Тесселис (СИ) - Cyberdawn
Задумался я на секунду: проигнорировать, ответить вежливо, ответить грубо? И решил — ответить односложно и нейтрально, потому что все предыдущие методы я уже перепробовал, даже нагрубил один раз — но не помогло.
— Восходом любуюсь, — не поворачиваясь к гоблинке ответил я, на что гоблинка принялась возмущённо сопеть, чем занималась с четверть минуты.
— А почему так рано?! — наконец выдала она.
— Рекомендую спрашивать это у виновника рассвета, а не у безучастного наблюдателя, — так же, не оборачиваясь, ответил я.
На что сопение от гоблинки стало ностальгически напоминать Котельную: паровой котёл, а не девица. Ну, сопит себе и сопит, это хорошо даже. А я округой полюбуюсь, мне её сопение не особо мешает.
И стал любоваться, похрустывая печеньками.
— А что это там ты ешь? И пьёшь кофий, наверное, — обвинительно прервала молчание гоблинка через минуту сопения.
— Печенья. И пью кофий.
— Вот ты… а я позавтракать не успела! Из-за тебя, между прочим! — обвинительно выдала эта особа.
Совершенно дурацкая ситуация… Ну, впрочим, и ладно: не ругается, свои ехидные замечания не вставляет. а поделится пропитанием в данном случае — просто прилично. Хотя, конечно, с учётом первопричины того, что гоблинка не завтракала… Ну да ладно: я не злодей, да и проядочно это. И наелся, если честно. Так что молча, не оборачиваясь, протянул я гоблинке кулёк с печеньками, благо оставалось их там не меньше половины.
— Угу, — послышалось в ответ, кулёк исчез, а через секунду раздалось печеньковое хрустение. — А ничего так, — снисходительно одобрила наедница. — А кофий?! — последовало возмущённое высказывание, явно показывающая, что она хочет стать и нахлебницей.
Ну, есть — значит молчит, да и дав печеньки дать кофий просто логично. они сухаваты и без него это выходило чрезмерно жестоко. Так что протянул я оставшийся кофий и, через секунду, наслаждался (весьма условно!) не только хрустом, но и сюпаньем. И даже пусть негромким, но чавканьем! Да уж, точно не леди, мысленно заключил я.
— Ладно, спасибо, — снисходительно высказалась гоблинка через минуту. — А ты не настолько отвратительный зазнайка, как показывал себя до этого, — озвучила я, на что я просто промолчал.
В искренней надежде, что и она промолчит, но нет.
— Я — Лимия Болботум! — раздалось требовательное от гоблинки
— Я — Фиктор Хуманум, — не стал я врать, насчёт “приятно”, держа как и решил изначально — полностью нейтральную и неджентелменскую позицию.
— Ну вот и познакомились. А почему ты, Фиктор, такой надутый?! Из-за того что инженер? Так это не повод так вести с незнакомыми леди!
— Я — просто механик, — честно озвучил я, начал поворачиваться и дёрнулся, инстинктивно.
И, очевидно, это дёрганье спасло мою жизнь. Потому что если бы не это, то булыжник-ядро, летящий мне в висок, нашёл бы свою цель. А так как я дёрнулся, ударил он меня в лоб. да и то — уронил на землю. в глазах замелькал хоровод звёзд, который поглотила тьма забытия. Единственное, что я успел услышать перед ней:
— А на кой он…
— Пригодится, деньги не лишние, раз уж выжил!
Сказано это было грубыми мужскими голосами, а потом последовал рывок, который и погасил моё сознание. Не без предыдущего удара, как мне кажется.
Пришёл я в себя в прохладном, даже холодном месте. Но потом понял, что это только кажется, потому как был я обнажён. Видимо злодеи понимали, что такое костюм механика и моего оружия и защиты меня лишили. Был я связан, руки вывернуты, и до меня доносились голоса.
— … с его корабля денег сдерём. Инженеры на дороге не валяются, как этот, гыгыгы! И попользовать его можно пока — крепкий парень, да и смазливый. А то принцеска наша не выдержит. А Грокху всё равно кого трахать.
— Грокх трахать! — раздался пробирающий бас.
— Погоди пока, троллья морда! Нам эта принцеска живой нужна, да и парень. Всё ради денег, а не “Грокх трахать” — явно предразнил голос злодея.
И начали они обсуждать свои злодейства, а я, потихоньку, вслушиваясь, приоткрыл глаза. И был я в какой-то пещере, неглубокой, но прикрытой растительностью, судя по пробивающимся лучам солнца. Привязан к рогульке и обнажён, обездвижен. Неподалёку от меня в таком же положении оказалась гоблинка. Причём такая… ладная и даже красивая… На этом я закатил себе мысленную оплеуху, отведя взгляд. Мало того, что непристойно, так ещё и думать о прелестях дочери короля Таинти сейчас СОВСЕМ не время. как и любоваться ими, хотя на что полюбоваться есть.
Но сейчас над этой симпатичной девушкой, судя по разговорам, бесчестно надругаются, вся пятёрка бандитов! И мерзкий и здоровый и тупой тролль, чья широченная и бородавчатая морда пускала слюну! И надо мной… Хотя в текущей ситуациии…
— Не троньте её! — с внутренним ужосом подал голос я. — Лучше меня…
Это было… страшно. Но сделать я не мог ни-че-го! А в такой ситуации НАСТОЯЩИЙ джентельмен предпочтёт сам перенести насилие, вместо леди. Если уж выбора нет, а выбора-то и не было…
— О, очнулся! — загыгыкал мерзкий бандит. — То, что ты проявляешь такое рвение и страсть — отлично. Грокху понравится…
— Грокх трахать! — придвинулся омерзительный тролль.
— Но меня ты не превлекаешь. Да и оттрахать принцессу — такое не каждый раз подвернётся. И хорошо, что гоблинка — им то похер на то, сколько и как их имеют…
— В жопу себя отымей, гнусный урод! — вскричала явно пришедшая в себя Лимия. — И мальчишку не трогайте! Я сама, а у вас в ваших сморщенных яйчишках сил не хватит! — гордо заявила она.
Но я по голосу чувствовал — боится и пытается СОБОЙ прикрыть меня! Это…
— В жопу — это ты правильно говоришь. И во все остальные места тоже, — заржал бандит, шагая к распятой девушке и расстёгивая пояс.
А на меня… просто накатило непонятное. И костюм, лежащий кучкой неподалёку, притягивал взгляд. и отвлекал от стянувшего с себя тряпки тролля, с узловатым и эрегированным ОГРОМНЫМ пенисом, похотливо идущего ко мне. Нет, честно, с собой я возмущён, многое что… Но гоблинку правда жальче сильнее! Её же изувечат, не только физически, презренные уроды! А я ни-че-го не могу сделать!
И тут, из глубин по настоящему чёрного отчаяния и бессилия, в которое меня повергла ситуация, появились тлеющие искры. Я их просто увидел, хоть и не глазами! И сквозь накатывающую, ввинчивующуюся в виски, обжигающую боль почувствовал, по настоящему ПОЧУВСТВОВАЛ трактаторы как часть себя. Пусть и отделённые от меня пятью ярдами. И, плюнув на боль, засуетился — бандит со спущенными штанами приблежался под похотливыми взглядами подельников к девушке, а позволить совершить насилие я не собирался!
И из комбинезона, сияя расплавленным металлом, молниями метнулись полосы металла. Врубаясь, с шипением и криками, в плоть омерзительных злодеев! Разрубая и сжигая их тела, на что я, несмотря на жуткую боль и заливающую зрение пелену, смотрел с мрачным удовольствием. И тут почувствовал жуткий удар и поперхнулся кровью. Дело в том, что защищая Лимию, я совсем забыл про тролля. А этот представитель редкого, хотя и встречающегося во всех известных Номах вида, понял откуда опасность. Далеко не сразу, водя удивлёнными выпученными глазищами по учинённой мной бойне, но понял. И, с рёвом:
