Серый Дол - Николай Покуш
- У тебя жар, - сказала Синта. – Ты пил настойку, которую дал Сайн?
- Пил. - Ответ показался девушке не слишком убедительным.
- Надо съездить к нему, чтобы он посмотрел твои раны.
- Не нужно. Они заживают.
- Что-то я в этом не уверена.
- Прекрати вести себя как матушка! – рявкнул Ронар.
Он открыл глаза и тут же сощурился так, словно глянул прям на солнце, при том, что оставался в тени, да и день был пасмурным.
- Я просто волнуюсь о тебе, дурак. И матушка тоже.
- Оставьте меня, ладно? Я хочу побыть один.
Синта глянула на могилу отца, словно ища у родителя поддержки. Ей вспомнился тот вечер, когда он умер. За окнами стояла зима, валил снег. Собственно зима и стала причиной его скоропостижной смерти. В Сером Доле зимы лютые, но та была самой холодной на памяти Синты. Снег наметал сугробы выше её головы. Зан отправился в город, торговать, так как к концу зимы у них в погребе не осталось ничего кроме гнилой картошки. Возвращаясь обратно попал в метель. Лошадь сдохла, а он просидел в телеге почти сутки, пытаясь развести костёр из того что было. Когда метель кончилась, Маллид и Ханрис нашли друга и принесли домой. Но мороз сделал своё дело, и никакие припарки и настойки Сайна не помогли Зану. Зима, словно проникла внутрь его тела, поселившись в груди, вызывая жуткий, кровавый кашель. Она сожрала его тело за считанные дни. В последний вечер он подозвал к себе детей. Едва способный размыкать глаза, он, ослабевшей, сухой рукой, коснулся плеча Ронара, затем головы Синты. Он не пытался ничего сказать, знал, что слишком слаб для этого, а лишь смотрел на них, долго и внимательно. Смотрел до тех пор, пока веки не опустились. Больше он их не разомкнул. Всем тогда было ясно, что близится его последний вздох. Скончался Зан глубокой ночью. Ни Синта, ни Ронар не сомкнули глаз. Были рядом до конца. Зан был для них всем. Они любили мать, но у Щрийи совсем иная душа - мягкая, хрупкая, как весенний лёд на реке, ранимая. Зан заботился о ней, как о самом прекрасном цветке в саду. Доран стал таким-же, наверное поэтому Шрийя так опекала сына, зная, что Ронар и Синта пошли в отца и не нуждаются в материнской любви.
Когда дети поняли, что дыхание Зана прекратилось и больше не вздымалась его грудь, Ронар укрыл одеялом голову отца. Затем, попросив Синту не будить мать и сообщить ей печальную весть утром, он встал и, не глядя на сестру, собрался выйти из комнаты. Синта понимала, что брат хотел показаться сильным в тот момент, но они же близнецы, и она чувствовала боль и скорбь в каждом его слове, в каждом жесте. И потому не дала остаться в одиночестве. Схватила за руку, затем обняла за плечи.
«Мужчина не должен показывать слабости!» - говорил им отец. - «Какая-бы боль не терзала его тело и дух».
Что же, в тот час, Синта готова была побыть женщиной. Расплакаться у брата на груди, позволить выйти чувствам наружу. Ради него и себя. Так они и стояли - два двенадцатилетних ребёнка, рядом с телом умершего отца. Долго стояли, слушая песнь вьюги за тонкими стенами дома, и потрескивание пламени в очаге. Ронар гладил её по волосам и плакал - она это знала, но не позволяла себе взглянуть ему в глаза. То был момент страшной скорби и наивысшего единения брата и сестры.
Вспомнив ту ночь, Синта поняла, что, какие бы их с братом не разделяли ссоры и споры, она должна сделать всё, чтобы помочь ему. Ведь ближе человека нет у неё на свете.
- Я могу принести тебе завтрак сюда, - сказала она мягко.
Ответ Ронара был холоден и безразличен:
- Не нужно.
- Ты не голоден?
Лицо брата исказила странная, какая-то звериная гримаса. Всего на пару мгновений, но Синте показалось, что он сейчас кинется на неё, и девушка непроизвольно сделала шаг назад.
- Просто оставь меня одного, - снова потребовал Ронар и стёр пальцами струйку слюны, что побежала по его подбородку. – Я посижу тут ещё немного. Потом приду. Скажи матушке, что со мной всё хорошо.
Синте не хотелось уходить, не хотелось оставлять Ронара. Странное чувство того, что с ним происходит нечто ужасное, усилилось многократно. Но вместе с тем она ощущала, что играет с огнём, донимая его. Девушке вспомнился его искажённый злобой взгляд, когда Ронар замахнулся на неё. Что-то дикое, звериное присутствовало в нём тогда и вновь проявилось сейчас. Что-то, чего стоило опасаться. И Синта убедила себя, что сделать ничего не может, что Ронару нужен доктор а не назойливая сестрица.
- Хорошо. Только не сиди здесь долго, земля холодная. Возвращайся лучше в дом. Никто не будет тебя там беспокоить, обещаю.
- Конечно. - Ронар снова закрыл глаза и откинул голову.
***
Подъём по склону стал для Драйгана тем ещё испытанием. Больная нога не слушалась, колено горело огнём, голова кружилась, и где-то на середине восхождения чёртов лес стал буквально вращаться вокруг него. Приходилось подолгу сидеть в более-менее удобных местах для того чтобы перевести дух, ожидая, пока головокружение чуть утихнет. Уже у самой вершины Драйгану показалось, что он вот-вот потеряет сознание: мир вдруг стал сужаться в одну точку, а со всех сторон наползала тьма. Тогда парень зажмурился, опустил голову и пополз на ощупь, хрипя, словно раненый зверь. Последним усилием он взобрался на край и распластался на
