Клан на прицеле (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

На том и порешили. Пользы в боях отряд от меня не видел, так как выбираться из-за бронированных спин людей, вооруженных автоматами, я не спешил, а вот призывы вернуться и помочь одержимый изливал все настойчивее и настойчивей. Перемежая речь ругательствами, видимо, идущими от хозяина, он рассказывал окружающим, что в центре, на три этажа ниже текущего, стоит настоящая жара, во всех смыслах. Огнеметные турели, население, вооруженное гранатами и автоматами, начавшие появляться враждебные одержимые, чья боевая эффективность стала для атакующих крайне неприятным сюрпризом.

Много времени у меня прогулка по пришвартованным судам не заняла. Они были построены по действующим технологиям этого мира, их эфирные двигатели активного сбора и аккумуляторы превращались в лом от одного касания Тишины. Пять минут и всё, что плавает в доке, стало представлять из себя бесполезный хлам… по крайней мере, до смены энерговодов и двигателей.

А дальше я поднялся в вынесенный повыше и прикрепленный к скале металлический вагончик, явно принадлежавший местному начальнику и используемый им как кабинет, спустя пару минут поисков добыл в нем кофе и сахар, после чего устроил перерыв, во время которого скучающий Эйлакс докладывал о каждой новой связанной контрактом душе, пролетающей к своему новому месту обитания. Принцип «работает — не трогай» во всей красе.

— «Алистер, я был бы последним, кто тебя бы стал подгонять и, тем более, мешать наслаждаться кофе…», — издевательски протянул демон, — «…но тебя ждут. Прояви вежливость, пока к тебе не проявили грубость. Ты не в той позиции, чтобы её принять без потерь».

Пока я спускался и шёл к знакомому выходу из доков, всё было тихо. Чадили корабли и подлодки, низко шумели огромные вентиляционные люки, помогая воздушным потокам циркулировать внутри огромного подземелья, ритмично пищал какой-то прибор, то ли оповещающий окружающих о неполадке, то ли служащий звонком внутренней телефонной сети.

Напали на меня чуть позже. Как только я сделал первый шаг в туннель, ведущий в зачищенному нами ранее жилому сектору.

Наверное, той самой старушке-демонологу совсем не стоило орать во всю мощь своих легких, начиная поливать меня свинцом из тяжелого пулемета, но её можно было понять — накипело. Причем, как я понял, накипело с детства, с тех самых пор, как кто-то из моих родственников, быть может, даже отец, отправил доброго дедушку этой самой старушки в Ад. За что она, разумеется, затаила обиду, а сейчас соорудила себе возможность отомстить, наверняка оставшись «проследить за мной».

Правда, криком «Сдохни, Эмберхарт!», бабушка отлично приглушила для себя самой звук катящейся к ней гранаты. Обычной старой-доброй «АПГ-01», носить которые с собой меня давно уже приучила Анжелика Уокер.

Оценивать последствия взрыва мне было не с руки, приходилось заполошно стрелять в одержимого слугу бабки, что на всей возможной скорости старался со мной сблизиться, одновременно с этим поливая из автомата. Спрятавшись за погрузчиком от выстрелов демона, я позволил ему приблизиться вплотную, что он с удовольствием и сделал, начиная с невообразимой скоростью махать длинным ножом. Задев по туловищу пару раз косыми режущими ударами, не проникшими через укрепленную «паутинкой» одежду, одержимый ловко и сильно пнул мою левую руку, сжимающую извлеченный из кармана «пугер», а затем, выронив нож, вцепился освободившейся рукой в правую, которой я сжимал меч над головой, планируя достать противника не одним, так другим. Всё, что ему оставалось в таком случае сделать — это использовать свою свободную конечность, чтобы сломать мне шею или пробить голову.

…если бы хватило сил удержать руку с мечом, которая самым внезапным для мужчины образом резко пошла вниз.

Глаза бывшего человека удивленно расширились, он даже приоткрыл рот, но непоправимое уже случилось — лезвие длинного меча Эмберхартов прошло наискось от его ключицы почти до пупка. Отпихнув неверяще хлопающего глазами одержимого, я, вытянув меч из его живота, и взмахнул, срезая ему голову. Если бы он был готов к бою с более сильным, нежели человек, противником, то такой фокус бы у меня не получился… а так «удивил, значит победил». А как иначе с ним драться, после того как Эйлакс уверенно заявил, что Тишиной я старого прижившегося в этой реальности демона из тела смертного не выбью?

Что там с бабушкой?

А у бабушки было всё плохо. Осколочная противопехотная граната не самое лучшее средство борьбы против человека, носящего укрепленную железнодорожную броню, но вполне эффективное, когда взрывается чуть ли не между ног. Их старушке и посекло. Если быть точным, то правую, а левая в колене болталась лишь на обрывках самой брони. Мясо и кости были разорваны в клочья.

Старушку, впрочем, эти ранения волновали не сильно. Куда серьезнее по ней ударила смерть одержимого, сопровождающаяся по связи хозяин/слуга очень неприятными ощущениями. Сам подобные испытывал, когда как-то раз убили моего ворона-фамильяра, Арка. Бабушка-демонолог, лежа навзничь, лишь вяло шевелила руками, а судя по издаваемым через внешний динамик звукам, планировала захлебнуться собственной рвотой. Пробив мечом пару раз грудь, я, подумав, смахнул ей голову вместе со шлемом гладийным лезвием. Доспех всё равно стал непригоден для носки…

Доспех, хм…

— «Алистер, ты серьезно?», — полным удивления голосом спросил меня Эйлакс, — «Ты…».

— «Сгорел сарай, гори и хата!», — мысленно пробурчал я демону… поднимая с пола тяжелый пулемет и приступая к его проверке. Убедившись, что оружие полностью функционально и не пострадало от взрыва, я приступил к изъятию у бабкиного трупа лент с патронами.

Настала пора предать вообще всё, чем благословил меня этот мир при рождении.

Аристократы жестко ограничены в выборе огнестрельного оружия. Они имеют право носить его с собой практически везде и применять по своему усмотрению, но только револьверы и ружья с продольно скользящим затвором. Это правило распространяется на любой вид вооружения для любого варианта доспехов. Возможно, его можно было обойти «Крысобоем», где пулеметы были установлены на дополнительный доспех для доспеха, но тот момент был, с моей точки зрения, чрезвычайно спорным.

В глазах мира однозначно было одно — ни один представитель благородной семьи не имеет никакого права даже касаться огнестрельного оружия неподобающей конструкции. Суд, поражение в правах, конфискация имущества, замена имени и изгнание. Смертная казнь при попытке воспользоваться старым именем. Последнее — почти шутка. Из архивов своего рода я знал, что ни один человек, нарушивший табу, не прожил в изгнании дольше часа.

— «А я тебя считал обычным мясником-карьеристом, желающим подмазаться к Шебадду…», — озадаченно пробормотал демон.

— «Я и есть Шебадд, Эйлакс. На какую-то часть», — сухо ответил я демону, обматываясь патронами.

— «На какую-то», — задумчиво протянул бывший владыка другого ада, — «Но уже не аристократ, по всем местным правилам. А кто-же тогда?»

— «Человек, у которого болит голова».

К дьяволу вопросы самоидентификации.

Первыми принимаю долгоиграющие стимуляторы, обостряющие реакцию, слух и зрение. Пилюли благополучно проваливаются в желудок, следом за ними идёт общий стимулятор, повышающий тонус. Ничего тяжелого, редкого и ценного. Время тяжелых лекарств еще не пришло. Маленькая мензурка с густой черной жижей отвратно-кислого вкуса — еще один элемент этого боевого комплекса. Ускоряет на сутки сворачиваемость крови.

Что-то забыл. Ах да. Иду за вторым автоматом, из которого по мне палил одержимый. Тот гораздо легче, отлично подойдет для левой руки. Несколько снаряженных магазинов некрасиво оттопыривают карманы, из которых я небрежно выкидываю «пугеры». Толстенькие короткоствольные револьверы своё отслужили.

Сигарету в зубы, прикурить, поправить шляпу, убедиться, что нагретая на груди маска хорошо держится… можно идти.

На пути назад, к центру, я не раз и не два преисполнился к себе благодарностью за вовремя отброшенные предрассудки.