Небесный охотник - Оппель Кеннет
— Мне кажется, вам стоит взглянуть на это! — позвал я остальных.
Они вылезли из-под одеял и присоединились ко мне. Скважина была удивительно похожа на те, что были в дверях мертвого зоопарка и мастерской.
— Ну разве не занятно? — Хэл оценивающе разглядывал массивное основание устройства. — Такая большая шкатулка, да?
— Вы думаете, оно набито деньгами? — озадаченно спросил я.
— Желательно золотом, — заметила Надира. Она уже потянулась скинуть капюшон, чтобы достать ключ.
— Нигде не вижу никаких петель, — прокомментировал Хэл. — Если тут и есть дверца, она хорошо замаскирована.
Надира вставила ключ в скважину. Она уже изучила все тонкости: полегоньку поворачивала и подталкивала его, пока он не вошел на всю длину, а потом повернула на полный оборот.
На приборной панели устройства беззвучно замигали лампочки. Я услышал внезапное журчание воды и, прислушавшись, понял, что звук исходит от пары широких труб, идущих от машины вверх по стене к большому, установленному на помосте резервуару.
— Она должна была замерзнуть, — пробормотал я.
— Что эта штука делает? — подозрительно произнес Хэл.
Внезапно помещение залил свет — это включились подвесные светильники под потолком. Ожившая вдруг дрель заставила нас всех подпрыгнуть. Я бросился к ней и сумел выключить. Раздалось громкое потрескивание: вдоль плинтусов были проложены электрообогреватели, и их начавшие нагреваться спирали медленно разгорались оранжевым светом.
— У него тут электрообогрев, — сказал я.
Наверно, так было по всему помещению, потому что я уже чувствовал приятное прикосновение теплого воздуха к своему истерзанному холодом лицу. Я подбежал к дверям мастерской и выглянул в темный коридор.
— Там всё по-прежнему, — вернувшись, сообщил я. Что бы ни приводило в действие все эти лампы и нагреватели, оно ограничивалось одной только мастерской.
— Должно быть, это генератор, — сказала Кейт.
— Но от чего он питается? — недоумевал Хэл.
— От каких-то батарей, — предположил я.
— Никакие батареи не сохраняют заряд в течение сорока лет.
— Эти, похоже, сумели, — отметила Надира.
На занятиях по электроделу нам рассказывали кое-что о батареях. Большинство из тех, что делали раньше, были не слишком эффективными, и ещё они имели тенденцию испускать ядовитые испарения. Я потянул носом и уловил лишь слабый аромат манго, который, как я решил, доносился из вивария.
— Ну, теперь у нас есть тепло и свет, — сказал Хэл. — И это первая приятная новость за весь день.
Слейтер попросил меня закрыть входную дверь, чтобы тепло не уходило. Я сначала удостоверился, что изнутри в ней тоже есть замочная скважина и ручка, но даже после этого немного волновался, закрывая её. Я не доверял дверям Грюнеля, и мысль оказаться заживо замурованным на его мертвом корабле приводила меня в ужас.
Нагреватели работали на славу. Было всё ещё прилично ниже нуля, но, право же, есть разница между минус шестьюдесятью и минус двадцатью.
Поняв, что агрегат не является замаскированной сокровищницей, Хэл потерял к нему интерес. Он снова принялся обыскивать мастерскую. Хотя корабль продолжал дергаться и подпрыгивать, я знал, что всем нам стало повеселее теперь, когда здесь тепло и светло. Надира выглядела не такой бледной. Кейт казалась усталой, но была в приподнятом настроении. Меня воодушевляла мысль, что нам не придется встречать ночь, имея в своё м распоряжении одни лишь электрические фонарики.
Надира, обходившая мастерскую, остановилась у френологической машины с множеством паучьих лапок.
— Думаете попробовать? — мило осведомилась Кейт.
— Знаете, мне кажется, нам обеимстоит попробовать, — улыбнулась в ответ Надира. — Что скажете? От меня, как от гадалки, толку мало, может, эта штука сумеет предсказать наше будущее. Просто ради забавы.
Надира была само дружелюбие, но я не был уверен, что в её словах не было скрытого вызова. Сам бы я, конечно, не захотел сунуть голову в хитроумную конструкцию Грюнеля. Но Кейт была не из тех, кто отступает перед чем бы то ни было.
— Почему бы и нет? — оживленно отозвалась она, подходя.
— У нас есть лучшие способы скоротать время, — досадливо бросил Хэл. — Круз, как там насчет воды?
— Не думаю, чтобы это заняло много времени, — ответила Кейт. — Мэтт, помоги нам, пожалуйста, запустить эту штуку.
— Кто первый? — спросил я, берясь за рукоять.
— Прошу вас, — предложила Надира Кейт.
— Нет, нет, только после вас, — ответила та, подводя Надиру к машине.
В сиденье, наверно, было что-то вроде сенсора, потому что, едва Надира села, внутри агрегата что-то принялось тикать, словно часы. Многочисленные механические руки, заканчивающиеся неспешно раздвигающимися штангенциркулями, потянулись к голове Надиры. В этом решительно было что-то зловещее.
— Не двигайся, — велел я, читая инструкцию на боку механизма.
Внезапно дернувшись, первый из циркулей коснулся головы Надиры, и его кончики толчками сошлись на ширину её лба и начали медленно вращаться.
— Ужасно щекотно. — Надира плотно сжала губы, стараясь не хихикать.
Первый штангенциркуль отдернулся прочь. Механический паук над её головой повернулся раз, другой, и следующая пара его ног резко опустилась вниз и впилась в голову Надиры в другом месте. На этот раз она поморщилась, потому что острие задело её ухо. Штангенциркули убрались, и на этот раз сверху опустилось нечто вроде колпака из толстой резины и накрыло верх её головы. Торчащие из резины странные маленькие пальчики принялись довольно энергично массировать Надире череп.
— Такое ощущение, будто кто-то запустил пальцы прямо внутрь меня, — сказала она.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Всё хорошо. Хотя могли бы и понежнее.
Пока резиновая шапка массировала ей череп, придвинулись ещё две пары циркулей — по одной с каждой стороны головы. Мне показалось, что они собирались ввинтиться ей прямо в уши, но в последний момент передумали и принялись обмерять виски. В одну из них попала прядь волос и стала наматываться, натягиваясь всё туже и туже.
— Ой! — вскрикнула она, дернувшись и отодвигаясь в другую сторону. Резиновая шапка туже обхватила её голову и яростнее прежнего застучала металлическими пальцами.
Я попробовал распутать прядь, но маленькие зубцы оказались упрямыми и неожиданно сильными и, как я ни старался, продолжали наматывать и рвать волосы.
Надира пыталась вскочить, но резиновый колпак с силой давил вниз и удерживал её на сиденье.
— С меня хватит, — сказала она. — Выключите её.
Хэл, наблюдавший издали, продолжал смеяться, но я-то видел, что Надира испугалась. Мы с Кейт принялись дергать и тянуть механического паука за ноги, одновременно пытаясь стащить с головы Надиры колпак.
— Больно! — вскрикнула Надира. — Снимите его с меня!
Хэл перестал смеяться и подбежал на помощь. Никто из нас толком не понял, что мы такое сделали, но только Надира вдруг соскочила с сиденья. Механические руки возмущенно дергались взад-вперед, штангенциркули вонзались в воздух, выискивая свою жертву.
— Думаю, на расстоянии они хватать не могут, — сказал я. — Как ты?
Надира потирала голову, трогала уши, проверяя, всё ли на месте. Она повернулась и пнула агрегат ногой. Где-то в недрах его что-то оживленно защелкало, и выскочившая из него бумажная полоска упала у ног Кейт. Та подобрала ее.
— Это оценка вашей личности, — сказала она, скользнув глазами по ленте.
Надира выхватила ее из руки Кейт и принялась разглядывать.
— Похоже, тут стоят оценки разных качеств по десятибалльной системе. Жизнестойкость: девять. Что значит жизнестойкость?
— Я думаю, это любовь к жизни и способность сопротивляться болезням, — пояснила Кейт. — Очень хороший результат.
— Щедрость: семь.
— Ну надо же! — развеселился Хэл.
— Самоуважение: восемь. Музыкальность: десять. Никогда не знала, что я такая музыкальная, — прокомментировала довольная Надира. — Скрытность… Она умолкла.
