важное знание они теперь и хотят тебе передать?
— Дурацкая эзотерика! — психовал я. — Что за магию ты мне такую подарила, подруга⁈ Не могла ограничиться огнём, который так хорошо метала?
Я иронизировал, разумеется. Но происходящее меня порядком раздражало, и я выплёскивал свою агрессию на единственного доступного поблизости человека — Мисти.
Мне было стыдно, что я так веду себя, и я осознавал, что девушка не заслуживает такого отношения — особенно после того, что она сделала для меня, но… ничего не мог с собой поделать. Бессилие и образы из памяти отца и деда сводили меня с ума.
Хм… А может, я действительно сходил с ума? Может, не было никаких воспоминаний моих предков? Может, я всё выдумал, и странная магия Мисти, которую она не могла объяснить и о которой ничего не помнила, постепенно лишала меня рассудка?
Не хотелось бы верить в подобное, но это бы запросто всё объяснило…
Кроме одного — последней надписи на предплечье, которую я видел.
«Убей Мисти»…
Что же она всё-таки означала? И почему исчезла, когда я не просто проигнорировал этот совет, но и поступил противоположно?
Если раньше девушка вызывала во мне интерес, если раньше я воспринимал её как загадку, которую неплохо было бы решить, то теперь… Теперь я и вовсе не знал, что делать. Памяти у блонди как не было, так и нет, а по самой Мисти я видел, что она становится всё менее общительной и «живой».
Пусть передав мне свою магию (а я не сомневался, что так и случилось), она и отсрочила миг отхода в мир бесконечного сна — но я видел, что часы, отсчитывающие её бодрствование, тикали всё тише и тише…
И это меня бесило, расстраивало, пугало.
Я был обязан жизнью блонди и теперь в первую очередь желал только одного — помочь ей избавиться от «цветочного» проклятья.
А для этого следовало поторопиться и отправляться в «урочище», про которое она говорила, как можно скорее…
По большому счёту, я ждал только своего восстановления — хотя бы случая, когда видения перестанут нападать на меня в самый неожиданный момент. Спустя ещё пару недель после того, как я относительно разобрался в происходящем, они стали сходить на нет.
За последние несколько дней всего одно из них отправило меня в небытие, остальные же обернулись просто лихорадкой, и я полагал, что через какое-то время их эффект снизится до приемлемого.
И вот тогда-то мы оставим это забытое всеми богами место, и отправимся в путь.
Судя по тому, что нас не нашли за такое количество времени — шансы, что меня всё ещё ищут «ублюдки» — минимальные. Неизвестно, выжил ли в царившей год назад вакханалии Маркус, а всех прочих сумеречных охотников вообще разорвало на части.
Мисти уверяла, что нас никто не преследовал, и более того — не видел, как она увозит меня на байке. Даже если лидер «ублюдков» и выжил — скорее всего, он решил, что мы тоже погибли.
По крайней мере, я рассчитывал на это, пусть и допускал обратное.
Но год! Прошёл целый год! И даже та сумеречная тварь с косой в балахоне не появлялась рядом — а значит, можно относительно спокойно отправляться в путь. Хотя бы до момента, пока не окажемся в каком-нибудь крупном поселении. Всё равно нужно будет как следует снарядиться — я мысленно похвалил себя за предусмотрительность и то, что обернул все деньги в энергокристаллы — и узнать, что произошло за прошедшее время.
К слову, это, пожалуй, был единственный недостаток нашего «отшельничества» — Мисти было совершенно неизвестно, что происходит в королевстве. С селянами блонди не особо общалась, да они почти ничего и не знали, будучи сосредоточены на собственном выживании.
Ну ничего… Доберёмся до Кассифа и узнаем, что к чему. Что там с «ублюдками», с моим розыском, с Командорией и вообще, обстановкой в королевстве. За год многое могло измениться…
Сидя за столом в большой комнате хибары, я размышлял над всем этим, и не сразу услышал за шумом дождя вскрик Мисти. Оставив меня разбираться с нашим снаряжением, блонди с утра ушла на охоту — неплохо наловчилась стрелять из винтовки, и раз в неделю обязательно притаскивала из леса какую-нибудь дичь.
Вскочив с грубо сколоченного табурета, я схватил магострел, молниемёт, и бросился к двери под усилившиеся крики девушки.
«Сумеречные твари? Люди? Звери?» — метались в голове мысли, когда я осторожно выглянул через щель…
И увидев, что происходит, обомлел.
На небольшой поляне перед нашей хибарой, стояли четверо. Это явно были сумеречные охотники — на плащах не было видно знаков принадлежности к бандам, но по снаряжению я сразу понял, что это товарищи по профессии.
